Милиционер социума. Ночная охота
Шрифт:
Под два с небольшим метра в росте и около двух метров в плечах. Вся спина и грудь полностью обнажены, рельефные мышцы так и готовы прорвать непрочную на вид кожу, под которой стальными шлангами вздуваются прочные вены и сосуды. Они светятся бело-желтым светом, словно их подсвечивает что-то, находящееся глубоко внутри. На руках и плечах героя точно маленькие крылья колышутся причудливые язычки пламени, отчего мускулистое тело кажется еще выше и больше.
«Откуда ты взялся? — пришел в голову милиционере вполне логичный для ее профессии вопрос. — Ведь ты же не мог возникнуть просто из воздуха?»
Новоявленный герой не отвечал на невысказанные вопросы. Но Де-Ворла была абсолютно уверена в том, что хорошо знает этого силача. «Силача, — мысли о погибшем Крайт Григерсе
Словно услышав эти слова, герой нехотя повел плечами, отчего по изобиловавшей рельефными формами спине прошлась волна мышечного тонуса, а под кожей от самых плеч до таза надувались шары прочных мускулов. Впрочем, герою было, отчего напрягаться — ведь Демокот еще был жив. Жив и опасен, а сверху нечто металлическое поливало тело циклопа разрывными пулями и ракетами.
Получивший свой первый отпор в новом облике, гость из мира Демоксии все еще рвался в бой.
Всего лишь один прыжок понадобился ему для того, чтобы достичь заветной добычи, но овладеть сладким для его рецепторов человеческим телом опять помешали.
Удар плечом пришелся как раз в согнутые колени.
Конечно, такой удар не мог сколько нибудь повредить существу, чьи габариты и масса были не так ординарные, но все же сила Григерса позволила милиционеру отбросить летящего на него врага с линии атаки.
— Ар!
Разозленный Демокот решил прибегнуть к трюку Баргджи: струя едкой кислоты аккуратно выстрелила из раскрывшихся челюстей точно в грудь огненному герою.
Учитывая, что защитник был абсолютно лишен одежды на спине, груди и ногах, Лора подумала, что для нее и для него скоро все может закончиться, но пришедший ей на помощь заступник имел много талантов, способных поразить статную милиционеру.
Руки героя покрылись яркими огненными петлями, опутывавшими локти и предплечья. Традиционный для этого вечера баталий двойной блок скрещенными руками оказался для слюны демокота непробиваемым щитом. Но герой Де-Ворлы был не так прост. В последний миг, выгнув локти так, что тыльные стороны ладони слегка вывернулись наружу, огненный воин сумел не просто погасить грозящую ему опасность, но он также смог отразить кислотный удар так, что часть едкого вещества едва не полетела обратно к ее источнику. При соприкосновении огня и кислоты едкое вещество тут же сгорало, не нанося огненному герою ни единой царапины. Но ответа на вопрос — как выдержит сам Демокот свою собственную слюну — остался неразгаданным. Неверно подобранный угол отражения и скорость гостя из Нижнего мира сделали столь эффектный трюк напрасным.
— Пора тебя прикончить! — прогремел разозленный таким поворотом событий Демокот, решив перестать вести глупые игры и со всех ног бросившийся в атаку.
Превышавшее рост огненного воина почти втрое тело демокота насело на возникшее на его пути препятствие как группа голодных дровосеков на тысячелетнее дерево.
Пять мускулистых рук навалились на пылавшее огнем тело в различных комбинациях ударов. Локти, плечи, пальцы — Мариупольский все пустил в ход.
Элеонора не видела танца порхавших над ней рук и ног, но ее чутье и подготовка в области Техномагии позволили милиционере определить, что в каждый удар с обеих сторон, кроме банальной силы мышц и отточенного умения драться, была вложена частичка техномагии. Удар и блок, блок и удар — каждый из бойцов понимал, что одолеть своего врага только за счет грубой силы навряд ли удастся. Поэтому каждый себя немного подстраховывал. Впрочем, Де-Ворла сразу могла сказать, что с такой дистанции битва не могла проходить на равных: ведь пять рук всегда побьют две, а, следовательно, ее защитнику приходилось делать больше блоков и ударов, да и каждое движение требовало большей скорости, чем действия противника. Сгибы локтей, плечи и ноги — неизвестный герой пускал в ход все свое мастерство, чтобы нейтрализовать атаки демокота.
«Мне кажется, я знакома с подобной манерой ведения боя!» — валед Милицариума с трудом, но все же смогла узнать основные приемы самообороны, которые она лично заставляла свою группу оттачивать
«Интересно, кто ты?»
Техника летящих ударов позволяла огненному воину наносить до тридцати ударов за одну минуту. При этом все движения рук и ног были очень хорошо отточены и сбалансированы. Пальцы как лапа зверя, или как клюв птицы — в ход защитник пускал весь свой арсенал, вкладывая при этом весь свой вес в каждый удар.
«Хорошо работает!» — могла похвалить действия своего кавалера Де-Ворла.
Из носовых отверстий демокота полилась желтоватая кровь — ладонь Григерса попала монстру точно в горло после того, как серия из шестнадцати ударов кулаками в лиловую грудь монстра, угодила как раз в то место, где должны были находиться желудок и диафрагма. Милиционере было не видно, как из открытой раны в области живота у демокота лилась густая кровь. Монстр также пытался пробить тело Крайта, но окрепшая и насыщенная странной силой оболочка молодого милиционера не пропускала ни единого повреждения, кроме ссадин и синяков.
Однако Григерс был не так уж безгрешен в обороне, как того хотела его наставница. Сдвоенный удар по плечам и голове Крайт вынужден был пропустить, так как остальные три руки смогли ненадолго завязать его руки в простом захвате. Но милиционер быстро реабилитировал свое положение, ловко высвободив руку из захвата и нанеся демокота ответ в стиле удара молния, но не ладонью, как учат на занятиях, а ее ребром со сложенным особым образом большим и средним пальцем. Удар в стиле Роджера Карского произвел на демокота отличный эффект. Мариупольский отклонился на полметра назад, а затем на мгновение замер с неестественно выпученными глазами, которые показались Григерсу еще больше. Вся морда богомола была напряжена как школьник на экзамене. Видно, что монстр пытается проконтролировать какой-то деструктивный процесс, проходящий внутри него. Все пять рук схватили лиловую грудь в объятия, не нанося никаких атак. Воспользовавшись недолгой паузой, Крат нанес удар стопой сверху по толстому коленному суставу, одновременно подпрыгивая наверх. Когда в его ударную зону попала голова монстра, то он, не думая, нанес по ней удар ногой. Бил не в центр, а чуть ниже — чтобы повредить шею, но с воином из мира Демоксии подобный трюк не прошел на все сто процентов. Собравшись в последний момент с силами, Мариупольский чуть наклонил голову вперед, изменяя угол удара. Конечно, демокота здорово досталось от чудовищной силы удара, но он все же выстоял и тут же произвел ответную комбинацию, выбрасывая на Крайта все свои пять рук.
В шарообразных глазах демокота мигнул голодный азарт, когда после очередной атаки из четырех вращающихся навстречу друг другу лап монстру все же удалось схватить огненного героя в силовом захвате.
Де-Ворла с ужасом смотрел на то, как босые ноги ее защитника отрываются от земли, а из распахнутых челюстей демокота высовывался острый как пика язык с шипом на конце.
Но вонзить свой язык в тело огненного воина Демокот не сумел. Точнее, не смог: воин быстро разорвал силовой захват, нарочно разводя руки быстро и резко, для того чтобы не просто освободиться из цепких лап, но также вывернуть несколько суставов на руках демокота. Теперь грозный воитель из Нижнего мира скорее был похож на сломанную куклу, у которой половина суставов на верхних конечностях вышла из строя.
Демокот попытался отойти от оппонента, но Крайт его не отпустил. Из горла Мариупольский вырвался стон негодования, когда огненный воин, слегка наклонившись вперед, произвел резкий удар ногой в пах.
«Видно у обитателя Нижнего мира анатомия была очень даже гуманоидной, если у него все болевые точки такие же, как и у человека», — мысленно отметила милиционера, испытывая странное чувство, состоящее из гордости, радости и разочарования одновременно. Конечно, ей было приятно, что за обладание ее сердцем дерутся двое здоровяков — это служило причиной гордости, и ее защитник, ее герой в данный момент одерживал победу — здесь красавица могла искренне порадоваться. А вот то, что ей до сих пор приходилось лежать беспомощной — от этого женщину одолевали разочарование и грусть.