Милая маленькая ложь
Шрифт:
— Нет, — категорически говорит Николо. — И сними это чертово пальто. Я покупал тебе красивую одежду не для того, чтобы смотреть, как ты прячешься в пальто своей бабушки. Люди должны знать, что ты можешь мне предложить.
Смущение вспыхивает на моих щеках, и я открываю рот, чтобы возразить, когда он открывает дверь и с легкостью выходит из машины. Дверь захлопывается прежде, чем я успеваю что-то сказать, и я неохотно скидываю пальто с плеч, чтобы оставить его в машине. Воздух, застрявший в моих легких, вырывается наружу, когда Николо открывает мою дверь
По блеску озорства в его глазах я подозреваю, что он безмерно наслаждается моим дискомфортом, но он стоит как джентльмен, сжимая мои пальцы и поддерживая мой вес. Я поправляю свое сапфирового цвета платье, как только выхожу из машины, надеясь, что никто больше не заглянул под подол, и смотрю на очередь посетителей клуба, ожидающих, когда их впустят внутрь. Пораженная осознанием того, что я была одной из тех людей, которые наблюдали, как Николо подъезжает на своей элегантной машине и бросает ключи парковщику, я чувствую себя неуютно. Я не прикасаюсь к его руке, но, когда он предлагает мне свой локоть, я беру его и следую за ним к входу в клуб.
Когда мой взгляд скользит вдоль растущей очереди людей, он ловит знакомое лицо. Глаза Пейдж горят от обиды, а ее губы кривятся в усмешке, которая говорит мне, что то, что я делаю, непростительно. Я бросила их, чтобы позволить им постоять в очереди после того, как сказала им, что не смогу прийти. Чувство вины сжимает мою грудь, и я опускаю взгляд, следуя за Николо к дверям в темный клуб.
— Николо? — Неуверенно бормочу я, чувствуя, как чувство вины сводит мой живот. — Не мог бы ты… может быть, провести и моих друзей?
Николо замолкает, веселье танцует на его губах, когда он оглядывается на очередь ожидающих посетителей клуба.
— Хорошо.
Жестом швейцару он заставляет меня указать на моих друзей, и я машу Пейдж, Уитни, Логану и близняшкам в сторону двери. На их лицах горит осуждение, они осуждают меня, даже когда Николо говорит швейцару, что сегодня вечером им также подадут отдельный столик и бесплатную бутылку. Только лицо Уитни остается мягким и сострадательным, словно она каким-то образом понимает дискомфорт, который я испытываю.
— Спасибо, — говорит она с благодарностью, нежно сжимая мою руку, встречаясь взглядом с Николо.
— Не то чтобы это искупало Фина, — плюет Логан себе под нос, когда они следуют за нами через двери в клуб.
Внутри нас встречает пульсирующая музыка вместе с телохранителями Николо, с которыми я познакомилась в день шопинга. Мы расстаемся с моими друзьями, которых проводят к отдельному столику возле танцпола. Охранники Николо остаются такими же стоическими, как и всегда, когда следуют за нами по лестнице в VIP-зону Маркетти. С золотыми огнями, заставляющими мое платье мерцать, и стеклянными лестницами, и перилами, которые почти не дают нам прикрытия, я чувствую себя выставленной напоказ, пока Николо ведет меня к белым кожаным диванам и журнальному столику, которые занимают нашу зону.
Я потрясена тем, насколько мягкая кожа дивана, когда я
Скрестив лодыжки и держа колени вместе, я сижу прямо, наблюдая за клубом с этого нового ракурса. Николо устраивается рядом со мной, его рука обнимает меня за талию, так что его ладонь слегка лежит на моем бедре. Покалывания пробегают по моему телу от этого простого, но очень интимного прикосновения. Борясь с тем, чтобы не обращать внимания на то, как это заставляет мой живот трепетать, я переключаю свое внимание на вид клуба.
Как королевская особа с небес, я могу видеть все отсюда: хорошо освещенный бар, заполненный танцпол и уединенные альковы, где пары разговаривают и целуются. Я наблюдаю за танцовщицей, запертой в своем стеклянном кубе, который находится на уровне моих глаз с этого места. Ее соски заклеены квадратиками неоново-розового цвета, которые едва прикрывают ее грудь, а ее соответствующие неоново-дерзкие трусики сидят так глубоко в ее заднице, что их можно было бы и не надевать. Тем не менее, когда она крутится и вращается в такт музыке, я снова завороженно смотрю на ее спортивные способности.
— Что ты хочешь выпить? — Спрашивает Николо близко к моему уху, отвлекая мое внимание от танцовщицы.
Я поворачиваюсь, чтобы встретиться с ним взглядом, раздвигаю губы, чтобы сказать, что мне не нужен напиток, но потом передумываю.
— Я буду то, что ты пьешь. — Говорю я вместо этого.
Через несколько мгновений официант открывает бутылку шампанского и наливает нам по бокалу. Николо вкладывает мою в мою руку, и я благодарю его, прежде чем снова перевести взгляд на танцовщицу в клетке.
— Может быть, я посажу тебя в эту клетку, чтобы ты танцевала однажды ночью, — предлагает Николо. — Я бы хотел увидеть тебя такой, — шепчет он так близко к моему уху, что его теплое дыхание щекочет мою кожу.
Шокированная, я борюсь с желанием вздрогнуть. Если бы он знал, что я ненавижу это, я уверена, он был бы более склонен действительно сделать это. Но я не могу представить себя полураздетой и выставленной напоказ, чтобы все видели, не говоря уже о том, чтобы танцевать на невидимом полу, подвешенном почти в тридцати футах над землей. Несмотря на себя, дрожь пробегает по моему телу от ужасающей мысли.
Отличительная черта стрижки пикси Уитни привлекает мое внимание в толпе внизу, когда она, Логан, Пейдж и близняшки пробираются на танцпол. Чего бы я не отдала, чтобы исчезнуть в толпе вместе с ними, стать невидимой в толпе движущихся тел, а не сидеть на виду здесь, наверху. Я делаю глоток шампанского, и пузырьки прожигают дорожку в моем горле, хотя сухой вкус пробуждает мои чувства. По вкусу я уверена, что это шампанское безумно дорогое.
— Тебе нравятся клубные танцы? — Спрашивает Николо, требуя моего внимания.