Милицейский спецназ
Шрифт:
– В порядок себя приводит.
– А!
Она вздохнула, достала из халата початую бутылку с мутной жидкостью, поставила на стол.
Владимир взглянул на супругу Василия, спросил:
– Зачем?
– Ох, Володя! Пусть уж похмелится! Все одно искать будет. Уйдет из дома.
– А похмелившись, не уйдет?
Клава пожала плечами, ответив однако:
– Уйдет! Догоняться, как он говорит.
Кузьмич приказал:
– Убери самогон! Сама же потакаешь ему, а потом страдаешь.
– Так я хотела как лучше. А то еще сердце остановится. Давеча, на том краю у реки, да ты, наверное, в курсе, мужик тридцатилетний вечером погулял, а наутро не похмелился. Не успел. Вышел из хаты, на скамейку сел и завалился! Жена к нему, а он готов. Народ говорит, похмелился, жил бы!
Владимир покачал головой.
– Клава! Ты сама-то веришь в это? И потом, к чему спектакли разыгрывать, изображать строгость, сцены устраивать и тут же идти на попятную? Уж лучше утром в постель ему стакан подавай. Или в собачью будку, где найдешь! Не пойму я тебя. Говоришь одно, делаешь другое. Так нельзя, Клава!
За занавеской послышались звуки рвоты. Василия полоскало. Клава посмотрела на Кузьмичева:
– Слышишь, выворачивает!
– Ну и что? Так и должно быть! Вырвет – легче станет.
Женщина вздохнула:
– Может, все же граммов сто налить?
– Нет! Хотя…
Владимир на секунду задумался, затем неожиданно проговорил:
– Оставь бутылку, сама же уйди.
– Ты че задумал?
– Ничего! Давай, оставь нас.
Оставив бутылку и выставив из холодильника нехитрую закуску в виде мелко нарезанного сала, огурца и куска черного хлеба, Клавдия вышла из кухни.
Вскоре после короткого затишья появился Белугин. Был он бледен, но побрит и одет в спортивный костюм. Увидев бутылку и закуску, сглотнул слюну.
– Чего это?
Кузьмич ответил:
– Сам не видишь? Похмелка с закуской! Присаживайся, чего стоишь?
Василий недоуменно присел за стол.
– Клавка раздобрилась?
– Нет, я к соседям сбегал, принес тебе пойло.
– Гм! Ну что ж, пожалуй, немного пропустить не помешает! А то, в натуре, дурно.
– Пей, коли дурно.
Белугин встал, достал из шкафа два стакана, спросив:
– Ты со мной дернешь?
– А ты как думаешь?
Василий молча поставил один стакан на место. Другой наполнил наполовину, резко выдохнул воздух:
– Как говорится, не пьянки ради, здоровья для…
Он уже готов был опрокинуть стакан, как Владимир проговорил:
– Пей, Вася! Только учти: выпьешь, я тебя больше не знаю!
Рука Белугина остановилась на полпути:
– О чем ты?
– Не понял? Объясню популярнее. Перед тобой выбор – либо продолжать пить, но потерять дружбу со мной, либо
– Ты че, Кузьмич? Охренел?
– Нет, Вася. Вижу, ничего другого не остается. Так что, решай, браток! Я тебя ни к чему не принуждаю. Поступай как считаешь нужным.
Белугин резко поставил стакан на стол. Да так, что даже половина самогона выплеснулась на стол.
– Ты чего делаешь, змей? Разве так можно?
– Можно, Вася. Даже нужно! Иначе не получится!
Василий отвернулся к окну.
Владимир, достав сигарету, закурил.
Наступило молчание.
Белугин неожиданно выкрикнул:
– Клавдия! Клава!
Из комнаты донеслось:
– Чего тебе?
– Иди сюда!
Супруга Василия вышла в кухню:
– Ну?
Белугин указал на бутылку:
– Убери!
Клава не поняла:
– Как?
– Убери, сказал!
Женщина подхватила бутылку, не зная, что делать дальше.
– Иди в хату! И вылей самогон, чтобы я его больше не видел!
Клавдия изумленно посмотрела на мужа, перевела взгляд на Кузьмичева.
– Господи! Я не ослышалась?
Василий ударил ладонью по столу:
– Ну, чего тебе еще не ясно, женщина?
– Все, ясно, Вася, все ясно! Ухожу!
Как только супруга вышла, Белугин взглянул на Кузьмичева:
– Доволен, изверг?
– Нет, не доволен! Ты словно одолжение кому-то делаешь. Будто это мне или Клаве надо! Это тебе, и только тебе надо! Понял?
– Воспитатель хренов! Ладно! Проехали. Закрыли тему. Ты че пришел-то? Дело какое?
– Дело.
– Выкладывай!
– У тебя тачка на ходу?
– А чего ей будет?
– Бабулю нашу надо перевезти.
– Откуда, куда?
– Из ее дома к нам с Катей.
Белугин взглянул на товарища:
– И где же вы втроем разместитесь, в твоих-то апартаментах?
– По-твоему, лучше из-за собственного удобства оставить больную пожилую женщину одну?
– Удивляюсь я тебе, Володь! Если б не знал тебя, ни за что бы не подумал, что ты мент! Скорее, какой-нибудь святоша. Менты так, как ты, не поступают. Нет, не поступают. Ты один такой! Зуб даю!
– Не надо, Вася! Лучше ответь, поможешь?
– А куда я денусь? Когда поедем?
– Лучше сейчас, но решать тебе!
– Ты один или и Катю возьмем?
– Конечно, с Катей! Ей собрать бабулин скарб надо, разве я один разберусь, что к чему?
– И то правда! Тогда иди домой. Я, как заведу свой «поларис», к калитке и подъеду! Пойдет?
– Добро!
Кузьмичев поднялся, вышел в сени, оттуда во двор, где вновь был буквально атакован Шалашом.
Его отогнала Клава, появившаяся из-за дома.
– Володь! Подожди!