Милашка для тиранов
Шрифт:
Он начинает нежно целовать и покусывать меня за ушком. Если я и мурлычу в голос, то этого не слышно из-за гула самолета. Тот берет разгон. Осмелевает, так же, как и Роман.
Я вцепляюсь в подлокотник кожаного кресла и просто отдаю себя на волю ощущениям. Невероятный бодрящий коктейль страха и удовольствия! Мои эмоции зашкаливают!
В трусиках потоп! Я чувствую, как влага просачивается сквозь кружево. Главное, чтобы этого не почувствовал Ледяной, иначе позора не оберешься.
Но ему, кажется, все равно! Он полностью поглощен процессом моего… кхм… расслабления. Пока его рот, губы и
Я невольно подаюсь к нему на встречу, раздвигаю бедра по шире. Рома рычит одобрительно и придвигается настолько близко, что жар его ладони обжигает мою кожу через мокрые насквозь трусики.
– Ч-черт! – порыкивает он мне в ухо рычащим басом. – Черт, малышка, ты уже готовая вся!
Рома отодвигает кружево и добирается до сочащихся росой лепестков. Самолет отрывает от земли, так же как и меня. Мы взмывает ввысь, в небеса, в прямом и переносном смысле.
Хорошо что, рядом с нами никого нет, стюардесса спокойно сидит за занавесочкой. А то я начинаю стонать и мычать в голос. Пальцы Ледяного ускоряются! Мои пальчики на ногах подгибаются от невыносимого кайфа. Я еложу по креслу, потому что просто невозможно усидеть на месте, когда тебя колошматит открытым сладостным током по оголенным нервам.
Удовольствие растекается по венам томным расплавленным свинцом. Меня бросает в жар, напряженная горошина кажется, сейчас лопнет от желания. Я вся превращаюсь в тугую плотно-сомкнутую спираль, в натянутую тетиву лука, в гитарную струну, что звенит напряжением от прикосновения умелых пальцев.
Рома точно знает, куда надавить, чтобы разбить меня в дребезги! Чтобы меня трясло и колотило в припадке неземного удовольствия!
Я открываю глаза, все еще ловя послеоргазменные афтешоки. Облака… Боже, мы летим меж облаков, а я летаю в них же от умелых пальцев Ромы!
Замечаю, как пристально наблюдает за мной босс.
– Пошли! – требует он, сжимая мое запястье крепко и однозначно.
Скидывает с себя плед. Боже, его бугор сейчас прорвет брюки! Бедняга! Сколько недель на голодном пайке! Не думаю, чтобы этот надменный, сильный, холодный мужчина занимался самоудовлетворением в уединении. Просто не могу представить его в этом качестве. А поэтому, резонно думать, что за столько дней воздержания, Рома набросится на меня как голодный зверь на лакомую добычу и отдерет так, что не то что плавать на Мальдивах я не смогу, а просто тупо сомкнуть, свести обратно колени на ногах…
Но я не могу отказать ему в таком удовольствии. Более того, хочу этого не меньше, а может даже больше, чем сам мужчина!
Рома тянет меня за собою в кабинку туалета. Оно и понятно. В бизнес-классе хоть и немного, но пассажиров присутствует, и заниматься этим при свидетелях нам никогда не взбредет в голову. Я надеюсь. Но это не точно.
Мы демонстративно проходим за занавесочку, мимо офигивающей от наших действий борт-проводницы.
– Пожалуйста, вернитесь на свои места. Будьте добры занять свои места. – округляет она и без того круглые на выкате глаза. – Мы еще не набрали высоту, и пользоваться туалетом запрещено.
– Нет! – просто заявляет на это Рома и собственнически заталкивает меня в узкую тесную
Кабинка свежая. Только что убранная. Никто еще не успел воспользоваться ею. Рома блокирует дверь и разворачивается на меня. Сексуальное напряжение, что витает меж нами, можно есть ложкой, настолько оно твердое и ощутимое. И тесное. Ромы много. Он заполняет собою все пространство. Его слишком много!
Рома не медлит ни секунды. Разворачивает к себе спиной и опирает мои ладони на раковину. Заставляя попу оттопырится к нему на встречу. Задирает мою юбку на талию. Безжалостно рвет трусики, ошметки выкидывает в мусорку.
– Они… тебе… не понадобятся! – хрипит мужчина от дикого желания, прикусывая меня за затылок, как дикий камышовый альфа-кот, затащивший в кусты желанную для него самку.
Рома движется во мне размашисто. Твердо и безжалостно. Такого нереального кайфа я получала разве что с Максом! Это еще раз подтверждает, что они оба идеальные. И что они оба идеально подходят мне. Я не могу выбрать меж ними, и очень жаль, если по итогу придется сделать этот нелегкий нереальный выбор.
Потому что выбор – невозможен. Они оба отцы моих детей. Мне офигенски классно с ними обоими… И сейчас, сотрясаясь на неимоверно твердом орудии Романа мне так не хватает не менее длиной и объемной твердости Макса…
Я не испорченная, нет! И далеко не нимфоманка. Я реально не могу без кого-то из них! Только с ними обоими вместе! И никак иначе.
Рома подключает к орудию пальцы. Безошибочно отыскивает горошину и нажимает на нее ровно настолько, чтобы у меня помутилось в голове, а в кровь вспрыснулась новая порция огненной раскалённой лавы наслаждения.
Полностью опустошенная и удовлетворенная я обмякаю в его сильных руках. Слабость такая, что меня просто не держат ноги, превратившиеся в кисель. Но Рома так и не получил желаемой разрядки.
– Пошли! – командует он, пряча свое орудие в плавки и брюки. – На креслах продолжим.
Э-э-э… это как? При остальных что ли? Но зря я волнуюсь. Рома буквально выносит меня на руках, чтобы устроить поудобнее в креслах. Притягивает меня к себе и я с очевидностью понимаю, что именно он задумал.
Моя голова полностью накрыта пледом, а значит, никто меня не видит, и не видит того, что сейчас я буду делать с Ромой. Пропускаю его твердокаменную твердость меж своих губ.
Чувствую, как урчит и рычит в нетерпении мой босс, словно дикий зверь, берущий и получающий от этой жизни все. Я стараюсь, как могу. Быстро устаю, но Роман Александрович перевозбужден на столько, что не сдерживает себя уже после нескольких движений. Он бурно взрывается во мне, с диким ревом, и немедленно притягивает меня к себе, глубоко целуя в губы.
Расслабленная, опустошенная, удовлетворенная во всех смыслах, я отрубаюсь сразу, едва ли достигаю крепкого плеча босса. Да уж… свой первый полет на самолете я не забуду никогда!
Через несколько часов полета Рома будит меня чтобы…
– Ром, я сплю, – честно признаюсь я, – я очень устала, пожалуйста!
– Спи, я только поцелую несколько раз! Соскучился по тебе, по твоему запаху безумно!
Теперь он ныряет головой под плед, чтобы подарить самой чувствительной части моего тело нежнейшие как шелк поцелуи…