Микенцы. Подданные царя Миноса
Шрифт:
После падения Кносса, в конце среднеэлладского периода, микенская культура достигла высшей точки своего развития. Под влияние Микен попали Кос и другие острова архипелага Додеканезы. Основанные на Родосе поселения начали расширяться и постепенно заняли весь остров. Вскоре микенцы силой заняли и остров Кипр, находившийся близ побережья Сирии, поскольку на нем обнаружились богатые месторождения меди.
Оба острова, расположенные к западу от материковой части Греции, отличались относительной независимостью, хотя Кипр продолжал оставаться единственной греческой колонией вплоть до конца микенской эры. Однородность микенской керамики во всем Средиземноморье указывает на тесные связи с метрополией. Различия в стиле росписи и форме сосудов, которые выявлены на Родосе и Кипре, позволяют предположить, что на этих островах было собственное производство керамики, хотя некоторые ученые и полагают, что вся микенская керамика, обнаруженная в Леванте, произведена в Греции.
Рис. 70. Чаши вафейского стиля из египетской могилы, роспись на стене (по Чайлду)
Расхождения незначительны, но наметанный глаз все равно отличит родосские и кипрские изделия, встречающиеся в Сирии, Палестине, Египте и даже в Италии. Отметим, что самой примечательной формой, не встречающейся в Греции, является кратер, покрытый росписью, фляжки пилигримов и неглубокие чаши, в значительном количестве найденные на обоих островах и в Леванте. В то же время килики и глубокие чаши, часто находимые в метрополии, практически не встречаются за ее пределами.
Рис. 71. Фаянсовая головка фонаря из скальной гробницы. Микены (по Уэйсу)
На некоторых вазах бывают отметки, которые определяют как значки гончаров. Они нарисованы на дне и почти точно совпадают с надписями крито-микенским письмом. Кроме того, формы многих ваз имеют кипрское происхождение или распространены в этом месте. Вплоть до конца раннеэлладского периода стиль родосской керамики сильно отличался от кипрского, опережая падение микенского мира.
МАКЕДОНИЯ, ФРАКИЯ И МАЛАЯ АЗИЯ
В конце раннеэлладского периода микенцы осваивали новые районы и, соответственно, расширяли торговые связи. Керамику, изготовленную на севере и северо-западе Пелопоннеса, начали экспортировать в Македонию, Фракию и Трою. Чтобы защитить Милет, построили огромные крепостные стены. Северная часть кипрского побережья явно носит следы посещений микенцев.
Несмотря на то что здесь обнаружили всего несколько глиняных черепков (мерсийских, казанлинских, тарсийских), роспись на одном из них напоминает сюжет мифа о Беллерофонте и его крылатом коне Пегасе, который, возможно, имеет киликийское происхождение.
«Палец» Кипра указывает на Рас-Шамру, здесь и в Тель-Абу-Хаваме в заливе Акра находилось несколько крупных поселений. На такое предположение наводит большое количество микенской керамики, обнаруженной археологами в этих местах.
Микенцы торговали не только в прибрежной зоне, но и внутри острова, прежде всего в Палестине. Египетские находки свидетельствуют о кратком периоде расцвета торговли с Микенами. Единственным исключением является Тель-эль-Амарна, где еретически настроенный фараон Эхнатон построил свой дворец, куда стала ввозиться керамика. После его смерти в 1350 г. до н. э. дворец был разрушен, после чего, естественно, керамика перестала импортироваться.
Следовательно, данная дата может служить одной из опорных точек для построения микенской хронологии. В этом поселении обнаружили примерно 1350 фрагментов, являющихся остатками не менее 800 ваз. Большая часть из них была фляжками пилигримов, вполне вероятно, что их привезли с Кипра.
Именно об этом коротком промежутке времени можно говорить как о периоде обоюдного обмена идеями, выгодными для обеих сторон. Усиление связей с микенским и эгейским миром проявляется не только в керамике, но и в некотором освежении стиля всего египетского искусства.
Хотя основную роль в торговле с Левантом играли Родос и Кипр, торговля с материковой Грецией была не менее интенсивной. Существует множество свидетельств, показывающих, что Греция была исключительно заинтересована в торговле с Сирией. Об этом свидетельствуют несколько сирийских кувшинов для хранения припасов и фаянсовых ваз, найденных в Микенах. Отметим также бронзовые статуэтки бога грома, Тешуба, обнаруженные в Микенах, Тиринфе и Делосе, бронзовый топор из вафейской толосной гробницы и цилиндрические печати.
Рис. 72. Рапира из Племириона. Сицилия (по Бреа)
Все сказанное позволяет с уверенностью утверждать, что из Сирии поступала слоновая кость, из которой микенские ремесленники вырезали великолепные изделия для украшения шкатулок и мебели. Некоторые мотивы и рисунки говорят о сирийском влиянии. Вероятно, отделка верхней части для лампы сирийского происхождения, судя по ажурному узору и биконической форме. Но такая лампа вполне могла быть изготовлена и на микенских мануфактурах. Подобные вещи встречаются в Греции, на Родосе, Кипре, Сирии и в Сицилии.
СИЦИЛИЯ
Основные греческие интересы были связаны с Ближним Востоком, родиной самых древних цивилизаций, но потребность в экспансии, связанная с желанием большей роскоши, вела все дальше, и особенно в сторону запада. Как уже говорилось, Греция имела длительные связи с Липарскими островами.
Торговля с этим районом велась и раньше, но в ограниченном количестве. В конце раннеэлладского периода возникает насущная потребность в экспорте микенской керамики в Сицилию, тогда же начинают импортировать микенские украшения, включая и вышеописанную лампу.
Все находки сконцентрированы в юго-восточной части острова около Сиракуз, в районе, который стал одним из крупных центров Большой Греции в архаические и классические времена. Более ранние контакты с микенцами подтверждаются находками нескольких рапир, похожих на найденные в скальных могилах.
В греческих мифах Сицилия тесно связывается с Критом. Говорят, именно здесь был похоронен Минос. Описание его могилы у Диодора очень похоже на план храма с гробницами позднего минойского периода, обнаруженного в Кноссе. И все же нет прямых свидетельств, в частности находок керамики, подтверждающих, что жители Крита вообще когда-либо были на Сицилии. Возможно, этот парадокс удастся разрешить, если окажется, что минос – не имя, а греческий царский титул, аналогичный египетскому фараону.