Михаил Зощенко. Беспризорный гений
Шрифт:
Что нашел на войне?
«И тут, – пишет Зощенко в книге, – слава Богу, началась Первая мировая война!» Звучит это слегка кощунственно, но правдиво, как всегда у него… Многим молодым людям, уже подзапутавшимся в жизни, война кажется спасением – уж военные испытания «выжгут» все лишнее, все разъяснят, определят характер! Гениально сказано у Пушкина: «Так тяжкий млат, дробя стекло, кует булат!»
Еще на Кавказе чуть не состоялась его дуэль с известным правоведом К., после чего он почувствовал себя отъявленным смельчаком… 29 сентября 1914 года в Петрограде Михаил поступает в Павловское (аристократическое!) военное училище на ускоренные четырехмесячные курсы военного
12 марта 1915 года юный Зощенко прибыл для прохождения службы в 16 гренадерский Мингрельский Его Императорского Высочества Великого князя Дмитрия Константиновича полк Кавказской дивизии.
Зощенко пишет о том, что судьба его берегла. Война на этом участке, в Западной Белоруссии, носила в основном позиционный характер – кровопролитных наступательных и отступательных операций здесь не было. Но и сама жизнь на позициях была не проста. Самое главное – Зощенко именно на войне нашел своих главных героев, в университетских аудиториях он бы вряд ли их повстречал.
«Нервы
Два солдата режут свинью. Свинья визжит так, что нет возможности перенести. Я подхожу близко.
Один солдат сидит на свинье. Рука другого, вооруженная ножом, ловко вспарывает брюхо. Белый жир необъятной толщины распластывается на обе стороны.
Визг такой, что впору заткнуть уши.
– Вы бы ее, братцы, чем-нибудь оглушили, – говорю я. – Чего же ее так кромсать.
– Нельзя, ваше благородие, – говорит первый солдат, сидящий на свинье. – Не тот вкус будет.
Увидев мою серебряную шашку и вензеля на погонах, солдат вскакивает. Свинья вырывается.
– Сиди, сиди, – говорю я. – Уж доканчивайте скорей.
– Быстро тоже нехорошо, – говорит солдат с ножом. – Крайняя быстрота сало портит.
С сожалением посмотрев на меня, первый солдат говорит:
– Ваше благородие, война! Люди стонут. А вы свинью жалеете.
Сделав финальный жест ножом, второй солдат говорит:
– Нервы у их благородия».
Зощенко все выдержал. Стал отважным, опытным офицером. Себя, однако, не уберег. Да не очень это было и принято: беречь себя на войне. Лучше потерять жизнь, чем честь! «Обычная жизнь прапорщика на позициях – две недели», – меланхолично записал Зощенко. Получив команду – прорвать с его взводом оборону противника, он подползает с солдатами к колючей проволоке, они пытаются ее перерезать – но ураганный огонь прижимает их к земле. Зощенко получает ранение в ногу осколком снаряда. Приходит приказ – отойти. Командир полка благодарит Зощенко. Оказывается, они сделали именно то, что надо – отвлекли внимание противника, а все главное произошло на соседнем участке. 17 ноября 1915 года «За отличные действия против неприятеля» Зощенко награжден орденом Святого Станислава 3-й степени с мечами и бантом. 22 декабря назначен на должность начальника пулеметной команды, произведен в подпоручики. Это значительное повышение. Пулеметы тогда были оружием новым, стоили очень дорого, и доверить командование ими могли только очень способному, ответственному офицеру. Таким Зощенко и стал.
11 февраля 1916 года он награжден орденом Святой Анны 4-й степени с надписью «За храбрость». Никаких подвигов он перед этим не совершал – служил, «тянул лямку». И второй орден получил просто за успешную службу и, как говорится, «вдогонку» первому. Для таких случаев этот «орденок», Святой Анны 4-й степени, и был предназначен и серьезным не считался. Он был маленький, красного цвета и имел насмешливое прозвание «клюква». Его слегка небрежно крепили на эфесе шашки и носили там. И Зощенко, как всякий бывалый, лихой офицер, поступил так же.
Уже в качестве «героя войны», с двумя орденами, он приезжает в отпуск в Петроград, в надежде встретиться со своей первой любовью, с которой еще гимназистом целовался у памятника «Стерегущему», в сквере на Петроградской… Он и пошел на войну ради того, чтобы появиться перед ней вот таким – мужественным, отмеченным наградами, и притом – с грустью в глазах! Но грусть его еще усиливается, когда он… встречает ее под руку с женихом: первая его любовь, красавица Русанова-Замысловская выходит замуж. На другой день Зощенко выезжает обратно в полк. Горячность, импульсивность свойственны Зощенко, и не только молодому. Фотография первой его возлюбленной всю жизнь будет стоять у него на бюро.
9 июля его производят в подпоручики. Вероятно, он лучший офицер: именно он замечает у неприятеля за линией фронта появление каких-то странных блиндажей, не похожих на обычные, и дважды посылает рапорты начальству, полагая, «что эти блиндажи для штурмовых орудий или пулеметов»… Сигнал остается без внимания. Начальство, как всегда, равнодушно и высокомерно. Низшие чины не смеют им указывать, на что нужно обратить внимание… И из-за этого жизнь Зощенко ломается самым ужасным образом.
«Двадцатое июля
…Душная июльская ночь. Сняв френч, я пишу письмо.
Уже около часа. Надо ложиться. Я хочу позвать вестового. Но вдруг слышу какой-то шум. Шум нарастает. Я слышу топот ног. И звяканье котлов. Но криков нет. И нет выстрелов.
Я выбегаю из землянки. И вдруг сладкая удушливая волна охватывает меня. Я кричу: «Газы!.. Маски!..» И бросаюсь в землянку. Там у меня на гвозде висит противогаз.
Свеча погасла, когда я стремительно вбежал в землянку. Рукой я нащупал противогаз и стал надевать его. Забыл открыть нижнюю пробку. Задыхаюсь. Открыв пробку, выбегаю в окопы…»
Глотнув газов, Зощенко погубил свое здоровье навсегда: «Меня везут в госпиталь по талому февральскому снегу…»
После Первой мировой войны химическое оружие было запрещено и во время Второй мировой не применялось вообще. В Первой мировой применялось считаные разы… и под одну из этих газовых атак попал Зощенко. «Везет, как утопленнику!» Он же предупреждал о тех таинственных блиндажах, где оказались баллоны с газом!.. Но – не помогло, начальство пропустило мимо ушей. Пытался спасти людей, крикнул «Противогазы!» – и «глотнул смерти», и едва выжил, но здоровье погубил. Но почему же не услышали его раньше? Ему есть за что обижаться на жизнь!
Его награждают орденом Святого Станислава 2-й степени с мечами и направляют в госпиталь.
Узнав, что у него еще и порок сердца, он тем не менее возвращается на позиции. За те болезни, что «подарили» ему, и так же, очевидно, «за рвение» – ведь он же «предупредил» о газовой опасности, его вновь «отмечают» – орденом Святого Станислава 2-й степени с мечами и бантом! У нас так: нужно, чтобы человек тяжело пострадал, после чего его награждают – «с чувством глубокого удовлетворения»… Командир полка князь Макаев делает Зощенко, которого он называет «малыш», своим адъютантом. Потом Зощенко становится командиром роты, потом – батальона, произведен в штабс-капитаны. Это – 1916-й, Зощенко 22 года!