Мифы и загадки нашей истории
Шрифт:
Суровая правда
Многие опытные ветераны войны еще во время появления первых публикаций сомневались, как это горстка бойцов, вооруженных противотанковыми ружьями, грантами и бутылками с зажигательной смесью, могла уничтожить 18 танков. Дело в том, что во всем полку было всего 11 противотанковых ружей. К тому же, они отличались невысокой бронепробиваемостью, и могли поражать танки только с близкой дистанции и под углов 90 градусов, в борт или в корму, что в условиях лобовой атаки было маловероятно. Противотанковые гранаты были еще слабее, – они пробивали только 15–20 мм брони, а потому их рекомендовали забрасывать на крышу танка, что в бою было очень не простой задачей. Об этом свидетельствовал и фронтовая статистика.
Редактор «Красной звезды» Ортенберг, оправдывая публикации «о панфиловцах», заявил следователям, что в 1941 году, на пороге Москвы очень остро стоял вопрос о повышении боевого духа деморализованных отступлением советских бойцов. Бывали случаи, когда бойцы бежали только при одном виде немецких танков. «Лозунг «Смерь или победа!», особенно в борьбе с вражескими танками, был решающим лозунгом. Подвиги панфиловцев и были образцом такой стойкости», – заявил Ортенберг.
И действительно, во время жестоких войн огромную роль играет боевая пропаганда, когда занижают (или вообще скрывают) данные о своих потерях и преувеличивают потери противника, рассказывают о подвигах, которых не было. Так было во всех армиях и во все времена. И советская вовсе не была исключением. Даже сегодня американцы, например, скрывают свои подлинные данные о потерях в Ираке, или в Афганистане.
А подвиг был!
Однако когда пушки стихают, приходит время говорить правду, хотя иногда она может оказаться очень горькой. Увы, не все это понимают. Несмотря на, казалось, неопровержимые выводы прокуратуры, запущенная в годы войны версия о «28 панфиловцах», продолжала жить. В ее защиту выступил, например, такой авторитет, как маршал Д. Язов. Были и другие защитники мифа, главным аргументом которых являлись рассуждения о том, «зачем ворошить прошлое», «очернять нашу победу»? и т. п.
Однако правда об истории панфиловцев нисколько не обесценивает заслуги наших солдат. Великий подвиг советских войск под Москвой был – и это, главное. 16 ноября 1941 года танковые дивизии немцев развернули наступление на столицу, в том числе и районе Дубосеково. Разгорелись десятки, сотни ожесточенных схваток. Советские солдаты мужественно отражали атаки противника, и захватить Москву гитлеровцам так и не удалось. Скажем так, было не «28 панфиловцев», а сотни, тысячи героев. Это и есть тот подвиг, забывать о котором мы не должны никогда!
Правда о блокаде
Чем дальше по времени уходят от нас годы Великой Отечественной войны, тем больше горькой правды узнаем мы о ней. Так и о блокаде Ленинграда. Российские исследователи, анализируя ставшие известными новые факты и прежде секретные документы, выдвигают новые версии причин небывалой трагедии, отмечая те драматические ошибки сталинского руководства, которые к ней привели.
Вы, конечно, знаете о сохранившейся на Невском проспекте блокадной табличке: «Граждане! При артобстреле эта сторона улицы наиболее опасна». А почему, собственно, именно эта, северная сторона? Ведь враг-то окружил город со всех сторон. Значит, и стрелять могли, откуда угодно. Но нет, стреляли с юга, где стояли немецкие войска! А вот с севера обстрелов Ленинграда не было. А кто же там находился? Как это кто? Финны! Они-то и не стреляли и не бомбили город, хотя и находились с СССР в состоянии войны. Почему?
Вторая финская война
Как известно, в 1939 году огромный СССР напал на крохотную Финляндию. Ценой огромных потерь в ходе этой «незнаменитой» войны ему удалось ее победить и отодвинуть границу к северу, за Выборг. Будто бы это, как утверждали советские историки, и помогло предотвратить потом захват врагом Ленинграда «с ходу». На самом деле все произошло наоборот. Гитлер, когда стал готовиться к нападению СССР, очень хотел заполучить Финляндию в союзники, надеясь, что она, обиженная на СССР, охотно его поддержит. Но не тут-то было! Бывший царский генерал Карл Маннергейм наотрез отказался от этого союза, как ни заигрывал с ним фюрер. Финны твердо решили придерживаться нейтралитета. Однако товарищ Сталин имел на этот счет свои особые планы. 18 сентября 1940 года нарком обороны Тимошенко и начальник генерального штаба Жуков подписали план по захвату Финляндии. Но поначалу финнов решили удушить экономически. СССР перестал выполнять заключенный с Финляндией договор по поставкам зерна. В результате хлебные нормы там были снижены до полуголодного минимума. Но на помощь к финнам пришел Гитлер, который поставил 250 тысяч тонн зерна. В обмен он получал от Хельсинки никель и лес.
Подготовка нападения
В начале 1941 года Маннергейму стали доносить об активизации советских войск на новой русско-финской границе. Резко активизировалось дорожное строительство, участились разведывательные полеты советских самолетов. Около 100 тысяч заключенные тянули к границе несколько железнодорожных веток. Вдоль нее было построено около 90 (!) новых аэродромов. Как пишет Александр Никонов, автор книги «Бей первым!», Ленинградский военный округ сосредоточил у финской границы шесть армий и один корпус, которые были должны ударить по Финляндии на семи участках одновременно. Как свидетельствует другой известный историк Марк Солонин, 17 июня 1941 года 1-я танковая дивизия – самая мощная в Красной армии отправилась в Северную Карелию. Против Финляндии были задействованы 10 и 11 мехкорпуса ЛенВо, гораздо более мощные, чем гитлеровская армия Манштейна, которая потом двинулась на Ленинград.
Однако 22 июня и нападение гитлеровских войск на СССР спутало эти планы новой агрессии. 24 июня Сталину доложили, что на аэродромах Южной Финляндии будто бы сосредоточено до 600 немецких самолетов, хотя на самом деле там их не было. Финны не собирались нарушать свой нейтралитет, и люфтваффе свои аэродромы на юге не передавали. Но Сталин не стал проверять эти данные, и 25 июня после совещания в его кабинете по территории Финляндии был неожиданно нанесен массированный бомбовый удар. При этом погибло около тысячи мирных жителей. После этого финнам ничего другого не оставалось, как объявить СССР войну. Ценой огромных усилий им удалось оттеснить Красную армию и выйти на реку Сестру, отвоевав назад ту самую территорию, которую у них отобрали после «зимней» войны – то, что им принадлежало до Петра I. Но дальше финны не пошли. И обстреливать Ленинград не стали. Финская авиация имела строгий приказ от Маннергейма не совершать никаких полетов над Ленинградом. Именно по этой причине южная сторона улиц была во время блокады менее опасной.
А была бы тогда блокада?
Но что бы случилось, если бы Сталин не отдал приказ бомбить Финляндию? Тогда бы, конечно, она бы не нарушила свой нейтралитет. И могла бы разрешить потом снабжать Ленинград через свою территорию. Запретить поставлять продовольствие голодным жителям нейтральной стране никто бы не мог. И не было бы тогда, наверное, такой ужасной блокады с сотнями тысяч жертв от голода.
С другой стороны, переброска мощных мехкорпусов в Карелию накануне гитлеровского вторжения с Запада, опасно оголила Ленинградский фронт. Когда их с опозданием отозвали назад, то часть техники уже вышла из строя, и гитлеровская армия Манштейна без особых трудов окружила город. Как считает автор популярного многосерийного документального фильма об истории Великой Отечественной войны, петербургский кинорежиссер Виктор Правдюк, хорошо изучивший документы этого периода, «мы сами толкнули финнов в объятия Гитлера. Мы сами их подтолкнули к войне. Это – преступление сталинского режима, которое ничем оправдать нельзя». Кстати, косвенно это мы уже сами признали на государственном уровне. Недавно в Петербурге установили памятник Маннергейму, а президент России во время официального визита в Финляндию возложил к могиле маршала цветы.
Осадная запись
«Осадная запись (Блокадный дневник) – так называется книга воспоминаний о блокаде петербургского ученого-востоковеда, профессора Александра Николаевича Болдырева (1909–1993), последнего представителя старинной дворянской семьи. Она издана крохотным тиражом и ее мало кто читал. Свою хронику «осадного времени», полную тончайших психологических наблюдений за страданиями ленинградцев, умиравших от голода, Болдырев аккуратно вел почти ежедневно. «Вот возникает в моем воображении, – писал в те страшные дни ученый, – видение неслыханной прелести: кабинет, светло и тепло. Я, живой, сытый, чистый, спокойный, сижу и пишу. Все ужасы в прошлом. Осадная запись – есть запись о прошлом и в прошлом. Она окончена, и я готовлю ее для других…».