Михаил Миль
Шрифт:
Миль активно занимался учебой и практикой, поэтому почти все свое свободное время он посвящал не семье, а работе. Перед окончанием института Миль и Пана получили назначение в Таганрог, но Миль отказался от него, так как это назначение противоречило его намеченным планам. В то время он был увлечен геликоптерами, хотел полностью изучить их систему и принцип работы. Для осуществления своей давней мечты он вновь покинул семью и уехал в Москву, где стал заниматься изучением геликоптеров.
Пана снова осталась одна. В этот раз ей было намного труднее, так как Миля не было еще дольше, разлука была длиннее, средств для существования было не так много, ведь по тем меркам они жили довольно бедно. Пана злилась, обижалась, что Миша снова уехал, снова оставил ее одну с маленькой дочкой на руках. Но она мужественно вынесла и это испытание временем, расстоянием. Она перенесла все тяготы и невзгоды судьбы, сохранив домашний очаг.
Пана
За ее терпение Миль часто говорил ей одни и те же слова: «Спасибо тебе, Паночка, что ты освободила меня от всех забот и дала возможность заниматься любимым делом». Эти слова приносили огромное счастье Пане, она понимала, что все не напрасно, она верила в успех своего любимого Миши. Благодаря поддержке и стойкости молодой жены Михаил Леонтьевич Миль сумел состояться как выдающийся конструктор.
ЦАГИ
В 1931 году Миль получил назначение в Таганрог, но, как уже было сказано выше, он отказался от него и уехал в Москву, где намеревался исполнить давнюю мечту – стать конструктором новых летательных аппаратов. В Москве получилось договориться со своим будущим начальником – Александром Михайловичем Изаксоном о приеме на работу в ЦАГИ, где тогда велись работы по автожирам и геликоптерам.
Изаксон положительно отозвался на просьбу Миля и предложил работу, связанную с вопросами аэродинамики автожиров. Михаил незамедлительно приступил к выполнению работы и к испытаниям автожира ЦАГИ ЭА-2. Своей великолепной и точно сделанной работой он проявил себя и был назначен начальником группы аэродинамики, преобразованной в начале 1933 года в специальную бригаду. Эту бригаду Миль в шутку называл могучей кучкой, так как там были собраны прекрасные люди и не менее прекрасные ученые: Михайлов, Рахматулин, Петрунин.
Автожир ЦАГИ 2-ЭА. 1934 г.
Первые полеты
Миль работал с отличными специалистами, занимался любимым делом, изучал автожиры и геликоптеры, его душой тянуло в небо, ввысь, где птицы рассекают воздух своим крылом. В ЦАГИ Михаил Леонтьевич быстро добился небывалого успеха: в двадцать три года он стал начальником первой бригады, которая занималась экспериментальными исследованиями по автожирам и геликоптерам. Он мечтал о том, чтобы самому подняться в воздух на одном из летательных аппаратов. Но, к сожалению, летать на геликоптере было практически невозможно, так как их конструкция была еще очень уязвима, они часто ломались и проводили в воздухе не больше нескольких минут. А вот ситуация с автожирами была совершенно иной: они свободно и уверенно держались в воздухе. Миль занимался конструированием лопастей для автожиров, экспериментальными и аэродинамическими исследованиями. Как он писал позже, автожир помог вертолету преодолеть «детские болезни первых конструкций вертолетов».
Немного информации о геликоптерах
Если обращаться совсем к истокам, то первое упоминание о «вертикально взлетающем в воздух устройстве» появилось еще в 400 г. до н. э. в Китае. Но это был всего лишь примитивный принцип действия, поэтому говорить об этом факте как о первом упоминании о вертолетах будет слишком смело. Существовало много проектов летательных аппаратов. Даже гениальный Леонардо да Винчи в 1475 году начертил одну из схем летательного аппарата. Российский ученый Михаил Васильевич Ломоносов тоже занимался разработкой летательного аппарата для вертикального взлета с помощью соосных винтов. Но если говорить о настоящем первом аппарате, который по своему принципу действия был близок к нашему пониманию слова «вертолет», то этот проект в 1907 году осуществили два брата Луи и Жаком Бреге во Франции. Gyroplane имел вес 578 кг. Братья смогли поднять аппарат вертикально в воздух, правда, полет длился всего одну минуту, но это уже был огромный шаг вперед.
Первые шаги в создании винтокрылых машин сделал в 1912 году Борис Николаевич Юрьев: он первый построил модель одновинтового геликоптера с рулевым винтом, который парировал крутящий момент несущего винта, т. е. не позволял аппарату крутиться вокруг собственной оси. По этой схеме строятся в настоящее время подавляющее число вертолетов в мире. Но, к сожалению, из-за отсутствия денежных средств он не смог продолжить разработки.
Наконец, в 1927 году в ЦАГИ был создан отдел особых конструкций (ООК), или «геликоптерная группа», которую возглавил авиационный конструктор Алексей Михайлович Черемухин. Задача ООК состояла в том, чтобы создать первый советский геликоптер. Задача была сложнейшей, так как на протяжении многих лет попытки в создании геликоптера не увенчались успехом (с начала 1950-х годов геликоптер стали называть вертолетом, название введено Н. И. Камовым). Общее руководство по созданию геликоптера ЦАГИ 1-ЭА осуществлял академик Б. Н. Юрьев, мировым рекордом в попытке поднять летательное устройство вверх был результат 18 метров. Следовательно, ни один из аппаратов не мог по-настоящему летать и менять свое направление (маневрировать).
А. М. Черемухину предстояло спроектировать и построить геликоптер, а главное – научить его летать. На создание геликоптера ушло несколько лет, но наконец в 1930-м состоялся самый настоящий ПЕРВЫЙ полет. Черемухин разработал геликоптер ЦАГИ 1-ЭА со взлетной массой 1145 кг. Утром Алексей Михайлович решил испробовать свое творение, на которое потратил огромное количество сил.
ЦАГИ 1-ЭА.
В этом полете Алексей Михайлович впервые показал все элементы первого испытательного полета геликоптера, ставшие классическими: руление, подлет на малой высоте, поворот вправо, влево, горизонтальный полет с набором высоты, висение, вертикальная посадка. Юный Миль видел все собственными глазами. Он присутствовал на одном из важнейших событий не только его жизни, но и всей мировой авиации.
Полеты ЦАГИ 1-ЭА продолжались, в конструкцию геликоптера вносили изменения, улучшали его характеристики.
По статистике, до 1932 года официально зарегистрированным мировым рекордом в попытке поднять летательное устройство вертикально был результат 18 метров. На ЦАГИ 1-ЭА можно было побить этот рекорд.
Было ранее утро 14 августа 1932 года. Черемухин уверенной поступью направился к машине 1-ЭА. Аппарат вывели на летное поле. Биение сердца. Тишина. Отдан приказ запустить двигатели. Шум вокруг. Двигатель запущен. Винты вертелись с нарастающей скоростью. Вертолет поднялся в воздух, слегка покачиваясь из стороны в сторону. Черемухин прибавил мощности – и вертолет поднялся. Высота 605 метров. Волнение в сердце и внутреннее ощущение не дают подниматься выше, и А. М. принял решение остановиться на этом результате, взяв курс на снижение высоты. Все не напрасно, интуиция не подвела: почти около самой земли с вертолетом что-то случилось, он начал падать. Вертолет довольно резко совершил посадку и сломал шасси. Еще бы немного промедления в воздухе, и эта задержка грозила бы смертью пилоту.
Чертеж автожира-истребителя А-12.
Автожир-истребитель А-12 в 1936 г.
Мировой рекорд побит!!! Первый полет на геликоптере совершен! Есть контакт! Благодаря усилиям и стальной выдержке советского инженера Алексея Михайловича Черемухина и коллегам из отдела особых конструкций, благодаря слаженности их действий советская авиация совершила огромный скачок в полетах на геликоптере!
Миль активно занимался авиацией, но он никогда не забывал о своей дочке Танечке и жене. Да, он проводил с ними очень мало времени, но старался обеспечить их всем, чтобы они ни в чем не нуждались. К сожалению, зарплата конструктора была довольна мала, поэтому прожить на эти деньги втроем было почти невозможно. Михаил Леонтьевич ищет подработку, благодаря которой он смог бы прокормить свою семью.
В 1931 году Пана Руденко приехала в Москву, где устроилась работать на завод в бюро новых конструкций, но через пять лет в силу семейных обстоятельств, связанных с ее братом, ей пришлось уйти с работы, которая ей очень нравилась. Старшего брата Паны – Ивана репрессировали, а если в семье имелись репрессированные родственники, то это сильно отражалось на карьере близких. Михаил Миль мог попасть под удар, его могли уволить, если бы узнали о репрессированном родственнике. Для Паночки это было двойным ударом: мало того что она очень любила своего старшего брата, так и работа в БНК (бюро новых конструкций) ей пришлась по душе. Она все время находилась дома одна с дочкой, а работа помогала почувствовать себя настоящим специалистом. Поэтому работа для нее была глотком свежего воздуха. Танечке наняли няню, так как зарплата Михаила и Паны позволяла покрыть все расходы. Но, увы, из-за навалившихся неприятностей ей пришлось оставить свое рабочее место. Миль снова стал единственным кормильцем в семье, Танечка подрастала, а расходы не уменьшались. Это обстоятельство он преодолел, взявшись за переводы и редакторскую работу. Миль в совершенстве владел немецким языком. На этом его языковые познания не закончились! Миль записался в кружок английского языка, чтобы в будущем переводить не только немецкие книги и статьи, но и английские.