Милитант 2. Любовь терпит боль
Шрифт:
Я пытаюсь удержать Беллу, которая и не собирается успокаиваться, с каждой минутой всё сильнее шатаясь из стороны в сторону. Ощущение, словно она вылила в себя все алкогольные напитки из мини-бара моего отца в его кабинете.
– Гарри! – громко вдруг кричит девушка, пытаясь дотянуться до меня своими губами. – Быстро поцелуй меня!
Слышу, как Зак издаёт смешок, глядя на забавную ситуацию со стороны, будто смотрит фильм, и закидывая в рот семечки, словно попкорн.
Я бы не прочь поцеловать тебя, Белла. Я бы даже сказал, я дико этого хочу. И не только в губы.
– Ты не в себе, – произношу вместо этого я и тяну девушку в сторону ступенек. – Хизер, извини. Я отойду ненадолго.
Подруга, до этого скучающе уткнувшаяся в свой телефон и полностью игнорировавшая происходящее, поднимает голову в мою сторону.
– Нет проблем, – отвечает она, кивнув.
Тогда я, уже достигнувший шестой ступеньки, оборачиваюсь к блондинистому засранцу, который, как ни в чём не бывало, шныряет около холодильника.
– Нейт, когда я спущусь, я тебя прикончу! – угрожаю я.
– Уже в пятый раз за неделю, – шуточно выдаёт Нейт и усаживается на кресло, хватая с рук Зака пачку с семечками.
Закатываю глаза и пытаюсь взять Беллу на руки, но она не позволяет мне это сделать, не переставая дёргаться из стороны в сторону, словно исполняя неизвестный мне танец. То она хочет на улицу погулять, то она талдычит о том, что ещё не успела хорошенько искупаться в бассейне…
– Отпусти меня, – заплетающимся языком произносит девушка, когда мы уже оказываемся на втором этаже. – О Господи! Я забыла выключить духовку! Мой пирог сейчас сгорит!
– Нет никакого пирога… Я сейчас уложу тебя, и ты немного поспишь. Я обещаю, тебе станет лучше.
Глаза Беллы то закрываются, то открываются, но на губах не перестаёт сверкать улыбка. Её прекрасная улыбка, которую я в последнее время вижу очень редко, хоть и заслуженно. Она хватает меня за ворот рубашки, сильно сжав пальцами и прижимаясь щекой к моей груди, и громко просит:
– Ну поцелу-у-у-уй меня… Пожа-а-а-луйста…
Я, не позволяющий сделать себе этого, пока она в таком состоянии, вру:
– Да-да.
Я распахиваю дверь в полупустую комнату, которая в будущем станет детской для ребёнка Лэнса и Софи, о котором они мечтают вот уже год. Я еле обхожу кровать, держа шатающуюся из стороны в сторону Беллу, и усаживаю её на стоящий недалеко стул, а сам принимаюсь поправлять подушку, взбивая её рукой.
– Так жарко, – вновь пьяным голосом проговаривает девушка позади меня, и я чувствую, как она встаёт со стула.
Слышу шуршание, ощущаю какие-то движения и слышу, как девушка в блаженстве выдаёт:
– Вот так гораздо лу-у-у-учше.
Покончив со своим делом, я произношу:
– Так, давай, теперь ложись.
Сказав это, я поворачиваюсь к девушке и в изумлении замираю. От неожиданности я чуть не спотыкаюсь об собственную же ногу, смотря на полуголую Беллу перед собой. Её кофта валяется на полу, а сама девушка стоит, в наслаждении задрав голову.
Будь она сейчас в здравом уме, она сгорела бы от стыда, и мне не предоставилась бы возможность понаблюдать за этой красотой, – пролетает мысль в голове, и я просто не могу не ухмыльнуться им
– Как некрасиво так пялиться на даму, – наигранно обижается Белла, нахмурив бровки.
Я не могу оторвать взгляда от красивой груди, прикрытой лишь одним чёрным лифчиком с кружевной отделкой. Я смотрю, а в голове куча неприличных мыслей, от которых становится неловко даже мне самому. Но, всё же придя в себя, я быстро отворачиваюсь.
Так я себя раньше с голыми девушками перед собой, конечно, никогда ещё не вёл.
– Давай. – Я аккуратно беру девушку за локти, при этом стараясь случайно не задеть голого участка кожи на «запрещённых» местах, и веду к кровати. – Ложись.
Я осторожно укладываю её, словно маленькую девочку, и накрываю одеялом.
– Ты что, хочешь скормить меня им?! – вдруг выкрикивает она, пытаясь вскочить и указывая рукой на подушки, валявшиеся на полу.
Но я успеваю схватить её и не дать встать с кровати.
– Это всего-лишь подушки, – объясняю я, ещё больше напоминая всем своим видом отца, укладывающего спать свою маленькую дочурку, боящуюся темноты. – Ложись же.
Кажется, у неё начались галлюцинации.
– А-а… – лишь мычит Белла и послушно ложится обратно.
Когда я вновь накрыл её одеялом, я тихо попятился назад к двери, собираясь бесшумно уйти. Но Белла, до этого прикрывшая свои глаза, резко их раскрывает и замечает моё намерение.
– Нет, нет! Не уходи! – кричит она, размахивая руками. – Иначе монстр за мной придёт!
Она резко встаёт и подбегает ко мне, совершенно не заботясь о том, что на ней лишь лифчик и джинсы. Девушка хватает меня за руку и тянет к кровати, плюхаясь на неё вместе со мной. Она ложится ко мне голой спиной, прижимается и закрывает глаза, уже сонно выдавая:
– С тобой я под защитой.
Девушка хватает мою руку и кладёт себе на талию, скрещивая свои и мои пальцы.
Я лежу позади неё, всё ещё удивлённый всему происходящему, и не могу не улыбнуться после прозвучавших слов и при виде её невинного маленького тела. При виде этой тонкой изящной шеи, этих хрупких рук, этой тонкой талии, этой светлой и чистой кожи. А её волосы пахнут лавандой.
Она невинна и прекрасна, как маленький цветочек, который не хочется срывать, даже несмотря на изумительную красоту. Хочется защищать и оберегать от диких зверей вокруг.