Михаэль Шумахер. Его история
Шрифт:
В Испании Шумахер сам ответил на все вопросы, но сначала о нем высказался Хилл: «Я знаю, он несколько заносчив, но не думаю, что на него совсем не действует критика. На взвешивании в Бразилии он явно нарушил регламент, а для чемпиона такое поведение странно. Кроме того, он допускает ошибки, а это признак перенапряжения».
Что ответил Шумахер? Он выложился, но в субботу взял поул (1:21.45 против 1:22.05 у Алези; Хилл был пятым — 1:22.34), а в гонке, не считая пит-стопов, лидировал от старта до финиша, не допустив даже намека на ошибку. Хилл с огромным отставание шел вторым, пока на последнем круге на его Williams не упало давление в системе гидравлики, и финишировал четвертым. Михаэль вышел в лидеры в личном зачете — 24:23.
В Монако Хилл
И тогда стала понятной тактика, избранная Шумахером. Михаэль решил пройти дистанцию с одним-единственным пит-стопом, и в этом случае, если бы ему удалось удержать высокий темп, Хилл должен был понести потери, отыграть которые было бы уже невозможно, — время, необходимое для его второго пит-стопа. Михаэль сделал все как надо и победил с отрывом в 35 секунд. Приятная воскресная прогулка? А еще приятнее положение в чемпионате: 34:29. Хилл начал отставать.
Еще больше Хилл мог отстать в Канаде. Михаэль стартовал с поула и лидировал с комфортным отрывом, пока Хилл разбирался с гонщиками Ferrari. Он им уступил, а затем, после 50 кругов, на его Williams отказал гидронасос. Когда Дэймон покидал кокпит своей машины, весь его вид выражал крайнюю ярость. Он шел в тот момент третьим, а значит, потерял 4 очка. Впрочем, на 57-м круге он наверняка испытал некоторое облегчение, когда Михаэль дотянул до боксов с заклинившей третьей передачей. Ему поменяли руль (с рычагами переключения передач), и Михаэль успел прорваться с седьмого места на пятое, заработав два очка, 36:29 в пользу Шумахера.
До отказа техники, с которым ничего нельзя было поделать, Михаэль в Монреале действовал просто безупречно. Это одна из характерных его особенностей. Другая проявилась в Монако. Оказывается, он был способен не только попадать в скандальные истории и зарабатывать штрафы. Это был еще и великолепный гонщик, который словно говорил соперникам: «Учитесь, пока есть возможность!»
Ситуация в чемпионате все больше и больше складывалась в пользу Шумахера, и в Монреале Хилл ничего не мог с этим поделать. Гран-при Франции, состоявшийся три недели спустя, подтвердил тот же тренд. Хилл стартовал с поула, а исход гонки решила тактика, в которой Benetton не знал себе равных. Дэймон лидировал. Михаэль висел на нем настолько плотно, что в какой-то момент едва не врезался, когда Хилл обходил кого-то из круговых. «Ух, как я зол!» — словно хотел показать Шумахер. Он первым ушел на пит-стоп, а вернувшись, показал лучшее время круга. Хиллу между тем до своего пит-стопа предстояло разобраться еще с тремя круговыми. Вот так и вышло, что, несмотря не секундное преимущество в чистой скорости, на трассу он вернулся в восьми секундах позади Михаэля. Битва была проиграна!
Ну а что там Херберт? Как справлялся он с бременем сравнения? 12 очков, шестое место в личном зачете.
За 20 кругов до финиша Гран-при Великобритании, когда все пит-стопы были отработаны. Шумахер шел первым. Хилл на свежей резине пытался его догнать. Хилл торопился, прекрасно понимая, что свежие шины недолго обеспечивают преимущество. Это знал Хилл, это знал Шумахер. Разрыв между ними составлял 2,3 секунды. Для того чтобы его сохранить и продержать Хилла на дистанции, пока шины не начнут сдавать. Михаэль гнал так резко, что временами блокировал на торможении передние колеса. Разрыв сокращался: сначала до 13 секунды, затем, спустя три круга, всего 0.4. Это была невероятно напряженная гонка — и в психологическом, и в физическом смысле.
Шумахер и Хилл подлетали к Комплексу — связке, которая начиналась сразу под мостом — направо, затем налево, налево и вновь направо — и выводила на главную прямую. Выскочив из-под моста, Шумахер зашел широковато, выровнял машину, но открыл щель сбоку — и Хилл ее почувствовал. Дэймон тут же нырнул в эту щель, а Шумахер в этот момент начал поворот. Столкновение, вылет… Любое происшествие можно рассматривать с двух точек зрения. Замедленные повторы могут помочь в чем-то разобраться, но вряд ли анализ тех, кто смотрит это задним числом, можно принимать всерьез. Как бы то ни было, но даже с учетом небольшой ошибки Шумахера, открывшего поворот, Хилл был слишком далеко, чтобы претендовать на этот поворот.
Дальнейшее легко предугадать. Немецкое телевидение взяло Шумахера в клещи, и он дал интервью: каменное лицо, суженные зрачки, взгляд направлен куда-то далеко. Быть может, на трассу, где Херберт выигрывал гонку? Джонни не скрывал своего восторга по этому поводу, и Шумахер подошел, улыбаясь, чтобы поздравить напарника. Хилл, окруженный микрофонами и диктофонами, давал свою оценку произошедшего: «Мне показалось, что у меня появилась возможность, но, боюсь, Михаэль самый жесткий из тех, кого приходится обгонять».
Точка зрения Шумахера: «На мой взгляд, делать то, что сделал Хилл, было совершенно не обязательно. Для него там просто не было места».
Накануне гонки в Хоккенхайме, один из британских таблоидов озаботился безопасностью Хилла. Поговаривали, что годом ранее Дэймону угрожали. Шумахер сказал на это: «Я взываю к справедливости. Не считаю, что Хилл намеренно хотел меня вынести (в Сильерстоуне), хотя и не могу понять его маневр. Мне по-прежнему не по себе (из-за угроз). Мы тут занимаемся спортом. Британские болельщики всегда относились ко мне справедливо, и я ожидаю такого же отношения немцев к Дэймону».
Хиллу хватило проблем и без этого. Лидируя, он вылетел с трассы уже после первого круга, а Шумахер без помех прошествовал к финишу. Шумахер — 56, Хилл — 35.
Вскоре после Хоккенхайма случилось неизбежное, Ferrari предложила Михаэлю Шумахеру 25-миллионный контракт на укрощение ее Жеребца. Он ответил «да». Вот так просто все и решилось!
Об остальном рассказал Барнард: «Это один из тех случаев, когда ты знаешь, что он тебе нужен — он всем нужен с его ослепительной скоростью, — но как его заполучить? Я тогда работал у них и имел достаточно прочные позиции, чтобы настаивать на этом. Он был заинтересован в работе со мной, и в Ferrari были запущены кое-какие программы. Он сразу вышел на уровень ди Монтедземоло, он вышел напрямую на Аньелли [5] . Он не хотел оказаться в ситуации, когда через год сменится президент, а это могло произойти запросто. Он и его люди ясно дали понять серьезность его намерений».
5
Джанни Аньелли, глава Rat, компании, которой принадлежала Ferrari
Идея заключалась в том, что союз гонщика и конструктора способен творить чудеса. Барнард настаивал: гонщик такого уровня не решится на переход, если не будет уверен в своей возможности как-то влиять на работу команды. Барнард опирался на факты, а не на предположения, когда утверждал, что, несмотря на отсутствие опыта совместной работы, «у Михаэля было множество случаев убедиться в том, на что я способен, — он пришел в Benetton после того, как там поработал я, — и у меня был очень неплохой послужной список. Я думаю, он хотел поработать со мной. Это было поначалу даже записано в его контракте». Если уходит Барнард — должен уйти и Шумахер.