Мифы о загробном мире
Шрифт:
На Украине был записан рассказ о девице, которую нашли замерзшей, и решили одеть в чулки, чтобы легче было ходить на том свете по мытарствам. Та, однако, очнулась после «замирания» — временной смерти — и рассказала, что встретила на том свете барыню, которая подарила ей при жизни эти чулки, но своенравная хозяйка сняла чулки с девицы, и та вынуждена была ходить босой.
Наконец, в Китае, где известно множество страшных историй о духах и оборотнях, знатную покойницу, точнее ее духа, удалось опознать по платью. Во время распрей за трон некий государь убил принцессу и похоронил ее в общем склепе. Когда он получил власть, то решил перезахоронить государыню, но кости в склепе оказались перемешанными. Пришлось звать двух шаманок, чтобы они вызвали душу умершей, которая могла бы указать
Диюй — «подземное судилище»
В поздней китайской мифологии Диюй — ад. Представления о нем сложились под влиянием буддизма, проникшего в Китай в начале нашей эры. Существовали представления о шести формах перерождения, которые назначались в Диюе умершему. Те, кто творили только добро, рождаются вновь в облике князей, полководцев и сановников, менее добродетельные — в облике купцов, ученых, ремесленников и земледельцев либо вдов, бездетных, сирот. Наказанием считались рождения в облике животных, птиц и насекомых или пресмыкающихся.
По древнекитайским представлениям, души умерших отправляются к Желтому подземному источнику, или в местность Хаоли, или на гору Тайшань, а их судьбу вершат духи земли и гор. В IV–VI веках у мудрецов даосов упоминается Лофэн — столица подземного царства, находящаяся на горе на крайнем севере, позднее — шесть небесных дворцов, по которым распределялись души умерших. В IX веке появилось описание 24 подземных судилищ на горе Фэнду. У китайских буддистов в это время появляется представление о десяти залах Диюя. Примерно в XIII–XV веках складывается иерархия божеств загробного мира во главе с верховным владыкой Юй-ди, которому подчинен бог мертвых Дицзан-ван (это китайская версия буддийского бодхисатвы Кшитигарбхи). Ему, в свою очередь, подчинены князья десяти судилищ — янь-ваны (это название происходит от имени индийского бога смерти Яма). В обязанность бога мертвых входит спасение душ из Диюя. Он должен был посещать ад и из сострадания и любви позволять душам родиться вновь и переводить их на небо. Его атрибуты: посох для открывания дверей ада и жемчужина, свет которой освещает дорогу в подземном мире. Кроме того, существует «великий император восточной горы» Дунъюэдади, которому подчинены десять князей Диюя.
Бодхисатве Кшитигарбхе приписывается сутра, чтение которой может избавить от адских мук, описанных в той же сутре. В жизнеописании буддийских монахов рассказывается, как некий корейский царевич в VII веке покинул свое царство, поселился в пещере на вершине горы Цзюхуашань, предался медитации и достиг пробуждения — стал бодхисатвой Кшитигарбхой. Гора, где он учил, стала священной, сам же бодхисатва покинул этот мир в состоянии медитации в возрасте 99 лет; тело его не подверглось разложению. До наших дней на горе сохраняется посвященный ему храм, который именуют «Залом плотного тела».
Стены буддийских монастырей, как и стены христианских церквей, украшались изображением сцен загробных мук и суда; европейцы воспринимали их как «китайские пытки». Кшитигарбха стал восприниматься как глава десяти царей ада. Его почитатели избавлялись от адских мук и перерождались на небесах. Сам Кшитигарбха говорил, что разрушит все ады. В «Сутре основных обетов», приписываемой Кшитигарбхе, рассказывается о «духовном проникновении во дворец на небе Траястринса», где сам будда Шакьямуни, основатель буддизма, повествует о спасенных Кшитигарбхой мириадах созданий: произнесший имя бодхисатвы или создавший его статую может рассчитывать на рождение на небе Траястринса.
У некой девушки-брахманки, имевшей при жизни много заслуг, умерла мать, приверженная ложному учению. Увидев в храме изображение Кшитигарбхи (Самосущего Царя Самадхи Цветка Пробуждения), она обратилась к бодхисатве с просьбой поведать о загробной судьбе матери. Ей было велено совершить подношение и, вернувшись домой, предаться медитации, произнося имя бодхисатвы. Через сутки медитации она узрела семя на берегу клокочущего моря. Тысячи жертв пытались пересечь это море, исчезая в его волнах; железные птицы преследовали их, вырывая клювами куски их тел. Однако девушка не боялась их — ведь ее защищало имя бодхисатвы. Когда к ней приблизился царь демонов по имени Не Источающий Яда и спросил, что привело ее сюда, та ответила вопросом: «Что это за место?» То было первое западное море великой горы Чакравада.
Мудрая девушка продолжила расспросы: «Правда ли, что внутри горы расположены ады?» Демон отвечал, что она попала в адское место, но не в силу своего предназначения (кармы), а благодаря сверхъестественным способностям. В море принимают муки те, кто творил зло и не оставил после себя никого, кто мог бы в течение сорока девяти дней, до нового рождения, добиться заслуг, которые избавили бы их от страдания. Далее расположено еще одно море, где муки вдвое сильнее, наконец, и третье — с еще большими мучениями. Они именуются морями кармы. Под этими морями расположены ады, их тысячи, но главных — восемнадцать. Наряду с ними демон упомянул еще 1100 адов, где страдания неимоверны. Визионерка спросила о своей матери, назвав ее имя, и демон признался, что она возродилась на небесах, благодаря заслугам дочери и ее подношениям Самосущему Царю Самадхи Цветка Пробуждения. Девушка дала обет и впредь всю себя отдавать спасению погибающих грешников: она стала бодхисатвой Кшитигарбхой.
Среди спасенных Кшитигарбхой — люди и боги, демоны и драконы. Он принимает вид всех наделенных разумом существ, естественных и сверхъестественных, становится горами, лесами, источниками, чтобы принести пользу людям — привести их к блаженству нирваны. Сама мать будды Майядева обращается к Кшитигарбхе, чтобы тот поведал ей об адских муках. Худшие муки, отвечал ей Кшитигарбха, испытывают те, кто поднимает руку на отца и мать, проливает кровь будды, не почитает сутры. Их ждет кромешный ад. Там же место для тех, кто посягает на имущество буддийской монашеской общины, совершает грехи (убивает живых существ) на земле монастыря. Десятки тысяч эпох — кальп проведут они в муках. Они заключены в сотнях тысяч адов, которые беспросветны, ибо располагаются внутри горы Чакравада; их окружает железная стена необычайной высоты (вспомним медную стену греческого Тартара и бронзовые стены египетских полей Иару). От основания стены поднимается пламя, а по ее гребню бегают изрыгающие огонь железные собаки и змеи.
Раскаленное железное ложе необъятных размеров ожидает грешников в этих адах, и каждый из них видит свое тело, распростертое на всем этом ложе. Сотни тысяч злобных демонов с зубами как сабли и медными когтями, вооруженные алебардами, терзают грешников. Железные коршуны вырывают злодеям глаза, а железные змеи обвиваются вокруг их шей. Злодеи десять тысяч раз умирают и тысячу раз рождаются вновь, пока не исчерпается их карма. Голодных там кормят железными яствами, жаждущим вливают в рот расплавленный металл. «Целой эпохи, кальпы, не хватило бы, чтобы перечислить муки», — завершает рассказ Кшитигарбха.
Диюй состоит из десяти судилищ, каждое из которых имеет шестнадцать залов для наказаний. В первом судилище над большим морем на Черной дороге у Желтого источника судья Циньгуан-ван, начальник остальных судей, допрашивает души умерших. Безгрешных он отправляет в десятое судилище, где они получают право родиться вновь, грешных — к «зеркалу зла» на террасе, обращенной к востоку, в котором они видят отражение своих дурных дел. В судилище есть «двор голода», «двор жажды» и «камера восполнения священных текстов» (в нее попадают монахи, которые взимают плату за прочтение молитв по покойникам, не дочитывая их до конца). Души самоубийц Циньгуан-ван отправляет обратно на землю в облике голодных демонов эгуй (кроме тех, кто совершил самоубийство из верности долгу, сыновней почтительности или стремления сохранить целомудрие). После истечения срока жизни, отпущенного им небом, они попадают в «город напрасно умерших» Вансычэн, откуда нет пути к иному рождению. Существовало поверье, что они могут вернуться на землю и возродиться, если вселятся в чужую телесную оболочку, поэтому души умерших преследуют живых, стараясь извести их до смерти.