Миг и вечность. История одной жизни и наблюдения за жизнью всего человечества. Том 18. Часть 24. Родные
Шрифт:
Боже, как тебе только передать это чувство! Хочется безумно, чтобы скоро, как можно скорей, ты уже был дома! И чтобы установился настоящий мир на долгие годы по всему миру! Петрош, родной мой, так скоро тебя уже ждать! Ура! Я не могу тебе даже передать, насколько приятен сейчас стал рокот тяжелой артиллерии! Ведь с двух часов ночи и до сих пор не умолкает стрельба! Всем война тяжело и дорого далась! Мой любимый, родной! Своим ожиданием я заслужила счастья дождаться окончания войны и, главное, тебя! Жду тебя, мое солнышко! Моя радость! Жизнь!
Целуем крепко, крепко. Ждем с нетерпением. Любящие тебя, твои
Пиши, когда ждать тебя!
Целуем крепко, крепко! Теперь и ты сумеешь отдохнуть от тяжелых дней войны!
Поздравляю тебя, милый, целую крепко, крепко!
Историческая дата нашей жизни!»
9 мая 1945 года
«Ура, Анка! Победа! Наконец настал этот долгожданный и счастливый день. Счастье так велико, что с трудом верим в его реальность. Но это так – победа законная и полная. Коша! В два часа ночи я вернулся из командировки и тут же по радио узнал о конце войны. Все мигом поднялись и не ложились до самого утра. Радости и торжеству не было границ. Теперь уже недалек тот день, когда мы будем вместе и уже никогда не разлучимся. О! Как я жду этот день. Как мне хочется быть с тобою и Викой. Ведь целых 5 с лишним лет тяжелой разлуки. Я так счастлив, что ты перенесла все трудности войны, что ты моя и что находишься не так уж далеко.
Анечка! Твое письмо, переданное через Федорчука, я получил. Твои упреки мною не заслужены. Я уже писал тебе, как получилось с поездкой Федорчука. Надеюсь, что ты эти письма уже получила и не будешь на меня сердиться. В отношении квартиры. Я бы очень хотел, чтобы ты оставалась на прежней квартире и не меняла ее. Думаю, что скоро у тебя буду и тогда посмотрим. Вообще же тебе скажу, что этой нашей квартирой я исключительно доволен и пока ничего лучшего не хочу.
Анечка! Я был в дальней командировке, до Берлина, к сожалению, не добрался, но на обратном пути заезжал в Бреслау, который как раз был занят нашими войсками. Если бы ты увидела Бреслау! Это громадный город, на котором война оставила такой отпечаток, которого я еще не видел ни в одном из городов.
На днях от нас должна поехать машина к вам, вполне вероятно, что я смогу приехать хотя бы на один день. Коша! Я тебя прошу – следи лучше за своим здоровьем. Это самая большая моя драгоценность. Чтобы к моему приезду, а он не за горами, ты была вполне здорова. Это самое большее, что ты можешь для меня сделать. Кушай хорошо и аккуратно посещай больницу. Пиши мне, как у тебя обстоит дело с работой, была ли ты на комиссии.
Я рвусь к тебе, очень хочу послушать оперу в театре, которую ты так хвалишь. Моя радость, на этом заканчиваю. Счастлив победой, счастлив предчувствием, нет, уверенностью в скорой нашей встрече. Желаю, чтобы разделяющие нас дни пронеслись мгновенно. Желаю тебе скорого выздоровления, желаю здоровья Виктории, желаю нам всем счастья в недалеком будущем.
Анечка! Я все время думаю о том, с какой радостью ты услышала сообщение о конце войны. Ну, радость моя, целую тебя крепко, крепко. Целую мою дочурку, тебя и радуюсь вместе с вами этому Великому Дню.
До самой скорой и радостной встречи. Твой Петр»
17 мая 1945 года
«Моя любимая Анка!
Вчера приехал из командировки и получил твое письмо от 5 мая сего года. Как я благодарю тебя за него. Во-первых, это первое твое письмо, которое я получил по почте за столь длительное время. Во-вторых, оно шло всего 11–12 дней, и, в-третьих, оно очень хорошее.
Анечка! Я рад, что ты аккуратно посещаешь лечение, если только ты меня не обманываешь. Я очень хочу, чтобы ты навсегда избавилась от этой хворобы и к моему приезду была бы совершенно здорова. Учти, что это основное мое желание, которое ты во что бы то ни стало должна выполнить. Ты пишешь, что невропатолог установил новый диагноз – общее поражение нервной системы. Мне хочется думать, что это не так. За годы разлуки ты вынесла большую нагрузку на нервы, что могло в той или иной мере отразиться на состоянии твоих нервов. Мне кажется, что до болезни тут далеко, однако ты прояви максимум внимания этому делу и если нужно – полечись.
Хочу высказать тебе свой взгляд на вопрос лечения нервов, хотя я и профан в данном деле. Мне кажется, что невропатологи скорее делают человека больным, нежели вылечивают. Они прежде всего устанавливают факт болезни, убеждают в этом больного или «больного», а затем начинают методом проб и ошибок лечить. Скажи, пожалуйста, у кого из нас в настоящее время в порядке нервы? Но это, однако, не значит, что все мы больны, что все немедленно должны прибегнуть к лечению. Вот скоро мы вернемся домой, в том числе и я, вероятно, жизнь наладится, а вместе с тем успокоятся и наши нервы.
Что я хочу? Я хочу, чтобы ты, наряду с лечением, поняла, что основным твоим доктором являешься ты сама, ну, быть может, и я в известной мере. Постарайся по мере возможности не возбуждать и не напрягать свои нервы, не убеждать себя, что ты больна. Во мне ты можешь быть уверена. Ты для меня дорога, как сама жизнь, и я всегда твой. А то, что у тебя появилось на лице, мне кажется, с моим приездом пройдет. Жду с нетерпением заключение комиссии и надеюсь, что ты все же получишь возможность лечиться.
Анечка! Расцелуй за меня Викторию. Я очень благодарен ее письму и за это привезу ей куколку, которая закрывает и открывает глазки. На этих днях я сумею, очевидно, приехать, так как подполковник обещал. Чувствую себя хорошо. Работы теперь стало меньше, хотя командировок больше.
Из дому письма получаю сравнительно аккуратно, пишет их Люда, так как папа серьезно болел и теперь еще не может писать. Я им приготовил еще одну посылочку. Коша! Я прошу тебя писать им почаще. Я для тебя имею подарочек, знаю, что ты им будешь очень довольна, так как это давнишняя твоя мечта. Словом, Коша, чувствую, что я приеду раньше этого письма, а посему не стану особенно распространяться.
Желаю же тебе здоровья и счастья. Желаю поскорее залечить свою хворобу. Желаю скорой нашей встречи. Целуй за меня Викторию. Целую тебя крепко, крепко, моя радость и моя любовь.
Твой Петр»
Мамин недуг, о котором идет речь в папиных письмах, – поражение лицевого нерва. А возник он так. Мама с крохотной дочкой Викой выкупались в бане, вышли на улицу и стали на холоде ждать служебную машину, посланную за ними. Мама испугалась, что Вика замерзнет, сняла шерстяной платок с головы, укутала им дочку. И буквально сразу маму перекосило. Недуг лечили долго и мучительно.