Михаил Ботвинник: жизнь и игра
Шрифт:
В основу своих исследований, как уже отмечалось, Ботвинник стремился положить метод позиционной оценки, который использует мастер, когда ищет ход. Но, увы, есть в шахматах и факторы, не поддающиеся моделированию – интуиция и, в определенной мере, фантазия мастера, порою противоречащие формальной логике, но составляющие одну из основ шахматного искусства. Быть может, поэтому apriori была неразрешимой сама идея создания искусственного шахматного интеллекта в том виде, как она была задумана и на протяжении долгих лет составляла мечту шестого чемпиона мира и ученого.
И хотя в конце жизни Ботвинник все более убеждался, что в решении проблемы создания «электронного шахматиста» человечество достигало все большего успеха,
ШКОЛА ЮНЫХ ДАРОВАНИЙ
С юных лет Ботвинник приучил себя к самостоятельности, самоконтролю, самодисциплине. Он был творческой, независимой личностью. «У Вас нет чувства стадности», – сказал ему как-то известный математик Н. А. Криницкий. В обществе, за все и всегда голосовавшем единогласно, подобный комплимент дорогого стоил.
Принцип самостоятельности стал основополагающим и в педагогической деятельности Ботвинника. Первыми примерными шахматными учениками 25-летнего Ботвинника стали ученые, с которыми он занимался в середине 1930-х годов в «комнате Дон Кихота» в ленинградском Доме ученых. Вскоре его подопечными стали юные шахматисты, но гораздо более высокой квалификации. 27-летний учитель теперь преподавал в кабинете Александра III. В конце 1930-х годов Аничков дворец «превратился» в Дворец пионеров, в котором открылся и шахматный клуб. «Занимались мы по воскресеньям, – вспоминал Ботвинник, – один раз в две недели (человек 10–12) – один у демонстрационной доски докладывал, другие слушали и критиковали. Разгорались дискуссии, атмосфера бывала накаленной. Докладчики намечались заранее, они сообщали о выполненных заданиях, притом самых различных: теоретическая коллекция эндшпилей, комментирование партий, анализ какого-либо дебюта и т. п. Характер заданий определялся шахматными качествами ученика: скажем, он неудачно разыгрывал начало партии или эндшпиль, или небрежно анализировал свои партии – именно это и определяло тип и тему задания. К каждому слушателю подход был индивидуальный».
Летняя сессия школы Ботвинника – Каспарова в литовском городе Друскининкай. Среди учеников В. Крамник, С. Тивяков, А. Широв…
Одним из его учеников того периода был будущий международный гроссмейстер Марк Тайманов, который с благодарностью вспоминал учителя и его метод: «Упор делался на широту и точность анализа, обстоятельность, а главное – на самостоятельность выводов. Ботвинник требовал от своих учеников тщательного и критического разбора игранных ими турнирных партий. Теперь, оглядываясь назад, я понимаю, как это было мудро: Ботвинник приучал нас не только к кабинетной работе за шахматной доской, но и к литературным новинкам, столь необходимым в профессиональной шахматной жизни».
В 1939 году Ботвинник с королевской щедростью поделился с шахматным миром своим опытом и взглядами на систему подготовки, опубликовав в турнирном сборнике, посвященном 11-му чемпионату СССР, статью «О моих методах подготовки к соревнованиям. Турнирный режим».
Надо быть сильно уверенным в своих силах, чтобы в ранге претендента на мировое первенство раскрыть тайны и особенности творческой лаборатории. Кроме того, это был шаг Просветителя и Учителя.
В середине 1960-х годов в Москве спортивным обществом «Труд» была организована шахматная школа одаренных юных шахматистов, и ее первым руководителем стал Ботвинник. Три раза в год во время каникул двадцать юношей из разных городов страны приезжали для занятий в этой школе. Среди его учеников были Анатолий Карпов из уральского города Златоуст, Юрий Балашов из города Шадринск, Наум Рашковский из Караганды, Юрий Разуваев из Москвы. Все они стали международными гроссмейстерами, а Карпов – чемпионом мира.
Ботвинник всегда напоминал юным шахматистам, что шахматы – это не только борьба умов, но и борьба нервов. «Часто побеждает тот, – писал он, обращаясь к молодежи, – у кого больше выдержки, кто не теряется в трудных положениях, сохраняет самообладание до конца партии, у кого сильнее воля». Ботвинник не советовал играть «без передышки», турнир за турниром.
«Чтобы играть успешно, нужно испытывать шахматный голод», – считал он. И нередко говорил ученикам: «Не играйте много, оставляйте время, чтобы думать о шахматах».
Ветеран шахмат учил ребят самостоятельно мыслить, работать, анализировать. Интересно, что когда однажды он предложил своим ученикам исследовать отложенную на Олимпиаде в 1962 году позицию с Фишером, 13-летний бакинский школьник Гарри Каспаров нашел еще один путь к ничьей, ранее не обнаруженный ни Ботвинником, ни другими гроссмейстерами.
Это уже был представитель очередной волны юных шахматных талантов, в их числе С. Долматов, А. Юсупов, Л. Псахис, А. Харитонов, Я. Эльвест, Э. Розенталис, А. Соколов, С. Ионов, А. Ненашев, Е. Ахмыловская, Н. Иоселиани, Л. Зайцева. Сплошные претенденты, чемпионы, гроссмейстеры. Зимняя и весенняя сессии школы Ботвинника проводились в домах отдыха под Москвой, осенняя – на берегу Черного моря в пионерском лагере «Орленок» (близ Туапсе).
О методике занятий Ботвинника подробно рассказал Каспаров во втором томе книги «Мои великие предшественники» (2003). В ней он пишет:
«Занятия Ботвинник проводил по системе, проверенной им еще до войны в Ленинградском Дворце пионеров: все вместе рассматривали игру одного из учеников. Сначала тот докладывает о своей работе между сессиями, об успехах в учебе, занятиях спортом, участии в турнирах и выполнении домашнего задания, затем демонстрировал четыре свои свежие партии. На сессии игрались и тренировочные партии, затем их тоже анализировали всем миром, после чего, выражаясь словами мэтра, ставился окончательный диагноз и назначалось лечение, то есть домашнее задание. К тому же нас обучали бесценным профессиональным секретам подготовки к соревнованиям...
А уж к юным шахматным дарованиям он тянулся всей душой. Мудрый Учитель старался не подавлять нас своим авторитетом, не навязывал ученикам свой стиль, наоборот, всячески помогал нам развивать собственные способности. Он не давил, а с присущим ему педагогическим тактом подсказывал верное направление. Сразу почувствовав мое стремление к динамичному, атакующему стилю, он включил в мои домашние задания анализ партий Алехина».
Около 40 лет прошло с момента первых учительских опытов Ботвинника, но его метод оставался прежним и продолжал приносить прекрасные плоды. «Убежден, – подчеркнул Гарри Каспаров в 1985 году, после завоевания им звания чемпиона мира, – что пять лет, проведенных в школе Ботвинника (1973-78), сыграли решающую роль в моем формировании как шахматиста и определили путь дальнейшего совершенствования».
Многие из учеников Ботвинника становились не только известными шахматистами, но и хорошими тренерами (Балашов, Юсупов, Долматов, Разуваев), а Гарри Каспаров, став чемпионом мира, продолжал помогать Учителю воспитывать новые таланты. Школа стала именоваться «Школа Ботвинника – Каспарова». В 1987 году в нее был принят по настоянию Ботвинника 11-летний кандидат в мастера из Туапсе Владимир Крамник. В марте 1988 года Ботвинник последний раз участвовал в учебной сессии школы.