Милая маленькая ложь
Шрифт:
— Я тебе не верю, — холодно говорю я. — И если ты продолжишь лгать, я сломаю еще одну кость за каждую твою ложь.
Фин верит мне. Я вижу это на его лице, суровый ужас, который я, Николо Маркетти, могу вызвать. Это невероятно приятно после стольких дней бунтарства Ани.
— Мне жаль. — Говорит Фин, его голос дрожит вместе с остальным телом. — Мне так жаль, пожалуйста. Я больше никогда этого не сделаю. Я перестану быть ее партнером. Я больше никогда к ней не прикоснусь, — отчаянно кричит он.
— Это хорошо. — Говорю я, кивая, заканчивая закатывать второй рукав. — Я рад это слышать.
Фин,
— Мне просто нужно, чтобы ты сделал для меня еще одну вещь. Мне нужно, чтобы ты передал Ане сообщение.
Фин кивает, затем его глаза расширяются от страха, и он отшатывается от меня. Джей и Дом крепко держат его, когда я бью кулаком в челюсть танцора. Его голова откидывается в сторону, и кровь брызжет на пол. Я продолжаю левый хук, отбрасывая его голову в другую сторону. Затем я наклоняюсь, чтобы получить нужный рычаг, и вонзаю кулак ему в живот.
Фин падает вперед, прижимаясь лбом к полу, хрипит, пытаясь втянуть воздух, но борется после того, как из него выбили дух. Он, кажется, едва замечает, когда я забираю его руку у Дома. Я выворачиваю его запястье и вознаграждаюсь громким хлопком. Фин кричит, и Джей пинает его в бок, снова выбивая из него дух и эффективно затыкая его.
Я отпускаю партнера Ани и киваю Джею, который делает то же самое. Глаза Дома смотрят на получателя моей ярости, его глаза ошеломлены, его темная кожа пепельного цвета, и на этот раз его нетрудно прочитать.
— Соберись, — огрызаюсь я, раздраженный его дискомфортом. — Вот как выглядит твое будущее, если ты хочешь стать одним из моих людей.
— Я готов на все, босс, — вмешивается Джей.
— Давайте убираться отсюда к черту. — Я поворачиваюсь и выхожу первым, оставляя партнера Ани скорченной кучей лежать на полу.
***
— Как ты мог? — Требует Аня, останавливая меня на месте в коридоре прямо возле ее дневного танцевального класса.
Мне удалось уловить последние десять минут, и по уничтожающим взглядам, которые она на меня бросила, я знал, что это произойдет. Ее плечи напряжены, руки сжаты в кулаки, а лицо ярко-красное, когда она дрожит от откровенной ярости. Ученики обходят нас стороной, украдкой поглядывая в нашу сторону.
Я практикую беспечность, поднимая бровь и оглядывая Аню с ног до головы, любуясь тем, как ее танцевальная одежда облегает ее гибкое тело.
— Как я мог что? — Спрашиваю я невинно. — Тебе разве не нужно идти на занятия?
От нее исходит волна гнева.
— Я ходила в больницу «Мерси Грейс» вместо своего первого занятия сегодня утром, потому что ты отправил туда моего партнера. Он даже не посмотрел на меня, — шипит она, слезы мерцают в ее глазах. — Ты сломал ему руку. Его бедное лицо… Как ты мог так поступить с кем-то, не говоря уже о том, что он ничего тебе не сделал?
Я искоса смотрю на учеников, которые обходят нас. Некоторые отводят глаза, как только встречаются со мной взглядом. Схватив Аню за руку, я тащу ее по коридору, ища пустой класс. Аня сопротивляется мне на каждом шагу, откидываясь назад, пока я практически не затаскиваю ее в первую попавшуюся свободную комнату.
Рывком распахнув дверь,
Огонь в ее глазах заставляет мой член твердеть. Я знал, что Аня упряма, но мне нравится эта ее напористая сторона. Теперь, когда перчатки сняты и я готов играть грязно, мне интересно, насколько она может быть физически подготовлена. Держу пари, что яростный секс с ней был бы чертовски горячим. А теперь, когда мы одни в классе, все, что я хочу сделать, это прижать ее к настенному зеркалу и жестко трахнуть.
— Ты серьезно собираешься отрицать, что избил Фин Танаку? — Восклицает она резким голосом. — Ты испортил его последний год. Ни один рекрутер не увидит, как он танцует, если он даже не может пользоваться рукой. Из-за тебя он может никогда не стать профессиональным танцором!
— Не вини меня в том, что случилось с твоим партнером, — усмехаюсь я. — Это твоя вина. Если бы ты просто переборола свою гордость и согласилась пойти со мной на свидание, мне бы не пришлось отправлять тебе сообщение.
— Сообщение? — Аня отходит от стойки, топая вперед резкими шагами, пока ее лицо не оказывается в моем личном пространстве. — Ты больной придурок, ты знаешь это? Какое сообщение ты можешь мне послать, кроме того, что ты не только хулиган, ты жестокий, садистский ублюдок, от которого мне следует держаться подальше?
Я наклоняюсь, пока наши лица не оказываются всего в нескольких дюймах друг от друга, и Аня вызывающе выпячивает подбородок, отказываясь отступать. Она смотрит на меня, ее губы сжимаются в тонкую линию. Запах ее цветочных духов делает меня тверже. Если она сейчас не согласится на мои условия, я могу просто передумать ждать ее согласия. Я, черт возьми, хочу ее.
— Я же говорил тебе, что мне не нравится, когда тебя трогают другие, — выдыхаю я. — Я пытался играть мило. Я позволил тебе притвориться скромной девственницей, чтобы ты могла сохранить лицо или что-то в этом роде. Но ты зашла слишком далеко. Я получу тебя, Аня. Нравится тебе это или нет. И я продолжу причинять боль людям, которые тебе дороги, пока ты не согласишься пойти со мной. Это то, что я доносил, когда избивал твоего маленького партнера. Ты хочешь испытать меня и посмотреть, сломаю ли я кому-нибудь руку, прежде чем ты сдашься?
Аня заметно бледнеет, вся борьба оставляет ее в спешке. Страх в ее глазах заставляет мою грудь расширяться в победе. Я наконец-то получил ее. Я вижу это по тому, как опускаются ее плечи, как дрожит ее полная нижняя губа. И это знание заставляет меня чувствовать себя сильным. Мне это чертовски нравится.
— Ладно, — мягко соглашается Аня, ее взгляд опускается в знак поражения.
— Ладно? Что это значит? — Требую я, притворяясь смущенным, наслаждаясь своей победой и тыкая ею ей в лицо. Я наконец-то получил маленькую дразнилку. Теперь она вся моя, и я могу делать с ней все, что захочу.