Милая, хорошая
Шрифт:
За Костиком маячило белокурое существо в розовой пушистой шубке. Машенька Погодина была похожа на немецкую куклу из Алениного детства – такая же хорошенькая, с таким же примерным выражением лица.
– Машенька, это Алена, Алена, это Машенька.
Машенька сняла шубку и оказалась в зелено-желтом костюме. Узкая юбка подчеркивала выпуклую филейную часть, белокурые локоны до плеч казались нестерпимо белокурыми… Немудрено, что Костя не устоял перед ней.
– Костя много о вас говорил, – серьезным тоненьким голоском
Она незамедлительно бросилась к роялю.
– Машенька тоже прекрасно играет, – сообщил Костя великосветским тоном.
– Хотите, сыграю? – улыбнулась Машенька, и на ее щеках обозначились ямочки. – Мое любимое…
Она села на стул и старательно забарабанила по клавишам. «Рондо… Рондо ля минор Моцарта», – моментально узнала Алена.
– Она чудо, правда? – шепнул Алене на ухо Костя.
– Правда, – мужественно ответила Алена.
Машенька быстро покончила с Моцартом и торжествующе повернулась:
– Нет, ну звук у вашего рояля какой-то тусклый, что ли… А вы к нам на свадьбу придете?
– Приду.
– Это хорошо, а то мои предки отказались… – вздохнула она.
– Почему?
– Потому что не верят в серьезность наших чувств, – уныло произнес Костя.
Машенька села Косте на колени и поцеловала его. Костя тоже ответил ей долгим поцелуем, потом торжествующе повернулся к Алене:
– Она красавица, правда?
– Костя тоже славный мальчик, Маша любит Костю… – залепетала Машенька, взлохматив волосы на его голове. Они ворковали, не обращая на Алену никакого внимания – она даже заскучала.
– Извращенцы… – печально вздохнула Алена. – Вы этим могли и без меня заниматься!
Машенька счастливо захихикала, а Костя возмутился:
– Алена, это любовь! Ты ничего не понимаешь.
– Ну да… – засмеялась она. – Кстати, у меня есть шампанское. Костя, откроешь?
– Ты действительно ничего не понимаешь в человеческих отношениях, – сурово выговаривал брат, открывая бутылку. – Тебе уже столько лет, а ты все одна. Разогнала всех своих мужчин, заперлась в четырех стенах…
– Я их не разгоняла, они сами ушли, – заметила Алена.
– Ушли, потому что ты сухая, черствая, бескомпромиссная… – Костя налил шампанского в бокалы и снова демонстративно полез к Машеньке с нежностями. Та счастливо хихикала… – Вот Машуня – она другая. Она способна сопереживать, она полна жизни, у нее оптимистический склад ума!
Костя разливался соловьем, не сводя с невесты влюбленных глаз, а Алена уже начала злиться.
– Костя, перестань! – огрызнулась она. – Всё, ваше здоровье…
В этот момент зазвонил телефон.
– Алло! Говорите же… Алло, вас не слышно!
Алена бросила трубку на рычаг.
– Кто?
– Я не знаю… Лучше расскажите, как вы провели праздники.
– Ой, это было просто чудесно! – вспыхнула Машенька. – Там, значит, была ледяная гора, с которой
Машенька лепетала, Костя время от времени душил ее поцелуями. Алена слушала, рассеянно улыбаясь… В этот момент раздалась трель домофона.
– Алена, открой! – закричала Люба в переговорное устройство. – Открой, я знаю, что ты дома…
– Открываю, конечно… – удивленно сказала Алена и нажала на кнопку.
Через мгновение в квартиру ворвалась Люба, на ходу стаскивая с себя дубленку. Машенька с изумлением уставилась на гостью.
– Люба, это невеста Кости… – начала Алена, но подруга не дала ей договорить.
– Всё, мальчики и девочки, визит закончен! По домам! У меня срочный разговор с этой особой… – закричала Люба.
– Ладно, Машуня, пошли, – сказал брат, с жалостью глядя на Любу. – В жизни каждой дамы трагедии и драмы…
Когда за ними наконец захлопнулась дверь, Алена с тревогой спросила:
– Случилось что-то ужасное, Люба?
– Случилось, – мрачно произнесла Люба. – Где Алеша?
– Я не знаю, – удивленно ответила Алена. – А зачем он тебе?
– Но он ведь к тебе заходил – на Новый-то год?..
– Заходил…
– Вот! – Люба упала на диван, отчего тот жалобно взвизгнул пружинами. – Он к тебе заходил!
– Любка, ей-богу, я не понимаю…
– Чего ты еще не понимаешь? По-моему, все достаточно ясно…
– Что ясно? – спросила Алена, и какое-то нехорошее предчувствие охватило ее – ответ был близко, очень близко, но она упрямо не хотела верить в него. Люба – в ярко-рыжем свитере, коричневых брюках, с гривой каштановых волос, мощными бедрами, огромными влажными глазами – теперь напоминала лошадь. Даже не просто лошадь – а норовистую кобылицу, которая недовольно била сейчас копытом в землю. Недаром Машенька так таращилась на нее…
– Алена, – тихо произнесла Люба. – Ты отняла его у меня – тогда, давно, помнишь? А теперь ты снова пытаешься его отнять, да?..
Алена ахнула. Но она все еще не хотела верить.
– Снова? Любка, что ты такое говоришь…
– Я ведь так его любила… Я так его любила, что чуть не умерла, – сказала Люба, смешно, по-лошадиному, раздувая ноздри, но Алене было не до смеха. – А ты тогда смеялась – «Любка, он мой! Любка, я тебе его не отдам!». Я, между прочим, до сих пор все помню, слово в слово – что ты мне тогда сказала…
– Я? – растерялась Алена, у которой были совсем другие воспоминания. Ну да, они встречались все втроем, смеялись, шутили, все было несерьезно и весело. Алеша предпочел ее, а не Любу, но Люба, кажется, и не думала переживать… А теперь оказалось, что Люба очень даже переживала! Почему же она, Алена, не замечала этого? Или не хотела замечать?.. – Погоди, так это ты?..