Мифы, предания, сказки хантов и манси
Шрифт:
При переводе текстов с палеоазиатских языков на русский переводчики стремились сохранить по возможности специфические черты языка и стиля, присущие каждой народности, не нарушая в то же время грамматических и стилистических норм языка перевода.
Большое влияние на формальное выражение и содержание текста имели и такие факторы, как время записи подлинника, мастерство, возраст и грамотность рассказчика, жанр произведения. Образцы устного творчества палеоазиатов, записанные от неграмотных рассказчиков в начале текущего века, в ином стиле рассказываются в настоящее время. И когда в тексте древней чукотской сказки мифологического содержания о брачном союзе медведицы и человека современный рассказчик говорит: «стал народ состязаться на пятьдесят километров», то эту деталь
Проблемы классификации жанров палеоазиатского фольклора, исторических закономерностей их развития и изменения, взаимодействия отдельных жанров фольклора контактирующих народностей, места того или иного жанра в устном творчестве каждой народности в отдельности далеко еще не решены, хотя частично и поставлены в работах отдельных исследователей. В этом отношении следует указать в первую очередь на труды по чукотскому, корякскому, ительменскому и эскимосскому фольклору основоположников далеоазиатоведеиия В. Г. Богораза и В. И. Иохельсона, которые были не только собирателями и переводчиками, но и первыми толкователями жанров, сюжетов и связей этого фольклора с фольклором других народностей азиатского и американского Севера, а именно с фольклором мифологического содержания разных территориальных групп эскимосов (Аляски, Канады, Гренландии), многих племен северо-западных индейцев, тунгусо-маньчжуров, тюрко-монголов, остяков, гиляков, юкагиров и т. д.
В советское время отдельным вопросам структуры, происхождения и бытования некоторых видов чукотской сказки были посвящены статьи А. И. Никифорова и В. Я. Проппа. Интересное и тонкое филологическое исследование зарождавшейся а начале 30-х годов на основе фольклора корякской художественной литературы осуществил известный советский этнограф и лингвист С. Н. Стебницкий, который в своей большой статье «Корякский исторический фольклор и зарождающаяся корякская литература», написанной в 1941 г. (к сожалению, неопубликованной), выделим три основных жанра устного художественного творчества коряков («фольклор мифологический», «фольклор исторический», «фольклор бытовой») и показал фольклорную основу молодой художественной литературы, создаваемой первыми писателями-коряками.
Специальным исследованием основных видов устного народного творчества чукчей явилась работа Л. В. Беликова «Основные виды устного народного творчества чукчей». Вслед за этой работой появился ряд его статей по характеристике отдельных жанров чукотского фольклора, в которых нашли отражение и некоторые теоретические вопросы фольклора чукчей, эскимосов и коряков в целом. В конце 50-х — начале 60-х годов появились в печати сравнительно-типологические исследования Е. М. Мелетинского по происхождению героического эпоса и волшебной сказки, в которых автор широко использовал имевшийся к тому времени материал палеоазиатского фольклора Чукотки и Камчатки.
Классификация жанров устного народного творчества палеоазиатов Чукотки впервые была предпринята В. Г. Богоразом6. Основное внимание В. Г. Богораз уделил выделению и характеристике жанров чукотского фольклора.
В. Г. Богораз выделяет следующие основные жанры чукотского устного творчества: 1) рассказы «космогонического и мифологического» содержания; 2) сказки о чудовищах кэле; 3) шаманские рассказы; 4) бытовые сказки; 5) предания о войнах чукчей с соседними племенами и пришельцами-русскими; 6) сказки о животных; 7) заговоры; 8) песни. 2, 3 и 4-й виды сказок В. Г. Богораз объединил в один отдел.
К рассказам космогонического и мифологического содержания В. Г. Богораз относит сказания о сотворении мира, солнца, луны, звезд, различных животных; человеческого рода, рассказы обустройстве вселенной, о различных божествах, звездной системе и т. д. Ко второй группе он относит сказки о чудовищах (духах) кэле, шаманские рассказы и некоторые бытовые рассказы, «где фантастический элемент играет второстепенную роль». К третьей группе — исторические предания («времен раздоров вести») о борьбе чукчей с соседними племенами, главным образом с таньгамн и айванами (под таньгами-иноплеменниками подразумеваются коряки, юкагиры, русские, под айванами — эскимосы). Особо выделяются им сказки о животных, а также разделы заговоров и песен, которым он дает соответствующую филологическую и этнографическую характеристику7. Классификация В. Г. Богораза в основном сохраняет значение и в настоящее время.
Л. В. Беликов при классификации устного творчества чукотского народа по жанрам учитывает «многовековой путь их (чукчей) социально-экономического развития от неолитической охоты на оленя и первобытнообщинного строя к общественному разделению труда и зачаткам социальной дифференциации…» Исходя из этой методологической предпосылки и принимая во внимание имеющийся фактический материал по чукотскому фольклору, Л. В. Беликов выделяет следующие его основные виды (жанры): «1) космогонические предания, т. е. рассказы мифологического характера о происхождении мира, светил и человека; 2) обширный цикл сказок о животных и 3) героические сказания о богатырях». Далее он выделяет жанр «архаических сказок, проникнутых фантастикой мифологического характера, — это сказки о злых чудовищах кэле и сказки о приключениях героя в стране белых медведей». Кроме того, автор отмечает раздел шаманских повествований, отражающих «языческие религиозно-обрядовые представления чукчей»8.
Отдельно от героических сказании Л. В. Беликов рассматривает исторические рассказы, «отразившие военные столкновения чукчей с казачьими отрядами капитана Павлуцкого в XVIII веке». К более поздним жанрам он относит сказки о сироте, «проникнутые ярким социальным содержанием». Из других жанров им отмечаются заговоры, песни и в зачаточной форме — пословицы и поговорки. К основным и наиболее распространенным жанрам чукотского фольклора Л. В. Беликов относит «космогонические предания, сказки о животных и героические сказания», которые раскрывают характерные черты устного повествовательного творчества чукчей9.
Особый интерес представляют исследования Л. В. Беликова в области жанра героических сказаний, впервые выделенного им в чукотском фольклоре, и жанра сказок о животных. Филологический анализ и классификация основных жанров и видов этого фольклора представлены в кандидатской диссертации Л. В. Беликова и в ряде статей, написанных им на основе этой диссертации и опубликованных в последующие годы10.
Е. М. Мелетинский к первой жанровой категории сказки относит «предания о событиях мифической эпохи, предшествующей современному состоянию мира»11. Главным персонажем этих преданий выступает культурный герой — творец мира, света, огня, человека, животных, рельефа местности и т. д.
В роли культурного героя «преданий о событиях мифической эпохи» в фольклоре палеоазиатов выступают такие персонажи, как ворон, создающий живой и неживой мир, брат и сестра, попадающие на небо и создающие дождь и грозу, человекоподобный творец, живущий на небе и регулирующий жизнь земных существ.
Ко второй жанровой категории относятся рассказы, действие которых происходит в то время, когда миропорядок уже был прочно установлен12. В этом жанре героем выступает чаше всего безымянный «один человек», ведущий жизнь обыкновенного охотника, или женщина, попадающая в сложные жизненные ситуации. Безымянный герой (или героиня) в сказках этого вида еще не выделяется из первобытнообщинного коллектива и представляет обобщенный образ его члена. Здесь судьба героя (героини) зависит от разных вредоносных существ (кэле, тунгаков, великанов, «хозяев» различных объектов и явлений природы), с которыми герой борется при помощи волшебных помощников, ниспосланной ему чудесным образом магической силы, собственной смекалки и ловкости. Сказки подобного вида Е. М. Мелетинскнй называет «мифами-быличками»13. Привлекая сравнительный материал по фольклору различных народностей крайнего северо-востока Сибири и Северо-Западной Америки, автор приходит к некоторым наблюдениям и выводам о характерных чертах палеоазиатского фольклора древнейшего периода, хотя и не ставит перед собой цель систематической классификации его жанров в целом.