Мифы северных народов России
Шрифт:
В течение своего путешествия шаман в сопровождении спутников посещает жилища разных обитателей мифической земли: матерей (нямы) и божеств (нгуо) земли, воды, подземного льда; духов-хозяев промысловых животных (барба); духов болезней (баруси). Он гостит в их чумах, отгадывает загадки и получает подарки-гостинцы. Это необходимо, чтобы в будущем божества откликались на его просьбы и призывы. Если шаман не познакомится с демонами баруси, то не сможет лечить вызываемые ими болезни, например: «Если душа умершего много будет думать об оставшихся, оставшиеся после него умирают. Я — начало такого рода болезней… Вот ты ко мне пришел, в будущем ты будешь приходить ко мне за советом» [50, с. 104].
Шаман
Иллюстрация Веры Пошивай (по изданию: Прокофьева Е. Д. Костюм селькупского (остяко-самоедского) шамана // Сборник Музея антропологии и этнографии. М.; Л., 1949. Т. XI. С. 369, рис. 31)
Бубен остякского шамана.
The National Museum of Finland (по лицензии CC BY4.0)
Кроме налаживания связей, начинающий шаман получает профессиональные знания и навыки. Важной частью практики шамана является доверие к себе, что и пытаются развить в нем спутники, обучая его толкованию символов: «Человек, проживая обычным путем, не становится шаманом. Сам себе не верит, хотя и создают его шаманом. <…> Вот эти люди (духи-спутники) все стараются создать из тебя шамана, а ты все не веришь. Но как же иначе будет?» [50, с. 99, 101]. Духи наставляют молодого человека, как делать изображения духов и использовать ритуальные атрибуты, как призывать духов-помощников и проводить обряды, как лечить болезни. Также шаман получает наставления морального свойства: не хвастаться (силой, амулетами); не отказывать в помощи нуждающимся; камлать только тем, кому это действительно необходимо; не использовать дар на пользу себе или во вред другим, например: «Если тебе встретится женщина — сирота или вдова, ты постарайся помочь ей своим шаманством. <…> Не отказывайся, потрудись, может быть, и поможешь. Если ты не будешь поступать так, как я говорю, здесь же перережу твое дыханье», — говорит божество юноше [51, с. 87]. Любопытно, как рефлексируют шаманы над тем, что они могут и помогать, и вредить людям, как в следующем рассказе.
Таймыр, 1930-е годы
Некоторые из худых моих духов, во время начала моего шаманства, все время подстрекали меня к скверным поступкам, говоря: «Ты обязательно должен съесть [убить] такого-то человека или оленя». Несмотря на их подстрекательства и мучения, я все время воздерживался от этого греховного поступка. Тогда мои три духа-начальника сказали: «Пока нашего шамана на десятом году жизни духи не заставили испить человеческой крови, надо отделить их и запереть» — и куда-то увели и заперли злых духов-подстрекателей. С тех пор они перестали беспокоить меня, и я не стал злым шаманом, по-прежнему остался доброжелательным.
Когда я призываю духов, мои духи-начальники выводят из местообитания необходимых из них и после камлания уводят обратно [51, с. 97–98].
Алтайский шаман с бубном.
Library of Congress, Washington
Интеллектуальному и нравственному становлению соответствует изменение физической природы шамана. В видениях шамана духи варят его тело на огне в медном котле, чтобы очистить от нечистоты Среднего мира и «воды материнского рождения». Во время варки меняют свою природу внутренности шамана, появляются лишние части тела — кости и мускулы. Шамана, получившего новое тело, дух-женщина выкармливает грудью и доращивает его в железной колыбели. Затем молодого шамана наделяют новыми органами чувств. Он получает особое, двойное зрение: «Вот ныне ты будешь иметь глаза, видящие огонь, другие глаза, видящие духов. С этими глазами ты будешь камлать» [50, с. 97]. Горло шамана «закаливают», ему даются новый, сильный голос и новый слух, чтобы понимать речь животных и растений. Духи выковывают шаману новую голову и новое сердце, «небоязливое».
Танец шамана. Приморский край. 1971.
Муравин Юрий / ТАСС
Таймыр, 1930-е годы
По словам шамана, его сердце вырезали «духи начала сумасшествия» еще в начале его становления и все время своей болезни он жил «без сердца».
«И вот на седьмом году от начала моей болезни я поехал на оленях сам не зная куда и зачем.
И вот наяву, не во сне, встретился со мной человек и вложил мне через рот когда-то вырезанное сердце. Вот поэтому, должно быть, из-за того, что мое сердце варилось, закаливалось в течение нескольких лет, я могу распевать долго шаманские заклинания, не испытывая никакой усталости» [51, с. 93].
Итогом всех этих изменений оказывается новое качество человека. Пройдя в ходе своей умозрительной инициации сквозь пучину смерти, описываемой в терминах слепоты, сиротства, трансформации, герой получает новое имя, новое тело, обретает новый статус, которому, однако, не было присвоено в текстах шаманских рассказов никакого специального наименования, кроме слова «человек». Любопытно, что нганасанское слово нгэда («шаман») в этих рассказах не встречается. Шаман именует себя «человеком»: «Ты зачем пришел?» — задают ему вопрос «духи начала шаманства». «Чтобы дали мне разум, чтобы стать человеком»; «Бабушка и дедушка, как я стану человеком?» — спрашивает он духов болезни [50, с. 98]. «Так стал человеком, сейчас все-таки вырос», — подытоживает свой рассказ другой шаман [62, ч. II, с. 150]. Таким образом, цель пути будущего шамана — узнать свое происхождение, получить разум и стать человеком.
Шаман и его помощник. XX в.
Library of Congress, Washington
Но тут есть некоторое противоречие, ведь и до шаманской болезни, до инициации шаман был человеком, как все люди. Как это понять? Отгадка в том, что здесь неожиданно возникает омонимия: у слова «человек» появляются два значения, одно из них имеют в виду шаманы, второе — обычные люди. С позиции шаманов, всех людей можно разделить на две группы: 1) «настоящие», «простые», «обычные», «люди Среднего мира»; 2) люди «разумные», «выросшие», «полные» (так говорит шаман о себе до становления: «Тогда я не полный человек был» [62, ч. II, с. 155]). И словом «человек» шаманы называют представителей второй, своей группы. С позиции же «людей Среднего мира», человек — это человек «настоящий», а шаманы относятся к группе людей «необычных», «особых». Интересно, какова в этом вопросе точка зрения духов? Шаманские рассказы дают на это ответ: «настоящие» люди — это все нганасаны, обычная пища духов, подобно тому как дикие олени — пища людей; шаманы же — люди «отмеченные», подобные оленям с тамгой, то есть животным, посвященным духам и предназначенным для особой цели — коммуникации между мирами.
Глава 9. Вредоносные божества и духи
Отрицательные персонажи мифологии — вредоносные божества, духи болезней, всевозможные демоны — могут находиться среди людей, причиняя им зло, и даже постоянно жить в Среднем мире, как, например, якутские юёры. Но все же большая их часть населяет Нижний мир, где располагается и мир мертвых. В соответствии с космологией северных народов Нижний мир находился одновременно и под землей, и на севере либо на западе.
Так, в терминологии нганасан «на низу» означает не только «под землей», но и «на северо-западе». Полагали, что умершие уходят одновременно и под землю, и в сторону заката солнца. Землей мертвых Бодырбо-Моу, как и всем Нижним миром, владеет Сырада-нямы, мать Подземного льда. Среди значений слова сырада — белый, снег, холод, тьма, смерть. Погребальная одежда у нганасан всегда была зимней, так как считалось, что в Нижнем мире очень холодно. Сырада-нямы живет в вечной мерзлоте, во льдинах, плывущих по реке, в снегу и т. п., однако основная ее «резиденция» — под землей, ниже Бодырбо-Моу: там, в самом низу, стоит чум Сырада-нямы и ее сыновей — Намийятюма-Сырада-нюо (Девять Льда-матери парней). Эти парни ассоциируются с коча, духами болезней, они «грызут людей» подобно тому как люди едят оленей: эпидемии воспринимались как загонная охота Сырада-нюо. Есть в Нижнем мире и другие жители: Сюдя-нгуо (Оспа-бог), супруг Сырада-нямы; Коду-нгуо (Пурга-бог); бог зла Фаннида, который живет под верхним слоем почвы и с разинутой пастью ожидает умирающих людей; болезни коча; злые духи баруси и нгамтэр’у, происходящие из душ умерших. Впрочем, нганасаны говорили, что вредоносные баруси возникали не только из душ умерших, но и при жизни человека из брошенного им грязного предмета (например, запачканной кровью повязки), из обрезанных ногтей и волос.