Мили ниоткуда (Кругосветное путешествие на велосипеде)

Сэвидж Барбара

Кэт и Стэн приехали в Новую Зеландию из Англии в 1952 году. В Англии Стэн участвовал в велогонках и спустя какое-то время соорудил двойной велосипед. На своём тандеме они с Кэт объехали всю Британию. И благодаря Кэт Стэн всегда задавал такой темп, что «некогда было высморкаться».

Теперь они жили вдвоём в своей уютной квартире на северном берегу. Все их четверо детей жили в окрестностях Окленда и часто навещали родителей. Уже через десять минут после приезда Фоксы заставили нас чувствовать себя как дома. Таковы все новозеландцы. У них находится время интересоваться другими людьми, они приглашают незнакомцев к себе домой, проявляя по отношению к ней или к нему удивительные заботу и дружелюбие.

В тот вечер, когда Стэн и Кэт отправились спать, мы с Ларри, двое иностранцев, с которыми они поговорили всего лишь пятнадцать минут на одной из дорог Южного острова, сидели теперь в специально приготовленной для нас спальне. Мы распечатали свой пакет с почтой из дома. Он был набит письмами, присланными к Рождеству со всего мира. Несколько писем пришло от наших друзей из Калифорнии, но большая часть — от людей таких же, как Стэн и Кэт,— людей, у которых мы останавливались во время путешествия, иногда на одну ночь, иногда на несколько дней или недель, они заботились и тревожились за нас, отдавая нам частицу себя самих. Это были люди, о которых, наматывая мили, мы вспоминали почти каждый день. Мы старались писать им как можно чаще, и они, так сказать, были вместе с нами на протяжении всего путешествия. Значили они для нас больше, чем жажда приключений и желание посмотреть мир. Это были люди, которые помогали нам двигаться вперёд, даря нам вдали от собственного дома тепло своего семейного очага.

Сидя на кровати, мы с Ларри снова и снова перечитывали друг другу каждую открытку и плакали от счастья, что встретили так много добрых людей. Написали Були, а также Бруно и Мария — из Италии, Ли с Шейлой и Бонни Вагнер, потом Элцроты из Мичигана, а ещё друзья из Дип-Лагун и Пэт-Риго, женщина из Йоркшира. Когда мы остановились у дома Пат и попросили воды, она настояла, чтобы мы у неё переночевали. Нам была предоставлена её собственная кровать, она спала на кровати сына в детской, а её сынишка — на полу.

Написали и Хоусты, Нед и Кэти. Они встретили нас в горах Катскилл, на дороге недалеко от своего дома, затащили к себе на ночь и накормили грандиозным обедом с запечённым окороком. Была открытка и от миссис Смит, храброй семидесятилетней вдовы из Белмонта, Онтарио. Когда мы прикатили в Белмонт, она стояла на своём газоне, беседуя с соседкой. Мы спросили её, нет ли поблизости кемпинга, и она немедленно распахнула нам двери своего дома.

Пачка писем казалась бесконечной, и, наслаждаясь ими, мы просидели до глубокой ночи.

Через два дня после приезда к Фоксам Ларри и я стояли на причале на северном берегу, неподалёку от их дома, дожидаясь парома, который должен был перевезти нас на другую сторону оклендской гавани. Мы направлялись в аэропорт, чтобы ночным рейсом лететь на Таити. И всего лишь через две недели мы уже будем на американской земле.

Стэн и Кэт со своей дочкой Хелен и внучкой Амандой пришли на пристань проводить нас. Прощанье получилось очень взволнованным. За два дня, проведённых с Фоксами, все мы стали близкими друзьями. Перед тем как причалил паром, все обнялись и перецеловались друг с другом, по щекам катились слёзы. А когда паром отходил, наши друзья стояли на причале и махали, а мы махали в ответ до тех пор, пока их было видно. Я испытывала горечь пополам с радостью, пока четыре фигурки, постепенно уменьшаясь, исчезали вдали. Словно уезжая из дома, я одновременно возвращалась домой.

Когда мы с Ларри наконец перестали махать, к нам подошёл поболтать молодой американский турист. Он приехал в Новую Зеландию только что и ещё не был знаком с местным населением.

— Вы махали своим родственникам, да? — сказал он вопросительно.— Вы все выглядели такими грустными, пока прощались друг с другом.

— Нет,— возразила я, опередив Ларри,— мы не родственники, просто это новозеландцы.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

ТАИТИ

Приземляясь в Папеэте, мы оба немного нервничали. Во время полёта пассажиры обсуждали баснословно высокие таитянские цены и запреты на бесплатные стоянки. Нам с Ларри, при условии, что мы будем ночевать на пляжах, хватало денег недели на две. Если же полиция вынудит нас останавливаться в курортных отелях, то через несколько дней мы разоримся.

Но к концу первого дня нашего пребывания на острове мы выяснили, что беспокоиться не о чём. Из аэропорта мы приехали на велосипедах в Папаэте, приобрели меньше чем за десять долларов двухдневный запас еды, а потом отправились в отдалённую часть острова, что рядом с Таравао, где ни туристов, ни отелей не было, и поставили палатку в пустынной и уединённой части пляжа. Никто нас не трогал, и мы оставались там неделю.

Наша лагерная стоянка обладала всеми характерными для островного рая чертами. Чистые, бирюзового цвета воды Тихого океана. Всего в нескольких сотнях футов от пляжа находились густые джунгли из винограда, бананов, хлебных и пальмовых деревьев и невероятного разнообразия цветущих кустарников. В лесу мы нашли небольшие водопадики, срывавшиеся с вершины чёрной стены из лавы, окаймлённой яркими жёлтыми и красными цветами со сладковатым ароматом. Иногда мы резвились под водопадами; в другие дни забирались на вершину стены, где вода падала каскадом, проходя по пяти овальным бассейнам. Целыми часами мы купались в этих бассейнах, под цветами и хлебными деревьями. Как-то несколько таитянских детишек пришли поплескаться в водопадах, но никто из них не вскарабкался к бассейнам. Там было наше собственное особое место.

На другой день, после того как мы устроили свой лагерь, из дома с тростниковой крышей, находившегося в двухстах ярдах выше нашего пляжа, в нашу бухточку приплыли пятеро ребятишек. Ларри пригласил их посмотреть, как выглядит изнутри палатка, и дал каждому по горсти печенья, купленного в Таравао в пяти милях вниз по дороге. После этого они навещали нас почти ежедневно. Иногда приплывали. Иногда приходили по дороге, принося цветы, которыми украшали палатку, а ещё кокосовый хлеб, который их мама пекла для нас каждый день. Три девочки носили яркие, набивные парео (заворачивающиеся юбки) и вставляли в свои длинные чёрные волосы белые и жёлтые цветы. Двое мальчишек всегда ходили в плавках.

По вечерам Ларри и я сидели на своём пляже, слушая птиц и океан. Где-то в джунглях с глухим стуком падал на землю кокосовый орех. По мере того как постепенно темнела длинная, в зелени, береговая линия, на кокосовых деревьях и в океане вспыхивали отблески от костра наших соседей.

Проведя неделю в этом раю, мы собрали вещи и поехали вокруг острова обратно в Папаэте, чтобы переправиться на остров Муреа. Во время одной из наших ежедневных поездок за едой в Таравао одна американка рассказала нам об изумительных кораллах Муреа и объяснила, как добраться до дома её американских друзей, у которых на плантации кокосов мы бы могли поставить свою палатку.

На разбитой и повидавшей виды барже мы поплыли к Муреа. Вместе со своими велосипедами мы разместились посреди брёвен, ящиков и мешков с продуктами, и один из симпатичных таитянцев всю дорогу делился с нами своим пивом. После двухчасовой качки наша баржа вползла в потрясающе красивую бухту Кука.

Донна и Билл жили поблизости от одного из концов бухты, и, как нас и заверила женщина из Таравао, они с удовольствием разрешили остановиться у них на неделю. Спустя час после нашего прибытия на плантацию палатка была установлена в тени мангового дерева рядом с душевой, а Донна снабдила нас трубками, масками, ластами и послала к деревянному пирсу, где были самые невероятные заросли кораллов, которые мы когда-либо видели. Огромные холмы из кораллов самых невероятных оттенков вырастали из белого песчаного дна. Среди них метались стаи сверкающих всеми красками рыб.