Михаэлла и Демон чужой мечты
Шрифт:
Подумать, что видение окажется вещим – хотя бы одна его часть, – мне и в голову не пришло.
Ближе к вечеру меня разбудил грохот. Спросонья не разобравшись, где нахожусь и что вообще происходит, я схватила первое попавшееся и швырнула в ту сторону, откуда слышался звук. Уже после, постанывая, села, вспомнила, как сама же возвела баррикады у входа, и обозрела поднимающегося с пола очень злого Тавиша.
Наколдованный потирал лоб. Судя по гримасе на породистом лице, больно ему было вполне по-настоящему.
Первым
– Это месть за вчерашнее? – подозрительно вопросил он, отодвигая ногой котелок, но подходить ближе не спешил.
Никогда никому не мстила, просто не задумывалась ни о чем подобном. Но сейчас ощутила нечто похожее на то чувство, которое испытывала в день, когда мне выдавали жалованье. А приятно!
Но улыбку лучше спрятать, а то наколдованный разозлится еще.
– Я спала, а это поставила, чтобы слышать, если вдруг кто придет. Мало ли какой человек по лесу шастает. – Среди всех других выделялось и еще одно чувство – неловкости из-за собственного поведения и глупейшей ситуации. – Прости, я не специально.
– А глаза блестят так, будто это все-таки месть. – Прощать легко Тавиш не собирался. – И ты губы кусаешь, чтобы не улыбаться.
Наблюдательный какой. Но извиняться дальше не стала. Подумаешь, шишка на лбу и на полу чуток повалялся! Меня вчера чуть не обесчестили, а потом я едва в болоте не утонула.
Мы еще не квиты.
Определив для себя, что опасности нет, Тавиш все же прошел к лавке, на которой сидела я, и принялся разбирать сумку.
Первым из нее возник белый хлеб. Ароматный, теплый еще, с хрустящей корочкой, мм-м… Тавиш разломал булку пополам, отдал одну часть мне и жадно вгрызся в свою половину.
– Сегодня ты ограбил пекаря? – Восторг, вызванный теплой выпечкой, помешал мне разозлиться из-за кражи или хотя бы осудить вора.
Покровители, что он со мной сотворил! Еще немного, и сама поверю, что красть не зазорно, если тебе нужнее.
Но как же вкусно!
Теплый хлеб – еще одно благо, которого я была лишена. Тот, что только из печи, стоит почти в два раза дороже, и я, естественно, брала, который дешевле, часто даже вчерашний. И сама никогда не пекла. Возни много, а результат всегда получался кривым, сплюснутым и малосъедобным даже на мой непритязательный вкус.
– Почему сразу украл? – Тавиш вроде бы даже обиделся. – Купил.
– На что? – вяло осведомилась я, уминая свою долю.
В глубине души мне было все равно, и это вызывало протест. Я не такая! Никогда не была такой! И не хочу становиться.
Лучше б не спрашивала! Тогда бы и не подавилась, услышав ответ.
– Тебе жалованье выдали, – сообщил Тавиш, запустил руку в сумку… и ко мне на колени посыпались звонкие монетки. – Держи. Тут все, что осталось после покупки еды и одежды.
Мои глаза, в которых все еще стояли слезы, выступившие от кашля, округлились.
– Но тут все равно слишком много!
– Считай, это компенсация за задержку, – заявил беловолосый наглец и вызывающе мне подмигнул.
Я мысленно застонала. Он неисправим.
Хотя наши, конечно, заслужили. Издевались, обворовывали, потом еще попытались всех собак на меня повесить. И использовали во время болезни, когда им это было нужно. Так, может, не такой Тавиш и негодяй? Может, это покровители ниспослали справедливость в его лице?
Противный внутренний червячок со мной не согласился, но я упрямо продолжила есть хлеб. Терзаться муками совести можно и на полный желудок.
Тавиш проявил невиданную учтивость и дождался, когда я проглочу последнюю крошку, прежде чем удивить меня снова.
В этот раз даже слов не понадобилось. Он просто вытащил из сумки…
– Штаны?! – Как-то даже не предполагала, что способна так визжать.
– Сама видишь. – Наколдованный был горд собой, но моя реакция внушала ему некоторые опасения.
Вижу. Но отчаянно надеюсь, что это какие-нибудь болотные испарения вызвали галлюцинации. А потому сижу неподвижно и жду, пока обман воспаленного разума развеется.
Минута, вторая пошла… Что-то не торопится он.
– Михаэлла, что не так? – По-видимому, наколдованному недодали не только совести, но и терпения.
– Приличные женщины не ходят в штанах!
Но возмущение мое осталось не только безответным, но и не понятым.
– Правда? – приподнял светлые брови Тавиш. – А я думал, что приличные не ходят без штанов. Зря только монеты потратил.
Вот так бы и прибила, честное слово! И откуда только смелость взялась? Впрочем, ее было не столько, чтобы перейти к активным действиям.
– Не смей надо мной издеваться! – прозвучало жалко, даже я сама это почувствовала. – Это же срам! Мне нужно платье. Или юбка, на худой конец.
– Тебе нужно то, что я принес, – непререкаемо и как-то непривычно жестко заявил Тавиш. – И не смей реветь! В дороге удобнее в такой одежде. Посмотри внимательно, они женские. И если, по-твоему, их нельзя надеть, то зачем тогда их продают?
– Ну…
Возразить тут было нечего. К тому же другой одежды не предполагалось, а сверкать голыми коленками мне уже надоело. Пришлось брать, что дают.
– Думаю, пришло время поговорить о наших проблемах и определиться с планами на будущее, – направил мою энергию в нужное русло беловолосый.
Правильно. Не вечно же на болотах скрываться.
Одежду я положила на лавку рядом с собой, даже проверять не стала, что там к штанам прилагается.
Выжидательно уставилась на бледное лицо напротив. Правильно поняв посыл, Тавиш начал первый: