Михаил Черниговский
Шрифт:
– Ты мне не ответил, Юрий, почему не сохранились вокруг города земляной вал или бревенчатая стена? Ведь раньше что-то такое защищало город хотя бы от мазуриков.
– Видишь ли, батюшка, какая пренеприятная история приключилась. Тарусу посетил ханский человек и привез повеление хана Батыя. Оно было жестким и категоричным: немедленно срыть земляной вал, окружавший город. Хан грозил жестокими мерами, если его повеление не будет выполнено в кратчайший срок. Что оставалось делать? Пришлось суровое ханское повеление незамедлительно выполнять, срывать земляной вал.
– Как же вы теперь заботитесь о безопасности города
– Снаряжаем на каждую ночь двух-трех караульных, которые стараются следить, не проникают ли в город грабители. Коли появятся подозрительные личности, караульные подадут сигнал тревоги.
– Бывает такое?
– Слава богу, обошлось без этого. Иногда я сам дивлюсь тому, что в окрестностях города перевелись все мазурики. Повесили одного наглого воришку и этим распугали всех остальных. Не так ли?
Михаил задержался у сына Юрия в Тарусе еще на один день. Он стал свидетелем, как настоятель домовой церкви протоиерей Варфоломей, человек начитанный и эрудированный, проводил урок с маленьким княжичем Всеволодом, старшим сыном тарусского князя. Местом для занятий была выбрана домовая церковь. Князю Михаилу было предоставлено удобное раскладное кресло. Всеволод расположился на коврике, постеленном на ступеньках у алтаря. Варфоломей сидел рядом с воспитанником на табурете.
– Кто из русских князей первым принял православие?
– задал свой первый вопрос наставник.
– Княгиня Ольга, матушка князя Святослава и жена князя Игоря,- бойко ответил Всеволод.
– А где княгиня крестилась в православную веру?
– В Царьграде, главном городе Византии, когда она побывала в гостях у…
Всеволод замялся, позабыв имя и титул византийского императора. Священник подсказал ему.
– А теперь скажи нам, Всеволодушка, кем была Ольга, пока не стала княгиней? И какой город был ее родиной?
– Город Псков на берегу реки Великой. А Ольга, когда еще не была княгиней, трудилась лодочницей, перевозила людей на другой берег реки.
– А как Ольга стала княгиней?
– Однажды пришлось ей перевозить в лодке на иной берег молодого пригожего парня. А это был князь Игорь. Приглянулась ему лодочница. Не раздумывал долго князь и предложил Ольге стать его женой. Уж зело пригожа была девица. И Игорь понравился ей.
– Вижу, ты хочешь о чем-то спросить меня.
– Ведь Ольга стала женой князя Игоря, княгиней. Почему же она была человеком нашей веры, а муж ее Игорь и сын Святослав оставались язычниками? Почему?
– Видишь ли… Когда русичи еще не сделались христианами, они испокон веков были язычниками. У княгини Ольги нашлось мало последователей. Даже муж ее и сын не стали христианами, продолжали поклоняться старым богам, Перуну и другим.
– А вот князь Владимир Красное Солнышко…
– Правильно, княжич, вспомнил князя Владимира. Поведай-ка нам еще раз о его деяниях.
Всеволод довольно бойко повторил рассказ о князе Владимире, крещении Руси, утверждении христианства.
Потом отец Варфоломей протянул мальчику толстую рукописную книгу - летописный свод - и предложил прочитать раздел, посвященный князю Владимиру Святославичу.
Когда Михаил выслушал до конца бойкие ответы внука и наставления настоятеля домовой церкви отца Варфоломея, он похвалил Всеволода и сказал несколько напутственных слов священнику.
Отправился ко сну Михаил Всеволодович рано, так как решил начать дальнейший путь ранним утром, еще до рассвета. Юрий вызвался проводить отца до ближайшего города и велел оседлать коня. В дороге сын делился своими планами по развитию города. Рассказывал, что собирается возвести еще один храм на возвышенной части города, построить новое помещение для стражи, еще пару лавок. С ростом княжеского потомства, вероятно, придется дробить удел на более мелкие владения. Город наследует, по всей видимости, старший сын Всеволод. Второй из сыновей, Константин, получит оболенский удел. Оболенск и городом-то еще не назовешь - неприметное селение на притоке Оки, речке Протве.
Расстались у города Серпухова на реке Наре, на небольшом отдалении от ее впадения в Оку. Юрий хотел было сопровождать отца и далее, хотя бы до впадения в Оку Москвы-реки, но Михаил настоял, чтобы сын возвращался домой, в Тарусу.
– Тебя ждут дела, семья. Коли вернусь из ханского логова живым, свидимся еще.
– Зачем ты так, батюшка…
– А коли больше не свидимся, значит, не судьба. Что у хана на уме, никто заранее сказать не может.
Распрощались отец с сыном тепло, даже прослезились.
Сопровождаемый спутниками, князь Михаил двинулся вниз по скованной льдом реке Оке. Отсюда небольшой караван свернул на лед левого окского притока, Москвы-реки. Она казалась значительно уже Оки и почти на всем своем протяжении до одноименного города стиснутой лесными берегами. Прибрежные селения попадались не часто. Единственным крупным селением, попавшимся на пути, оказались Бронницы на правом берегу реки. К тому времени они еще не стали городом, а были селом средней величины.
Выше Бронниц Москва-река становилась извилистой, петлявшей между прибрежными рощицами. Когда на горизонте показались очертания бревенчатых строений на холме, огороженном стеной, Михаил распознал в них городок Москву. Он распорядился сделать привал на опушке одной из рощиц. Разожгли пару костров и разогрели на огне еду в котелках. О еде позаботился тарусский князь Юрий, провожая гостей.
Уединение Михаила и его спутников было нарушено появлением чужих людей. К кострам приблизились около десятка всадников и за ними несколько санных подвод, загруженных всяким скарбом и припасами. Во главе всадников ехал на вороном коне немолодой человек с окладистой бородой.
– Кто такие?
– зычно спросил человек, как видно, главный среди всадников.
Был он облачен в черный меховой кафтан и вооружен саблей.
– Едем в гости к моим родичам в Ростов, - сдержанно ответил Михаил, не представляясь по имени и не называя себя князем.
Он знал, что во Владимире княжил Ярослав Всеволодович, его исконный враг, с которым Михаила когда-то связывала крупная ссора из-за Новгорода. Горожане не терпели деспотичного и властолюбивого характера Ярослава и указали ему путь, предпочитая видеть на княжеском столе покладистого Михаила. И хотя Ярослав через некоторое время все же занял новгородский стол, он никак не мог простить Михаилу его временное воцарение в Новгороде и всячески мстил ему. В памяти Михаила Всеволодовича он остался как человек злобный, недоброжелательный к другим князьям, мстительный. Князья легко смогли Убедиться, что с помощью лести и хитрости Ярослав пытался приблизиться к хану Батыю.