Михаил Шолохов в воспоминаниях, дневниках, письмах и статьях современников. Книга 1. 1905–1941 гг.
Шрифт:
Упрямство дорого ей обошлось: в приданое она получила один узелок. Не баловал старый тесть вниманием молодого зятя. Не нашлось молодым места в большом атаманском курене. Михаил вынужден был снимать квартиру в доме кузнеца Долгова.
С утра до позднего вечера в кузне стучали молотобойцы, а рядом днями и ночами работал над своими рассказами Михаил. Работал много, напористо и с вдохновением. Писал чем придется – карандашом, самодельными чернилами из бузины.
Родственники жены, старый атаман с недоверием относились к литературным занятиям своего зятя. А Михаил упрямствовал, наедине с чистым листом бумаги просиживал ночи. За сравнительно короткое время написал несколько рассказов и среди них: «Двухмужняя», «Продкомиссар», «Родинка», «Бахчевник», что свидетельствовало о весьма напряженной и плодотворной работе.
А в голове новые и новые планы.
В мае 1924 года Шолохов с женой едет в Москву, с собой берет написанные зимой и весной рассказы. В Георгиевском переулке молодые снимали комнату. Жили скудно. По ночам Михаил работал, днем бегал по редакциям: предлагал свои рассказы, спорил, отстаивал свое понимание и взгляды на действия и поступки героев. Все же исправлял рукописи, снова нес в редакцию, просил напечатать и снова писал. Это было самое трудное время – время становления и признания его как писателя.
1924 год также не порадовал Шолохова – было напечатано всего два рассказа: «Продкомиссар» и «Родинка». И тем не менее это молодому автору придало сил и надежды. Сдав в редакцию написанные рассказы, Шолохов уезжает в Каргинскую, затем опять в Букановскую.
Однако непредвиденные трудности, неудобства жизни на родине жены, скептическое отношение к его литературным занятиям со стороны родственников жены вынуждают Михаила возвратиться в Каргинскую, в родительский дом. В один из дней, наняв подводу и в кучера Михаила Чукарина (приданое невесты, как мы уже говорили, укладывалось в узелок), Александр Михайлович привез сына с невесткой домой. Жить вчетвером в тесном курене было трудно и неудобно, но ничего, жили.
В тот же год по направлению Вешенского отдела народного образования в Каргинскую работать учительницей в начальной школе приехала младшая сестра Марии – Лидия Громославская. Как запомнили каргинцы, тогда еще молодые парни, Лидия Петровна отличалась броской красотой.
Материальное положение Шолоховых оставалось весьма трудным, в семье не было работающих, жили с огорода и тем, что припасала и подрабатывала Анастасия Даниловна. Александр Михайлович болел, и болезнь не отступала. К просиживанию Михаила за книжками и на рыбалке теперь прибавились занятия над сочинением рассказов. Мать все больше одолевало беспокойство за судьбу единственного сына. В разговоре с соседями она нередко жаловалась, что сын не работает: мыслимое ли дело днями и ночами сидит, пишет и пишет. Сколько можно писать и когда он напишет?!
А Михаил работал над новыми рассказами. Часто писал при керосиновой лампе, пока не выгорит керосин и не вспыхнет огнем сделанный из бумаги абажур.
1925 год для Михаила Шолохова стал знаменательным. Один за другим были напечатаны рассказы: «Бахчевник», «Смертный враг», повести «Лазоревая степь» и «Батраки». Следом Гослитиздат выпускает еще пять рассказов: «Двухмужняя», «Алешкино сердце», «Против черного знамени», «Нахаленок», «Красногвардейцы».
Обратим внимание читателя, что ни один рассказ, ни одну повесть Шолохов не послал в ростовский журнал «На подъеме»13.
Творчество молодого донского писателя высоко оценили. Книжное издательство «Новая Москва» подготовило и выпустило сборник «Донские рассказы».
Шолохов тут же посылает его А. Серафимовичу и просит дать отзыв. Известный пролетарский писатель дал весьма высокую оценку книге и предсказал молодому писателю большое будущее. «Просто, ярко, и рассказываемое чувствуешь – перед глазами стоит. Образный язык, тот цветной язык, которым говорит казачество. Сжато, и эта сжатость полна жизни, напряжения правды… Все говорит за то, что т. Шолохов развернется в ценного писателя»14.
В середине 1925 года состоялась встреча Шолохова с Серафимовичем.
«Никогда не забуду 1925 год, – вспоминает Шолохов, – когда Серафимович, ознакомившись с первым сборником моих рассказов, не только написал к нему теплое предисловие, но и захотел повидаться со мною. Наша первая встреча состоялась в Первом доме Советов. Серафимович заверил меня, что я должен продолжать писать, учиться. Советовал работать серьезно над каждой вещью, не торопиться».
И еще Шолохов писал:
«Я очень люблю старика. Это настоящий художник, большой человек, произведения которого нам так близки и знакомы. Серафимович принадлежит к тому поколению писателей, у которых мы, молодежь, учились. Лично я по-настоящему обязан Серафимовичу, ибо он первый поддержал меня в самом начале моей писательской деятельности, он первый сказал мне слово ободрения, слово признания.
Это, конечно, кладет свой отпечаток на наши отношения». Александр Михайлович, будучи уже тяжелобольным, прочитав «Донские рассказы» и отзыв о них Серафимовича, был по-стариковски обрадован успехами своего сына.
1925 год для Шолохова стал знаменательным еще тем, что он начал осуществление своей мечты – написать роман о донских казаках. Именно в станице Каргинской Михаил Шолохов осенью 1925 года приступил к созданию романа «Тихий Дон».
В конце 1926 года выходит второй сборник рассказов под названием «Лазоревая степь», и снова Шолохов посылает его на отзыв Серафимовичу:
«Примите эту памятку от земляка и от одного из глубоко и искренне любящих Ваше творчество. В сборник вошли ранние рассказы (1923–1924 гг.). Рассказ «Чужая кровь» посвящаю Вам. Примите.
Прошу Вас, если можно, напишите мне Ваше мнение о последних моих рассказах – «Чужая кровь», «Семейный человек» и «Лазоревая степь».
Ваше мнение для меня особенно дорого и полноценно»15.
Сборник «Лазоревая степь» вызвал восторженные отклики со стороны критиков, журнала «На литературном посту», многочисленных читателей. Высокую оценку дал А. Серафимович. Это еще больше придавало силы и уверенности в работе над «Тихим Доном». С этого времени у Шолохова с Серафимовичем установилась тесная связь и дружба. Серафимович был гостем в доме Шолохова в Вешенской. В одну из встреч с молодым Шолоховым старый большевик выразил удивление и искреннее сожаление тем, что Шолохов не был комсомольцем.
С выходом двух сборников донских рассказов материальное положение семьи Шолохова значительно улучшилось, за свои произведения он стал получать гонорар…
Александр Жаров
Здесь начинал Михаил Шолохов…
Эта история произошла в первые годы жизни «Московского комсомольца».
Все-таки не зря молодая поросль советских писателей именовалась в двадцатых годах комсомольской! Было у нас тогда в ходу даже такое название: комсомольская литература. К ней причислялись молодые поэты и писатели, открывшие в советской литературе новую для той поры тему: тему комсомольской юности нашего народа. И каждого из нас в то же время, если можно так выразиться, открыл комсомол, поддержал, послал учиться, напутствовал товарищеским советом и критикой…