Милая маленькая игрушка
Шрифт:
— Я скучала по тебе, — шепчу я, и моя искренность бьет прямо мне в сердце. Наклонившись, я беру его член в рот и начинаю скользить вверх и вниз по его длине.
— Боже, как я скучал по тебе. — Говорит Илья, когда его рука лежит на моем затылке, а пальцы расчесывают мои волосы.
Его член дергается, как будто безмолвно подтверждая это, и мое нутро напрягается. Я одариваю его вниманием, медленно посасывая его, пока мой язык поглаживает толстую вену вдоль задней части его эрекции.
— Бля, Уитни, ты такая нереальная, — бормочет он, и звук моего имени, такой чувственный на его языке, заставляет мое тело оживать. — Иди сюда, — мягко приказывает
Я подчиняюсь, запрограммированная сделать так, как он говорит, потому что знаю, что бы Илья ни задумал, мне это понравится. Скользя по кровати, я наклоняюсь к нему, приближая свое лицо к его лицу.
— Ты такая красивая, любимая. — Его пальцы слегка скользят по моей щеке, а затем вниз по горлу к ключице. Дюйм за дюймом он спускается по моей обнаженной плоти, заставляя мои волосы встать дыбом от его легкого прикосновения.
Когда его рука находит мою грудь, он обхватывает ее, массируя ее своей ладонью, и я дрожу от удовольствия. Его свободная рука, лежащая на моем бедре, сжимает меня, притягивая вперед и вверх, когда он направляет мой сосок ближе к своим губам, и он обхватывает ими твердый бугорок, слегка посасывая его, пока его язык скользит по круглому кончику.
Я задыхаюсь от электрического ощущения, проносящегося через мое нутро. Моя киска напрягается, а соски еще больше напрягаются. Обе сильные руки Ильи находят мои бедра, и он сдвигает меня, направляя меня на себя, так что я оказываюсь верхом на его бедрах. Протягивая руку между нами, я хватаю его твердый член и направляю его к своему входу.
Мой сосок выскальзывает из его рта с легким хлопком, и на его лице расплывается восхитительная улыбка. Он обхватывает мой затылок, приближая мои губы к своим, пока я опускаюсь на его эрекцию. Коллективный стон пробегает между нашими губами, когда его головка вдавливается в меня, и я делаю это медленно, осторожно, чтобы не сделать ничего, что могло бы снова травмировать Илью.
Ощущение того, как он скользит внутри меня, растягивает меня и наполняет меня, вызывает покалывание по позвоночнику. Каким-то образом, хотя мы занимались сексом вместе бесчисленное количество раз, это совсем другое. То, как он целует меня, безмолвно говорит мне, что он не претендует на мое тело. Он претендует на мою душу. И так же, как я так искренне доверяла ему свое физическое удовольствие во время нашего совместного времени, я нахожу легким доверять ему и свое сердце.
Я нежно двигаюсь на нем, медленно покачивая бедрами, чтобы чувствовать каждый дюйм его скольжения внутрь и обратно. И когда мы занимаемся любовью в первый раз, я поражаюсь невероятной симметрии, которая есть в этом с нашим первым разом вместе, когда он был так нежен со мной, лишая меня девственности, гарантируя, что не причинит мне боль. Только на этот раз привязанность между нами бесконечно глубже.
Руки Ильи обнимают меня, его пальцы расправляются, чтобы покрыть мою плоть, когда он прижимает меня к себе. Я держу руки на матрасе по обе стороны от его плеч, не желая добавлять ненужного давления на его измученную спину. Но ему, кажется, все равно. Когда мы двигаемся вместе, его бедра медленно покачиваются в такт моим, я чувствую, как он набухает во мне. Мое сердце наполняется сильным счастьем от того, что он любит заниматься со мной любовью нежно так же, как и грубо трахать меня. Может быть, даже больше. Потому что я чувствую, как он приближается к разрядке, совпадая с моим собственным искрящимся желанием, пока я наслаждаюсь ощущением его идеального размера, который подходит
— О, боже, я кончаю, — хнычу я за несколько мгновений до своего освобождения. Это поразило меня так внезапно и с такой силой, что признание срывается с моих губ, как извинение, остаточный остаток моих лет в качестве подчиненной Ильи. Но это, кажется, только запускает собственное освобождение Ильи, и когда первая мощная волна эйфории проносится по моему телу, заставляя мою кожу покалывать, а колени слабеть, я чувствую, как Илья взрывается во мне.
Его дыхание становится прерывистым, омывая мое лицо и смешиваясь с моим, пока мы пытаемся молчать в нашем экстазе. Его пальцы прижимаются к моей спине, его мускулистые руки изгибаются вокруг меня, пока Илья крепко держит меня, его теплая сперма вырывается глубоко в мое ядро. Мой клитор пульсирует в ответ, моя киска сжимает его, пока я содрогаюсь в его объятиях.
И когда глубокое удовлетворение просачивается через мое тело, делая мои конечности тяжелыми, я знаю, что я там, где мне и место. Пока мы неподвижны, Илья похоронен в моих глубинах, он проводит легкий как перышко поцелуй по моим губам. Одна рука поднимается, чтобы подцепить мой подбородок, когда Илья безмолвно говорит мне посмотреть ему в глаза. Его другая рука держит меня близко, моя грудь крепко прижата к его груди.
— Я люблю тебя, Уитни, — бормочет он, его темные глаза полны молчаливых обещаний.
Меня охватывает всепоглощающая радость, согревая меня звуком этих сладких, сладких слов.
— Я тоже люблю тебя, Илья. — И я знаю это всем своим существом. Я люблю этого мужчину без оговорок и ограничений. Он мой лучший друг, мой защитник и мужчина, без которого я никогда не захочу жить.
Я не знаю, смогла бы я когда-либо найти любовь без Ильи, без тех трудностей, которые мы пережили вместе. Он показал мне, что любовь может существовать, что она не всегда имеет смысл, что это даже не всегда выбор. Но когда ты находишь человека, который соединяется с твоей душой, который понимает тебя лучше, чем ты понимаешь себя, тогда, возможно, только возможно, любовь может быть прекрасной вещью.
Мы с Ильей были сломлены, когда пытались прожить наши отдельные жизни как случайные, деформированные части, которые, казалось, не имели надлежащего места или цели в этом мире. И все же, каким-то образом, наши странности складываются вместе, как кусочки пазла, встающие на свои места.
Теперь я вижу общую картину, и рядом со мной мой Илья… И внезапно мир стал для меня гораздо более прекрасным местом!
ЭПИЛОГ
УИТНИ
ДВА МЕСЯЦА СПУСТЯ
Я сгораю от волнения, рисуя черный грим в замысловатом узоре на лице. Как маску из полусахарного черепа, я делаю темные узоры одновременно художественными и пугающими. Это выпускной показ, и я едва могу держать руку ровно, борясь со своими нервами.
Кто-то стучит в дверь моей гримерки, и я завершаю последний завиток росчерком, прежде чем пригласить войти.
Через мгновение широкие плечи Ильи переступают порог, и мое сердце замирает, когда я замечаю его сильное, красивое лицо в зеркале.