Миллениум, Стиг и я
Шрифт:
Днем 31 декабря 2004 года мы с Бритт отправились прогуляться по улице Монтелиуса к Шлюзу. Перед тем как войти в дом на острове Реймерсхольм, мы купили вина и бараний окорок. На этом острове в центре Стокгольма вот уже более ста лет работает перегонный завод, производящий любимый напиток шведов: водку. Теперь под маркой «Реймерсхольм» существует около двух десятков ее сортов. И то, что Микаэль Блумквист пьет водку «Реймерсхольм», — намек на наш остров. Пока тушилось баранье рагу, я уединилась, чтобы закончить нид. Волновалась: ведь мне предстояло к нужному сроку подготовить текст высокой пробы. Чтобы мне помочь, Бритт позвонила одному из своих друзей, исландскому ученому, и спросила, каким правилам нужно следовать при создании нида. На другом конце провода воцарилось минутное молчание.
— Ты хочешь сказать, нид в смысле проклятия?
— Именно так.
— Понятно. Тебе повезло, у меня сейчас мои родственники, пойду спрошу у них.
Немного погодя он объяснил моей сестре, что, насколько им известно, никаких жестких правил ни в рифмах, ни в количестве слогов нет. Зато, уточнил он, имеется обязательное условие: надо оговорить, что проклятие будет действовать до тех пор, пока враг
Нид был готов к восьми часам вечера, то есть ко времени, когда должны были прийти приглашенные. Последний из гостей позвонил в дверь в десять. В этот вечер мы не стремились, как это обычно делают, весело отмечать Новый год. В половине одиннадцатого мы вышли из дома и направились к песчаной косе Реймерсхольма, выдающейся в озеро Меларен. Было не холодно, температура держалась не ниже нуля. Снега тоже не было, в темноте ночи светились окна домов: люди сидели за праздничными столами. Я облокотилась на деревянный парапет, стоя спиной к воде. Позади меня, на том берегу, находились дом Элеанор и причал, где я обычно оставляла лодку, приплывая ее навестить. Впереди высилось дерево, под которым мы часто располагались летними ночами на пикник, принеся с собой еду и термос с горячим кофе. Перед моими глазами проплывали счастливые воспоминания. Минута была спокойная, ясная и трогательная. Один из гостей достал из рюкзака толстые свечи, зажег их и поставил на парапет. Потом, к моему удивлению, он засветил факел и встал, держа его на вытянутой руке, что было непременным условием совершения языческого обряда! Друзья, как и я, знали, что я собираюсь сделать. И я медленно и внятно прочла нид, сочиненный накануне. Мне наконец удалось выразить все, что я чувствовала:
Я произношу нид от имени Стига,Я произношу нид о вас, кто был против него,О вас, кто забирал его время, знания и дружбу,Ничего не давая взамен.Надобно в дружбеВерным быть другу,Одарять за подарки;Смехом на смехПристойно ответитьИ обманом — на ложь.Надобно в дружбеВерным быть другуИ другом друзей его;С недругом другаНикто не обязанДружбу поддерживать. [21] Этот нид адресован вам:Злобным, лживым и подлым,Вам, кто ставит себя выше других,Вам, кто ведет людей к бедам и смерти.Вам, злодеям, желавшим смерти Стига,Вам, замышлявшим бесправие,Побуждавшим к немуИ надзиравшим за исполнением,И прежде всего тебе, N. N.Вам, лжецам,Вам, ради чьей выгоды и карьеры СтигИзматывал себя работой,И прежде всего тебе, N. N.Вам, подлецам,Оставившим Стига биться вместо вас на поле боя,В то время как вы получали барышиНа выгодных местах.Вас не счесть,Вы повсюду,Везде ваши ботинки, костюмы и галстуки.Этот нид адресован вам.Я хочу, чтобы Локи исковеркал вашу жизнь,Чтобы вокруг вы видели только враговИ чтобы вы грызлись друг с другом без конца,И пусть Тор лишит вас силы,Когда вы с яростью наброситесьНа духовных друзей Стига!И пусть Один, Урд, Скульд и ВердандиПоразят вас безумием,Чтобы рухнули ваши карьеры!И пусть Фрейр, Фрейя и БальдрОтнимут у вас радость жизниИ вместо хлеба, пива и желанийПодсунут вам камни, грязную воду и болезни!И пусть Один призовет Хугина и Мунина, [22] Чтобы они расклевали ваши головы,И открыли бы вам здравый смысл,И изгнали прочь ваше невежество.И выклевали бы вам глаза,Чтобы вы глядели на свои деяния,Никогда не смыкая век,И сожрали бы ваши сердца,Чтобы последствия ваших гнусных и идиотских деянийПоразили вас той же тоской и ужасом,Что и ваши жертвы.И пока вы не поймете, не увидите и не услышите,Пока вы не переменитесь,Проклятие будет действовать!Я приношу в жертву этого коня на озере Меларен,Пусть мой нид поднимется по пресной водеПротив теченияИ по течению в морские воды,И пусть он обойдет все землиИ поразит всех негодяев, лжецов и подлецов,И пусть этот жертвенный коньПридаст силы моему проклятиюВ полой весенней воде, в летнем дожде,В осеннем граде и в зимнем снегу.И да изливается оно на вас весь годИ настигает вас в любом убежище!21
Вторая и третья строфы взяты из «Старшей Эдды», песнь «Речи Высокого», в русском переводе А. Корсуна. (Прим. ред.)
22
Перечисляются основные божества и значимые персонажи скандинавской мифологии. Локи — бог огня, трикстер, воплощение лжи и коварства, источник неприятностей. Тор — бог-громовник, защитник мира богов и людей от враждебных сил (великанов). Один — верховное божество, отец и владыка над прочими богами, покровитель правителей, павших, воинов и колдунов. Фрейр и Фрейя — божества плодородия и любви. Бальдр — прекраснейший из богов, возможно, воплощение идеи об умирающем и воскресающем боге. Урд, Верданди, Скульд — три норны, то есть богини судьбы, определяющие жизненные жребии людей. Хугин и Мунин — два ворона, принадлежащие Одину и сообщающие ему обо всем, что происходит в мире. (Прим. перев.)
Под буквами N. N. спрятаны подлинные имена противников Стига. Бесполезно доискиваться, кто это. Они и так себя узнают. Как и те, кто причастен к его внезапной гибели. Тысячу лет назад при этом приносили в жертву коня, священного животного древних скандинавов, защитника, друга и кормильца, отрубая ему голову мечом. В 1987 году на очень сложной стройке, которой я руководила, один из рабочих, в свободное время занимавшийся гончарным делом, подарил мне в знак благодарности двух керамических лошадок, изготовленных своими руками. При обжиге они приклеились друг к другу. Я очень берегла этот подарок: для меня он воплощал абсолютную красоту, мастерство, признание моего труда и чувство единения. Теперь же я резким ударом разделила лошадок и, повернувшись к воде, бросила одну из них в озеро, которое не раз бороздили викинги.
В наступившей внезапно тишине мы долго смотрели на то место, куда она упала. Все испытали облегчение, услышав сказанным во весь голос то, что каждый таил про себя. Вторая лошадка до сих пор живет у меня, но она уже не может стоять.
Завершив обряд, мы все обнялись и поклялись помогать друг другу. Я поднялась, чтобы отыскать в темноте бутылку виски и налить всем понемногу, но перед этим плеснула чуть-чуть в озеро: ведь ячмень, из которого делают виски, служит кормом и коням. Так я символически подкормила мою лошадку, призванную свершить долг мести, и, согласно традиции, закрепила проклятие. На часах было половина двенадцатого. В Швеции в полночь 31 декабря со всех сторон рвутся петарды, сверкают фейерверки и весь народ высыпает на улицы. Это очень радостный момент. Мы выпили по глоточку и через четверть часа, как раз перед тем, как улицы запрудила толпа, вернулись в дом продолжить вечер, начавшийся так необычно. Я успокоилась и словно освободилась от тяжкого груза. Для меня этот обряд стал таким же лекарством, как «Миллениум» для Стига. Теперь я почувствовала, что смогу пережить моего друга.
Мой дневник за 2005 год
Я вела дневник, регулярно записывая свои впечатления, и это помогло мне сохранить чувство реальности. Я заполняла страницу за страницей, не отвлекаясь даже на еду. Теперь, по прошествии времени, мне кажется, это был способ доказать себе, что я живая. Здесь я воспроизвожу только важные даты, мне хочется, чтобы читатель сделал те же открытия, удивился тому же, чему удивлялась я в эти месяцы.
13 января 2005 г., четверг
10 часов, встреча в издательстве «Норстедт». Издательский дом запросил юристов, какова может быть моя роль в управлении литературным наследием Стига. Ознакомившись с их отчетом, я отметила, что в нем нет ни малейшего упоминания о той компании, о которой говорил Стиг. Это был шок! Я поняла, что процесс учреждения компании даже не начинался. Ошарашенная, я повторяла то, что объяснил мне Стиг: незачем подписывать брачный контракт, как мы планировали в марте 2004 года, поскольку мы оба, он и я, станем совладельцами компании, основанной издательством «Норстедт». Сванте Вейлер попытался мне рассказать, что роман уже продан в Норвегию, а с Нидерландами ведутся переговоры… Но мне не хотелось слушать про их бизнес. Я совершенно раздавлена. Как мог Стиг быть настолько наивен?!
Вейлер обещает связаться с моим адвокатом, Малин, которая составляет список наследуемого, а также с отцом и братом Стига, Эрландом и Иоакимом, чтобы прийти к консенсусу. А я думаю: один Бог ведает, что теперь будет!
Вернувшись домой, я послала электронное письмо Иоакиму, где все ему рассказала. Он ответил, что, наверное, должен быть какой-то способ создать эту компанию, согласно пожеланию Стига, пусть даже и после его смерти.
15 января, суббота
Пришло сообщение от Иоакима. Я ему перезвонила и в деталях рассказала о потрясении, пережитом в четверг на встрече, когда поняла, что в действительности ничего не было сделано и никакой компании не существует, а как следствие — меня тоже словно бы и нет. Он со своей стороны сообщил Вейлеру, что у него со Стигом была устная договоренность: все переходит мне. Вейлер запросил Эрланда, и тот не нашелся что ответить. Вечером он сам мне перезвонил и сказал, что согласен с моим мнением: пусть всем, включая взаимоотношения с «Норстедт», занимается Пер Эрик Нильссон, новый ответственный редактор «Экспо».