Миг и вечность. История одной жизни и наблюдения за жизнью всего человечества. Том 8. Часть 12. Диалог и столкновение цивилизаций
Шрифт:
Глава 3. Меч и хризантема
Легенда о хризантемах
…В XVII веке жил в Киото один сановник. И был у него удивительный сад хризантем. Сотни, тысячи цветов разных оттенков и сортов. Как-то об этом узнал житель далекого маленького городка. И решил он отправиться в неблизкий путь, чтобы полюбоваться этими хризантемами. Добрался до Киото, встретил сановника, спросил у него разрешения посетить сад. Сановник согласился. В назначенный день полный предвкушений путник отправился любоваться цветами. Когда он вошел в сад, то просто обомлел: сад был пуст! Осталась только одна хризантема.
Была она неземной красоты, оттенок ее лепестков, форма листьев и стебля – все было совершенным! Путник стоял, затаив дыхание, и не мог оторвать от цветка глаз. Тем не менее, будучи ошеломленным пустым садом, путник спросил: «А где же остальные хризантемы, что случилось?» – «Ничего, – ответил сановник, – я срезал все хризантемы и оставил только одну.
Чтобы ничто не отвлекало Вас от любования этим цветком.
Итак, из Новой Зеландии мы переместились в Японию. Япония – одно из ведущих государств мира, которое входило в сферу наших с Наташей профессиональных интересов. Изучая Китай и Корею, мы не могли обойти стороной их соседку Японию, эти три страны на протяжении всей истории были и остаются связанными друг с другом мириадами нитей.
Поэтому я решил не просто описать наш первый визит в 1994 году в Страну восходящего солнца, но и рассказать все, что мы узнали о ней и ее обитателях из различных источников и в процессе общения с японцами в СССР и за рубежом на предыдущих этапах нашей жизни.
Итак, поговорим о Японии. Все иностранцы, включая, наверняка, и Вас, читатель данных строк, считают Японию уникальной цивилизацией. Многие замечают при этом, что японцы очень противоречивый народ. С одной стороны, они – возвышенные, тонкие натуры, способные часами любоваться цветением сакуры и падением снежинок на землю, а с другой – они веками почитали физическую силу и порой беспощадно расправлялись друг с другом, творили бесчинства в отношении других народов. Не случайно национальной эмблемой Страны восходящего солнца стали одновременно меч и хризантема, символизируя сочетание в японцах двух начал: твердого и мягкого, злого и доброго. Именно по этой причине я и назвал главу о Японии «Меч и хризантема».
История Японии насчитывает около двух тысяч лет. По крайней мере, именно 20 веков назад японцы впервые начали упоминаться в исторических хрониках более древнего государства Китая. Постепенно на японские острова начинают проникать плоды китайской цивилизации – сначала через Корею, а затем непосредственно из Срединной империи. В VI–X веках японцы страстно копируют все китайское – от иероглифов и одежды до методов градостроительства и религии. В XI веке преклонение перед Китаем сходит на нет, Япония закрывается. В стране, варящейся в собственном соку, развивается феодализм, формируется правящий класс воинов-самураев. Номинально во главе государства стоит император одной, неизменной на протяжении всей японской истории династии, но он лишь символизирует власть, распоряжается же всем сёгун (верховный военачальник). Но и власть сёгуна небезгранична, у него появляются соперники. Периодически Японию сотрясают гражданские войны из-за борьбы за власть.
Начиная с 1543 года до Японии стали добираться европейцы – португальцы, голландцы, представители религиозных орденов. Японские правители не проявляли, однако, интереса к контактам с пришельцами, боялись их тлетворного воздействия на подданных и в конце концов еще плотнее отгородились от внешнего мира. Непрошенных заморских гостей бросали в тюрьмы, сжигали их суда.
Давление извне тем не менее нарастало, и в 1854 году американский адмирал Мэттью Перри с помощью мощного флота заставил Японию открыться внешнему миру. Параллельно добился диалога с местными властями русский адмирал Е.В. Путятин.
Как это было, увлекательно описал великий русский прозаик Иван Александрович Гончаров в своем классическом произведении «Фрегат “Паллада”». Писатель участвовал в вояже фрегата и еще трех кораблей к японским островам в 1853–1854 годах. В своей первой записи по прибытии фрегата на нагасакский рейд И.А. Гончаров отмечает:
«Вот достигается наконец цель десятимесячного плавания, трудов. Вот этот запертый ларец, с потерянным ключом, страна, в которую заглядывали до сих пор с тщетными усилиями склонить, и золотом, и оружием, и хитрой политикой, на знакомство. Вот многочисленная кучка человеческого семейства, которая ловко убегает от ферулы цивилизации, осмеливаясь жить своим умом, своими уставами, которая упрямо отвергает дружбу, религию и торговлю чужеземцев, смеется над нашими попытками просветить ее, и внутренние, произвольные законы своего муравейника противоставляет и естественному, и народному, и всяким европейским правам, и всякой неправде» [6] .
6
Гончаров И.А. Фрегат «Паллада». М.: Дрофа, 2009. С. 217–218.
Не успели русские моряки отойти от утомительного перехода, как на фрегат стали прибывать одни за другими представители местных властей. Они вручали различные бумаги с предостережениями: не съезжать на берег, не обижать японцев, оставаться на первом рейде (до получения разрешения от губернатора на второй и третий рейды). Русские моряки и не собирались нарушать тамошние запреты. Они уже были наслышаны разных страшных историй.
Ранее командир английского судна отказался принимать подарки, присланные через нагасакского губернатора от японского двора. В итоге губернатор, как пишет И. А. Гончаров, «распорол себе брюхо» (т. е. совершил харакири, ныне известную всему миру японскую традицию лишать себя жизни, чтобы избежать публичного позора или казни). Прекрасно знали наши моряки и о том, что правительство Японии еще с 30-х годов XVII века проводило «политику закрытия страны». Доступ в Японию иностранцам был категорически запрещен. Исключение было сделано только для китайцев и голландцев. Последним разрешалось присылать для торговли в Нагасаки (и только туда) не более чем по одному кораблю в год. Японцам выезд за пределы страны тоже запрещался. Нарушившие этот запрет подвергались строгим наказаниям, вплоть до смертной казни. Поскольку иностранцы тем не менее продолжали проникать в Страну восходящего солнца и ее обитатели так или иначе вступали в контакты с «заморскими чертями», местные власти запретили подданным обучать иностранцев своему языку, брать у них без разрешения сверху подарки, показывать им географические карты японских островов, да и вообще что-то рассказывать о своей стране.
Не отвечая на вопросы русских моряков, японские представители сами интересовались всем – и откуда корабли пришли, давно ли вышли, сколько людей и пушек на каждом корабле. На сообщение, что у адмирала есть письмо к губернатору, японцы прежде всего пожелали узнать, зачем письмо привезли сразу четыре корабля, а потом заявили, что на принятие письма требуется разрешение от губернатора. Если губернатор письмо примет, то отошлет его сёгуну в столицу Эдо, тот передаст «Сыну Неба» (императору), а что будет дальше – неизвестно.
Зашла речь о провизии. Японские переговорщики объяснили, что могут прислать небольшое количество продовольствия в подарок. Но поставлять за плату не положено, необходимо доложить о просьбе сёгуну, тот доложит императору, и ответ придет нескоро. На просьбу предоставить русским морякам место на берегу последовал аналогичный ответ. Провизию местные власти в конце концов разрешили русским покупать у голландцев, которые имели право получать ее у японцев. Правда, выяснилось, что быков там бить запрещено, в стране мяса не едят, поэтому русским мореплавателям придется обходиться рыбой и птицей.
Долгие, тягучие переговоры шли по поводу приема моряков из России у губернатора Нагасаки. И.А. Гончаров отмечает: «…мы целые дни бились над вопросами: сидеть или не сидеть, стоять или не стоять, потом, как и на чем сидеть и т. п. Японцы предложили сидеть по-своему, на полу, на пятках. Станьте на колени и потом сядьте на пятки – вот это и значит сидеть по-японски. Попробуйте, увидите, как ловко: пяти минут не просидите, а японцы сидят по нескольку часов. Мы объявили, что не умеем так сидеть; а вот не хочет ли губернатор сидеть по-нашему, на креслах? Но японцы тоже не умеют сидеть по-нашему, а кажется, чего проще? С непривычки у них затекают ноги. Припомните, как угощали друг друга Журавль и Лисица – это буквально одно и то же» [7] .
7
Гончаров И.А. Указ. соч. С. 243.