Михалыч
Шрифт:
– Мы взяли образцы отпечатков с пальцев рук, пробиваем по базе. Пока ничего. Есть идеи?
– Есть. Когда мы вошли в квартиру, я обратил внимание на обувь. Там стояли берцы, военные ботинки. Может, запрос еще в минобороны послать?
– Хорошо, сделаем. Вопросы или просьбы есть?
– Есть. Нам нужны записи с видеокамер других зданий. Я пришлю список смс-кой. Информацию пусть отсылают Шепелеву.
– Присылай. Сделаем. На связи.
– На связи.
И отключился. Встал к окну в комнате, подумал и составил список. Затем отправил
Пошел на кухню готовить завтрак. Сварил пельмени и кофе. Начал есть, и опять зазвонил телефон. В этот раз звонил Максим.
– Да, – ответил я, жуя.
– Алексей Михайлович, доброе утро! Не отвлекаю?
– Я ем. Ты ел?
– Ел. Мои сержанты провели опознание. У нас оказалось шесть неопознанных силуэтов. Мы хотим посмотреть записи с других камер.
– Хорошо, будут вам записи. Я попросил майора, он тебе их пришлет.
– Что будем сегодня делать?
– Дальше ребус разгадывать. Пазлы собирать.
– Что мне делать?
– Мне нужна информация, где у нас бомжи. В радиусе пятисот метров от моего дома. Давай, собери и минут через двадцать топай ко мне. И это, дверью подъезда не хлопай.
– Понял, все будет.
Я положил трубку и продолжил кушать. Поел, попил кофе, помыл посуду, пришел Шепелев и мы пошли к бомжам.
Если выйти из моего дома, повернуть направо и пройти метров двести, будет пустырь. Раньше там была будка электросвязи, потом линию перенесли, будка осталась. Вот ее и полюбили бомжи. Наши бомжи были нормальные. То есть по подъездам не шарились, к людям не приставали. Их места, так называемого чеса, были парк, центральная площадь, вокзалы.
Вокруг будки рос бурьян. Таких мест было четыре, как сказал Максим. Идти с пустыми руками не было смысла, поэтому взяли по бутылке водки. Когда подходили, к нам подошел небольшого роста мужичок, преградив дорогу. Мужичок был одет достаточно прилично. Грязный и немытый, в поношенной одежде, но от него не воняло.
– С чем пожаловали, господа полицейские? – сказал он шепеляво.
– Вопросы есть. Кто старший?
– Зачем тебе старший? Мне говори.
Наглый попался. Ладно, можно и так.
– Есть два варианта. Первый плохой. Мы здесь объявим карантин, и вас отсюда вышвырнут. Скажем потом, что ты виноват. Второй вариант хороший.
Я вытащил из-за пазухи бутылку и показал. Мужичок улыбнулся.
– Второй вариант больше нравиться. Сейчас позову.
Ушел вглубь бурьяна и, через некоторое время вернулся с высоким человеком. Этот высокий выглядел гораздо лучше мужичка, я так понял, он, скорее всего, «крыша». И это было хорошо для нашего города. Я имею ввиду «крышу». Они следят за бомжами, с них можно спросить за их действия. Социальные службы тоже неплохо справляются, но здесь решается все. И жилье, и питание, и безопасность. Мне, как полицейскому, конечно, чуждо, что приходиться считаться с преступниками и с асоциальными элементами, но, так лучше для района в частности и для города в целом.
– Семен. – представился
Он показал на мужичка. Я отдал, и мужичок убежал в бурьян.
– Семен, ты знаешь кто мы?
– Да, вот он – наш новый участковый. Ты – капитан, работаешь в этом районе.
– Ага, а ты, значит, их «крыша».
– Да, всех точек. Вы за этим пришли? Это и так все знают.
– Нет. Ты знаешь, что тут вчера убили Михалыча, моего соседа?
– Да, знаю, что убили Михалыча. Что он твой сосед не знал.
– Скажи, за что он вам платил бутылкой водки в неделю?
Семен замялся. Похоже, что его просили не говорить.
– Я обещал никому не говорить.
– Кому обещал? Михалычу?
– Да. Он сказал, что, если кто спросит, никому не говорить.
– А мы ему не скажем, что ты рассказал.
– Не смешно.
– Да чего мы с ним телимся? Давай притащим ко мне, он там быстро расколется. – крикнул Максим и рванулся к Семену. Чуть бутылка из-за пазухи не выпала.
Еле успел остановить нашего ретивого. Эх, Максим, учиться тебе еще и учиться.
– Все, я больше ничего не скажу – сказал Семен и направился к бурьяну.
– Максим, мы же договорились все заранее обсуждать. Зачем эта самодеятельность?
– Извините, не сдержался. Больше не буду.
– Семен! – крикнул я. – Он больше не будет.
Он обернулся.
– Я не верю и разговор окончен.
– Тогда плохой вариант.
Семен усмехнулся.
– Что ты можешь сделать кроме карантина?
– Я вынужден позвонить Федору Петровичу!
Семен перестал усмехаться и улыбаться, и подошел к нам. Приложил палец к губам.
– Не надо Федора Петровича. Ничем хорошим это не кончится. Я все скажу и покажу, но пусть этот, – он показал на Максима, – больше не срывается.
– Он точно больше не будет.
– Бутылку оставьте.
– Максим, отдай ему. – сказал я.
Максим вынул из-за пазухи бутылку и отдал Семену. Семен свистнул, из бурьяна вышел все тот же мужичок, подбежал, взял бутылку и исчез в бурьяне.
– Пошли, – сказал Семен.
Повернулся и пошел левее пустыря. Мы пошли за ним. Через метров триста повернули направо, и вышли на небольшую улицу. Слева она уходила в город, справа был тупик. Людей не было. Вообще. Хотя тут редко бывают люди. Чаще здесь играют дети, несмотря на мрачность местности. Я здесь в детстве тоже лазил.
На дороге стояла одна-единственная машина. Это был автомобиль желтого цвета «ВАЗ-2101» или по-простому «копейка». Семен подошел к ней, достал из кармана ключи и отдал мне.
– Вот. За эту машину он давал бутылку водки и немного денег. Мы за ней следили и отгоняли, если кто покушался. В таких случаях он машину на другой стороне оставлял.
– Где?
– Вон там, у забора.
После этого Семен ушел, оставив нас с машиной.
Мы посмотрели на машину, потом друг на друга, потом опять на машину.