Милицейский спецназ
Шрифт:
– Посмотрим.
– Ну ты точно с пулей голова!
– Я это уже о себе слышал.
– Ты не оставляешь мне выбора.
– У вас его изначально не было. Фомин не предоставил выбора! Он просто отдал приказ своим вассалам сожрать меня! И все. О каком выборе вы говорите, подполковник?
Долматов положил заключение экспертизы в папку, проговорив:
– Есть выход из создавшегося положения!
– И какой?
– Иди к Фомину и покайся! Отдай права сына, выслушай гневную речь, повинись. И дело закроем. Я, в свою очередь, тоже слово
– Вот как? Интересно, когда же я дал повод считать себя лизоблюдом Фомина? С каких пор вы изменили мнение обо мне?
– Ничего я не менял!
Кузьмичев встал:
– Так какого хрена предлагаете мне, афганцу, разведчику, кавалеру боевых орденов, каяться перед каким-то местным самодуром? И в чем каяться? В том, что я поступил по закону? По совести? В этом не каются! Короче, подполковник, вижу, и вы работаете на Фомина. Обидно! Но… Можете начинать расследование, к Фомину я не пойду.
Долматов отвернулся к окну.
В наступившей тишине голос замполита прозвучал непривычно громко:
– Разрешите, Павел Егорович?
И не дожидаясь ответа, майор Григоренко вошел в кабинет, воскликнув:
– О! И сам господин Кузьмичев здесь? Это хорошо!
Он повернулся к начальнику РОВД.
– Мне звонил районный прокурор. Сказал, будто предписание в отношении нашего доблестного Кузьмича отправил. Могу я с ним ознакомиться? А то как-то неудобно получается! Семен Львович меня спрашивает о каком-то служебном расследовании, а я и ответить ничего не могу!
Долматов молча раскрыл папку, бросил на стол предписание прокурора.
– На, майор, читай!
Григоренко поднял документ, внимательно ознакомился с ним, посмотрел на Кузьмичева:
– Сколько раз я предупреждал вас, Владимир Кузьмич, о том, что своеволие допускаете. Самоуправством занимаетесь. Не послушали. Вот и результат.
Майор перевел взгляд на начальника РОВД:
– Когда прикажете начать служебное расследование, товарищ подполковник?
Вместо него ответил Кузьмичев:
– Немедленно, товарищ майор. Думаю, оно не займет много времени.
Заместитель по воспитательной работе повысил голос:
– Вам бы, старший лейтенант, следовало помолчать! Вас никто ни о чем не спрашивает. Так как, Павел Егорович?
Долматов прошел к рабочему столу, сел в кресло.
– Сегодня и начинайте.
– Есть, товарищ подполковник!
Майор повернулся к Кузьмичеву:
– Прошу следовать за мной, товарищ старший лейтенант.
Кузьмич поднялся. Вышел вслед за замполитом отдела.
Когда за офицерами закрылась дверь, подполковник Долматов с силой ударил кулаком по столу. Кузьмичев вывел начальника РОВД из себя.
Ишь ты! Заявил, что он, Долматов, мол, работает на Фомина. Да, работает, а как иначе? Фомин – власть, ему народ пост главы администрации доверил. Не нравится подполковнику, что творится в районе? Не нравится! Ну и что? Что изменишь? Против силы не попрешь. В момент из органов вышибут. Несмотря на то, что начальник районной милиции непосредственно
И что потом? Опала? И это в конце службы? Нет уж! Если Кузьмич такой упертый, то пусть один и бьется рыбой об лед. А Долматов спокойно жить хочет, без проблем! И врагов ему не надо. Особенно на гражданке. Да и работа каким-нибудь клерком в районной администрации не помешает. Фомина сковырнуть тяжело, крепко сидит, многие от него кормятся. Так и будут держать его в кресле горинского хозяина. А Долматов рядом. И плевать на принципы, их на хлеб не намажешь, в карман не сложишь. Сейчас не то время, чтобы выступать против властей. Оно и раньше было небезопасно, а сейчас вообще губительно. Сметут в два счета. И сомнут, в грязь подобное втопчут.
Подполковник закурил, нервно делая затяжку за затяжкой.
Но ничего. Выстоим! Отправим Кузьмича на пенсию, спокойнее в отделе станет. Хотя, надо признать, держится старший лейтенант молодцом. Чувствуется армейская, боевая закалка, только кому это все нужно? Это принципиальное, ничего, кроме проблем, не приносящее геройство? Не хочет Кузьмичев понять, что борцы за справедливость нынче не в почете, они на смеху! И под властью у тех, кто вертит законом, как баранкой собственного лимузина. А Долматову это не нужно! Он сам себе на уме. Знает, чего хочет! И получит то, что хочет! И усилий для этого прикладывать не надо. Делай то, что надо главе администрации, и все будет в порядке.
Кузьмич между тем вошел в кабинет заместителя начальника РОВД по воспитательной работе.
Майор занял место за своим столом, предложив старшему лейтенанту стул напротив.
Перебрал из угла в угол стопы каких-то бумаг, проговорив:
– Эх, Кузьмичев, Кузьмичев! У меня и без тебя всяких расследований по горло. А тут ты! Не понимаю, как такой заслуженный человек и смог допустить злостное беззаконие. Не понимаю!
Кузьмичев молча наблюдал за движениями замполита. Он был абсолютно спокоен. И это спокойствие волей-неволей заставляло нервничать майора Григоренко. Он терялся в догадках, отчего старший лейтенант, над которым нависла реальная угроза серьезного наказания, ведет себя так, словно вся суета вокруг него совершенно его не касается. Данное обстоятельство немного выбивало замполита из привычного комфортного состояния собственной властной значимости.
Майор протянул Кузьмичеву чистый лист бумаги:
– Начнем, Владимир Кузьмич, с объяснительной записки. Напишите, что конкретно произошло на посту ГИБДД вчера, седьмого августа.
– И не подумаю.
– Что?
– То, что слышали! Никаких объяснений я давать не буду, все в достаточно полной мере отображено в рапорте. Добавить мне нечего!
Григоренко нехорошо взглянул на Кузьмичева:
– Не советую вам, старший лейтенант, вставать в позу! Себе хуже сделаете.
Владимир, отбросив в сторону лист бумаги, поднялся.