Михаил Суслов
Шрифт:
Федор Попов хотел присоединиться к масштабному крестьянскому восстанию на Тамбовщине, но его отряд быстро распался. Сам он, судя по всему, был убит.
Вопрос о хлебе – вопрос о власти. У кого хлеб, у того и власть. Политика Ленина: распределять продовольствие по классовому признаку. Иначе говоря, кормить только своих. Против власти? Голодай.
С такими представлениями о жизни взрослел Михаил Андреевич Суслов. Его мать Лидия Григорьевна умерла очень рано – в 1920 году. Отец женился вновь. После этого 17-летний Михаил не захотел оставаться в деревне и отправился в столицу. Первые годы он наведывался в родные места, а потом надолго исчез. Вернется он лишь через много лет – уже в роли одного
Михаил Андреевич позаботился о том, чтобы в селе построили новую библиотеку, где со временем открылся посвященный ему музей. Его имя присвоили сельской школе. В одном из классов стояла парта, за которую он присел во время последнего приезда – в 1980 году. Право занимать эту парту предоставлялось лучшим ученикам…
В 1920 году он добрался до Сызрани, оттуда отправился в Москву. Как отнесся к его отъезду отец, дал ли ему денег на дорогу или Михаил скопил их самостоятельно, мы не знаем – об этом периоде своей жизни (как, впрочем, и обо всех остальных) он воспоминаний не оставил.
Много позже член Политбюро Виталий Иванович Воротников рассказывал, как Суслова по разнарядке ЦК выдвинули кандидатом в депутаты Верховного Совета РСФСР от Тольяттинского избирательного округа. Михаил Андреевич приехал на встречу с избирателями.
«Мне казалось, – вспоминал Воротников, – что Суслов – невозмутимый, уверенный в себе человек. Сухой, сдержанный, малоконтактный. Бесстрастно расспрашивал нас о делах, на наши вопросы отвечал односложно. Но, побыв с ним рядом, особенно перед его выступлением на собрании, когда он нервно перебирал листки, уточнял с помощником некоторые факты, оценки, выводы по тексту, я увидел, что это не совсем так. Первые сбивчивые фразы выступления, неуверенный фальцет – я понял: волнуется и этот, представлявшийся мне железным, человек».
В Сызрани Михаил Андреевич попросил показать ему вокзал. Поехали туда, и он внезапно направился в ресторан. Сопровождающие почувствовали себя неуютно – вокзальный ресторан известно как выглядит. К визиту высокого гостя там не готовились.
«Михаил Андреевич, – рассказывал Воротников, – постоял, сощурившись, посмотрел в зал, улыбнулся и, не проходя далеко, вышел. По его просьбе немного прошли от вокзала по Советской улице (бывшей Большой Дворянской). Вернувшись к вагону, он объяснил нам причину своего интереса. В 1920 году юный Миша Суслов пришел пешком в Сызрань. Потолкался на вокзале и в городе несколько дней и уехал в Москву учиться. Ему импонировало, что сохранилось здание вокзала, на том же месте ресторан, да и главная улица мало изменилась. Мы ожидали разноса за вокзальное бескультурье, а ему, наоборот, всё понравилось, напомнило юные годы».
Часть вторая
При Сталине
А мог бы стать профессором…
В 1978 году Михаил Андреевич Суслов, без преувеличения второй человек в стране, приехал в Академию общественных наук при ЦК КПСС, которая включила в свой состав и Высшую партийную школу, то есть превратилась в главное учебное заведение, готовящее партийные кадры. В кабинете ректора, расчувствовавшись, рассказал, как его, командированного комсомолом на учебу, по молодости лет не приняли в Коммунистический университет имени Я. М. Свердлова – предшественника будущей ВПШ.
Ректор Академии общественных наук Вадим Андреевич Медведев (со временем он станет членом-корреспондентом Академии наук и войдет в Политбюро) тут же сказал, что готов исправить ошибку его предшественников и немедленно зачислить Михаила Андреевича, но уже в качестве профессора…
А тогда приехавшего в Москву молодого Суслова приняли на Пречистенский рабочий факультет, который возник на базе существовавших еще до революции бесплатных вечерних общеобразовательных курсов для рабочих. Ведал ими отдел рабфаков Наркомата просвещения РСФСР. Незадолго до поступления Суслова курсы преобразовали в Вечерний рабочий факультет имени Николая Ивановича Бухарина – в ту пору одного из большевистских вождей, а позже «врага народа».
Когда Суслов добрался до Москвы, то не мог никуда устроиться. С трудом нашел работу в Наркомате почт и телеграфов, где его приняли кандидатом в члены партии. А на рабфаке вместе с ним училась Полина Семеновна Жемчужина, будущая жена члена Политбюро Вячеслава Михайловича Молотова; со временем она станет союзным наркомом и тоже побывает – несмотря на высокопоставленного мужа – в роли «врага народа».
Большевики разрешили поступать в высшие учебные заведения решительно всем – без сдачи экзаменов и без среднего образования. На рабочем факультете Суслов вместе с другими слушателями получил школьные знания, необходимые для продолжения учебы в высшем учебном заведении.
Система образования тогда находилась в тяжелейшем положении. Летом 1922 года нарком просвещения Анатолий Васильевич Луначарский обратился в Политбюро с мольбой о помощи – четыре месяца учителям и воспитателям не платят зарплату: «Обнищавшее учительство доведено до крайности, было несколько стачек уездного и городского масштаба… Несколько губернских отделов народного образования полностью закрыли все школы и распустили всех учителей».
Когда Михаил Андреевич приступил к учебе, началась новая экономическая политика – нэп. Полыхавшие по всей стране народные восстания заставили большевиков отступить от своих принципов хотя бы в хозяйственных делах. 17 мая 1921 года приостановили национализацию мелкой и средней промышленности. 7 июля позволили создавать частные предприятия (при условии работы там не более двадцати человек). Разрешили восстановить частную торговлю, держать кафе и рестораны. Это было избавлением от голода. Открылись магазины, можно было что-то купить. Люди возвращались к нормальной жизни.
Новая экономическая политика быстро дала результаты: промышленное и сельскохозяйственное производство достигло довоенного уровня. Россия не только полностью обеспечивала свои потребности, но и вновь экспортировала зерно. Но успехи экономики вовсе не радовали советских руководителей. Они видели: Россия нэповская прекрасно развивается и без них. Не только обычные граждане, но и члены партии задумались: зачем строить коммунизм, если все необходимое для жизни дает рыночная экономика, основанная на частной собственности? Жесткий политический режим только мешал ей. Когда Суслов учился, из коммунистической партии вышли три четверти вступивших в нее крестьян. Партийный аппарат в деревне почти перестал существовать.
Партийные секретари – лишние… Так что, им уходить? Ну уж нет! Поэтому изо всех сил в стране подогревали ненависть к нэпу и нэпманам.
Вот характерная частушка тех лет:
Я любому богачуНос и рыло сворочу.Сворочу и нос, и рыло,И скажу, что так и было.Взяв власть, 22 ноября 1917 года глава советского правительства Ленин подписал декрет № 1, которым отменил все (!) старые законы и разогнал старый суд. Заодно ликвидировали институт судебных следователей, прокурорского надзора и адвокатуру. Декрет учреждал «рабочие и крестьянские революционные трибуналы».