Михаил Иванович Калинин. Краткая биография
Шрифт:
Семья Калининых по-прежнему ютилась в маленькой избушке. А в семье с приездом Михаила Ивановича стало шесть человек: мать, две сестры, Екатерина Ивановна да сынишка Валерий. Накормить всех в такое тяжелое время — задача не легкая. Но сколько радости, ничем неизмеримой радости принес матери приезд сына! Каким счастьем светилось ее лицо, когда она прижимала его к груди! Дождалась! Жив и здоров ее любимец, надежда и опора семьи. Улеглись на время материнские тревоги. А ее неугомонный сын, не отдохнув ни дня с дороги, хватался, как и в юности, за любую работу, лишь бы только облегчить хлопоты стареющей матери. Он с детства хорошо знал, чего стоят в крестьянском хозяйстве, да еще в страдную пору, работящие мужские руки. И Михаил Иванович трудился, как заправский крестьянин: пахал, боронил, возил навоз, сеял, отбивал косы и серпы, косил, жег уголь… Спорый в работе, он трудился от зари до полуночи. Иногда приходилось по ночам ездить вместе с сестрой Пашей в городок Кашин продавать уголь, чтобы как-то помочь матери уплатить недоимки по податям и поддержать
Калинин почти не оставлял времени для отдыха, если не считать короткого ночного сна. Но уж если оно выпадало, то к избе Калининых непременно тянулись мужики. Они любили слушать земляка, который так много повидал за свои тридцать с небольшим лет, так много знает и главное — так хорошо понимает их крестьянские нужды. Михаил Иванович рассказывал о Питере, Ревеле, Тифлисе, о жизни рабочих, их борьбе. А когда кто-нибудь из мужиков, тяжко вздыхая, проклинал крестьянскую долю и говорил, что-де бесполезно идти против помещиков, поскольку на их стороне власть и сила и они кого угодно в бараний рог согнут, Михаил Иванович разъяснял:
«Бороться вы не можете, а жить, как живете, — можете? …Живете, как нищие: рваные, грязные, полуголодные, а иногда и совсем голодные. Это разве жизнь? Бороться не будете, тогда и жаловаться нечего. Ждите, когда барин вас живьем в могилу положит. Вот, смотрите, барское поле. Кто его обрабатывает? Вы. А где ваши поля? Их нет. Маленькие покосы и то самые плохие… Бороться с барами трудно? А нам, рабочим, не трудно?». [73]
С окончанием летних работ Михаил Иванович покидает Верхнюю Троицу. Дорога в Петербург была для него закрыта: полиция постаралась бы не упустить его на этот раз. Ведь едва он успел уехать в деревню весной 1908 года, как к Ивановым нагрянули полицейские. Михаил Иванович решает перебраться в Москву, где охранка его не знала.
73
«Воспоминания о Михаиле Ивановиче Калинине», 1960, стр. 49.
Среди московских большевиков
В августе 1908 года Калинин приезжает в Москву. Первое время он работает помощником сменного монтера на Лубянской электростанции, позднее — дежурным монтером на Миусской трамвайной подстанции. Устанавливает связи с большевиками.
Московская партийная организация сильно поредела с осени 1907 года, когда были арестованы члены Бутырского и Железнодорожного райкомов партии, весь состав Московского комитета РСДРП во главе с секретарем А. Любимовым, а также участники партийных районных собраний в Лефортове, Сокольниках, на Рогожской заставе, в Замоскворечье. В феврале 1908 года была разгромлена типография, где печаталась газета «Борьба». Но московские большевики продолжали бороться, используя любые возможности. Они поддерживали связь с Заграничным большевистским центром, с Лениным.
Появление Калинина в Москве в такой момент, когда в городской партийной организации каждый человек на счету, было очень кстати. Около двух лет он вел нелегальную революционную работу среди московских пролетариев. Активно участвовал в деятельности большевистской фракции профсоюза рабочих и служащих городских предприятий. На Миусской подстанции усилиями местной большевистской ячейки был устроен склад нелегальной литературы и спрятаны некоторые части подпольной типографии. Здесь Михаил Иванович работал вместе с П. Г. Смидовичем, числившимся техником. Будучи дежурным по станции и осматривая ее территорию, Калинин не раз разбрасывал в глухие ночи прокламации в Миусском парке и на близлежащих улицах. По заданию партийной организации он распространял нелегальную литературу. Подрядившись разносить по адресам подписные издания, Калинин получил таким образом возможность с наименьшей опасностью посещать явочные квартиры, выполнять поручения Заграничного большевистского центра.
Жил Калинин на Б. Полянке, снимал комнатку в мезонине. Когда устроился работать, к нему в Москву перебрались из Верхней Троицы жена с сынишкой. Михаил Иванович сам смастерил «мебель» из купленных на рынке ящиков — кроватку для сына, стол, шкаф для посуды. В августе 1909 года в этой комнатке родился второй ребенок — девочка, которую назвали Юлей. Семья жила в Москве до весны 1910 года. Беспокойство о детях и жене, об их судьбе в случае его ареста (в 1910 году последовала новая полоса полицейских погромов) заставило Калинина настоять на их отъезде в Верхнюю Троицу. Беспокойство оказалось не напрасным. Царская охранка выследила Калинина.
О том, что охранка напала на след, который вел к Калинину, свидетельствует, в частности, предписание московского охранного отделения полицейскому надзирателю 1-го участка Якиманской части от 21 сентября 1910 года. В нем содержалось требование «указать, с кем более ведет знакомство или товарищество Михаил Иванов Калинин, и указать его род занятий». [74] В охранку было сообщено, что Калинин проживает на Б. Полянке, в доме № 39, в квартире № 13; женат, прибыл
74
ЦГАОР СССР, ф. 63, 1910, д. 1488, л. 1.
75
Там же, л. 1–1 об.
76
Там же, л. 4.
Поскольку ни при обыске, ни при аресте Калинину не смогли по существу предъявить серьезных улик в «противоправительственной деятельности», 11 октября 1910 года он обращается с прошением к начальнику охранного отделения освободить его из-под стражи или же, по возможности, ускорить следствие, ибо, как писал заключенный, «я не знаю причины моего ареста». [77] Только через месяц охранка поставила Калинина в известность о том, что он не будет освобожден из-под стражи «впредь до решения вопроса в министерстве внутренних дел о воспрещении ему жительства в Москве и Московской губернии». [78] 8 ноября Калинину было объявлено постановление о запрещении ему жительства в Москве «на все время действия Положения об усиленной охране». Местом жительства он избрал родную деревню, куда и обязался «выбыть из г. Москвы в трехдневный срок». [79] В день объявления постановления Калинин был освобожден из-под стражи. Но вплоть до его отъезда из Москвы за ним велось секретное наблюдение полицейским участком Якиманской части (по месту временного жительства на Б. Полянке в д. № 37/41). [80] Калинину удалось задержаться в Москве и выехать из столицы, как отмечено в полицейских документах, вечером 16 ноября 1910 года. [81]
77
Там же, д. 1491, л. 17.
78
Там же, л. 18.
79
Там же, л. 26.
80
ЦГАОР СССР, ф. 63, 1910, д. 1491, лл. 25, 26.
81
Там же, д. 1491, л. 25 об.
Арест и высылку из Москвы Калинина объясняет доклад охранного отделения от 26 ноября 1910 года, в котором говорится, что он «был обыскан и арестован в Москве 24 сентября сего года при ликвидации членов Московской организации Российской социал-демократической рабочей партии». [82] Далее отмечалось, что Калинин «входил в состав местной партийной большевистской группы, находившейся в непосредственных деловых сношениях с Заграничным центром и являвшейся базой для прибывающих из-за границы представителей Центрального Комитета, а равно и передаточной инстанцией в деле транспортирования в пределы империи нелегальной партийной литературы. Кроме сего, члены означенной группы, пользуясь газетными сообщениями о последних заграничных событиях, старались использовать таковые, популяризируя их путем усиленной пропаганды в этом направлении среди рабочих масс». [83] Но в этом же докладе вновь указывалось, что при обыске у Калинина «ничего преступного не обнаружено».
82
Там же, л. 30.
83
Там же.
Итак, охранка могла лишь констатировать принадлежность Калинина к РСДРП и связь с Московской большевистской организацией, но ей не удалось добыть улик, позволявших учинить над ним судебную расправу. Поэтому власти ограничились административной высылкой.
В ноябре 1910 года Верхняя Троица снова встречала своего земляка.
— Ну вот, в доме и опять хозяин, а я отдохну немного, — радостно говорила мать вернувшемуся сыну. Трудно пришлось ей. Младший сын Семен от нужды подался на заработки в город, а за ним потянулась и дочь Надя. При матери остались Паша да приехавшая весной Екатерина Ивановна с двумя малышами. И опять Михаил Иванович, засучив рукава, работал с утра до ночи. Ему во всем помогала Екатерина Ивановна, которую нужда обучила крестьянскому хозяйствованию. Она пахала, чинила сельскохозяйственный инвентарь, нанялась к Болтовским доставлять в имение почту из Кашина, куда ходила пешком.