Милая Кассандра
Шрифт:
— Но если разумно разделить расходы… — начал Мартин.
— Нет, это идет вразрез со всеми нашими планами, — прервала его жена. — Ты же говорил, что тебе нужны уединение и покой, чтобы работать.
— Ну и что! Я могу закрываться у себя в кабинете, — заявил мужчина. — В чем проблема?
Касс возмущенно поглядела на него:
— Конечно, а Наташа будет стучаться в дверь и просить составить ей компанию на прогулки.
— Дорогая, мы так бедны, что не можем привередничать, — уговаривал ее муж. — Разумеется, я хочу, чтобы мы жили одни, кто спорит, но деньги Куррэнов для нас будут хорошим подспорьем, и мы сможем встать на ноги уже через год.
Кассандра вскочила, сердце у нее билось отчаянными толчками.
— А я, значит, должна буду готовить на четверых, а не на двоих, как раньше, и каждый вечер устраивать королевские ужины, и вообще изменить ради них всю свою жизнь? — раздраженно спросила она. — Я и так едва справляюсь, когда нас двое…
— Наташа сказала, что будет тебе помогать… — вставил Кевин.
— Не будь таким наивным, дорогой, — презрительно рассмеялась девушка. — Эта красотка из Парижа, с ее отточенными накрашенными ногтями, с ее привычкой к роскоши и лени (уверена, что она ленива, как тюлень), не знает даже, с какой стороны к плите подойти. Она мне призналась, что, даже когда была замужем за студентом-медиком, нанимала прислугу, которая вела все хозяйство.
— Тогда мы сможем пригласить приходящую домработницу, если они возьмут на себя половину расходов, — предложил ей супруг. — Морис, кстати, очень порядочный человек. Он сказал, что раньше они могли позволить себе многое и привыкли иметь служанку, поэтому он готов платить домработнице.
— Если только ты ее найдешь, — пробурчала Касс.
— Нет, ты явно невзлюбила Наташу, — вспылил Кевин.
Кассандра готова была согласиться с ним и признать, что ей очень не нравится «блудная дочь» мистера де Грута, но сдержалась. Внутренний голос подсказывал ей, что не надо проявлять открытую враждебность к девушке, которую ее муж находит обаятельной и умной собеседницей. Касс всегда презирала ревнивых жен. Если жена ревнует — значит, не доверяет мужу. Она Кевину доверяла полностью.
«Но мне, — решила Касс, — нельзя расслабляться. Хватит ходить в старых джинсах и вытянутом свитере. И маникюр иногда надо делать, и на прическу время выкраивать».
Но почему ей в голову лезут такие мысли? Господи, неужели незваные гости на самом деле могут остаться у них надолго?
Кевин подошел к любимой и обнял ее за плечи.
— Дорогая, не сердись, никакой трагедии здесь нет, — мягко проговорил он. — Если тебе не нравятся Куррэны, так и скажи, и я просто выброшу из головы эту идею.
Девушка с трудом сдерживала слезы, но умудрилась все же улыбнуться.
— Но я совсем не против, если тебе хочется пригласить их пожить, дорогой, — примирительно произнесла она. — Это же твой дом.
— Дорогая, не говори так. Он такой же мой, как и твой, — запротестовал ее возлюбленный. — Я считаю его нашим. Но я подумал, что было бы очень кстати, если бы кто-то взял на себя часть расходов. Все-таки содержание дома нам дорого обходится.
— Мне кажется, если Куррэны у нас останутся, то наши расходы только увеличатся, рассудительно возразила Кассандра. — Не забывай, они привыкли к совсем иной жизни. В конце концов мы вчетвером вылетим в трубу.
— Да нет, не думаю, — покачал головой Мартин. — Морис очень щедр, он говорит, что они будут сами покупать все к столу: и напитки, и деликатесы. К тому же они часто будут ездить в Лондон, у пианиста там знакомые, коллеги по музыкальному цеху.
— Понятно, — тихо проговорила девушка.
— Как ты думаешь, стоит попробовать? — с надеждой спросил Кевин.
Касс подняла на него большие грустные глаза. Она вдруг почувствовала свинцовую тяжесть на сердце, хотя для этого не было никаких причин. Кассандра не могла не заподозрить, что совсем не деньги Мориса так привлекают ее мужа, а красота и очарование мадам Куррэн. Но, понимая это, девушка решила доказать избраннику свою любовь, пожертвовать своими интересами и чувствами, уступив ему. Она должна, должна доверять Кевину. К тому же он прав — расходы по дому непомерные. Они едва сводят концы с концами, и им действительно не помешает денежное подспорье.
— Да, возможно, так будет лучше, — задумчиво ответила она, похлопала супруга по щеке и поцеловала в кончик носа. — Давай, по крайней мере, попробуем. Мне очень хочется, чтобы ты меньше переживал из-за наших финансовых проблем, моя радость.
Кевин тут же утешился.
— Вот и славно, — заявил он. — Так и скажем им завтра утром.
Касс предоставила мужу сообщить гостям приятную новость. Выспавшись ночью, она почувствовала себя бодрее и решила, что в силах справиться со сложившейся ситуацией.
Отправляясь сначала в огород, а потом в сарай кормить кур, она все же дала супругу напоследок один совет:
— Я, конечно, буду охранять твой покой, но ты должен четко дать понять Морису и Наташе, чтобы они не смели отвлекать тебя от работы над книгой.
— Ну разумеется, дорогая. — Молодой человек был в отличном настроении. — И я не позволю им свалить на тебя всю черную работу — тебе и так приходится трудиться не покладая рук. Ты как будто хорошо ладишь с местным зеленщиком, мистером Норманом, — добавил он. — Вот, когда сегодня увидишь его, — спроси, не присоветует ли он тебе прислугу.
— Но это ведь не навсегда, правда? — спросила девушка, открывая дверь. — Наверное, Наташа скоро здесь заскучает, даже если бедный милый Морис будет доволен.
— Конечно, это только на время! — поспешил заверить ее супруг. — Морис скоро поедет к знаменитому окулисту в Мурфилдз. Кто знает, может быть, тот сотворит чудо и вернет ему зрение.
Итак, миссис Мартин ушла по своим делам, несколько встревоженная, но примирившаяся с неизбежным, и не виделась с Куррэнами до самого вечера.
Вернувшись домой к обеду, Кассандра с облегчением увидела, что ни Наташи, ни Мориса нет дома. Они на весь день уехали в Лондон. Касс чувствовала себя намного лучше, когда они ели омлет на кухне наедине с ее обожаемым Кевином.
У каждого были свои новости.
Мартин плодотворно потрудился первую половину дня и был уже близок к завершению романа. Он по-прежнему пребывал в радостном и приподнятом настроении.
— Так, теперь мне надо найти в Челмсфорде машинописное бюро, чтобы они перепечатали мой манускрипт, — сообщил он.