Миллиардер и девственница

Клэр Джессика

Она с трудом сглотнула, горло ее сжалось, и она опустила голову.

— Просто… прошлая ночь была моей первой ночью… для многих вещей. И я подумала, это было так здорово, что в той спальне не было никакого стыда. А сегодня ты избегал меня, и я не могла не думать, что сделала что-то не так…

— Что? Нет, нет, нет, — запротестовал Роб. — Нисколько. — Его руки погладили ее пальцы, и он попытался притянуть ее к себе, но девушка резко отстранилась. — Марджори, я даже не знаю, как ты можешь так думать. Прошлая ночь была чертовски удивительной.

— Но не настолько, чтобы захотеть

увидеть меня сегодня?

— Я здесь, не так ли? Я пришел сюда в поисках тебя. А для меня ты была так чертовски удивительна, что я хотел, чтобы ты спала рядом со мной всю прошлую ночь. Я не хотел, чтобы ты уходила. А ты знаешь, для меня такие желания большая редкость.

— Нет, я не знаю… — честно ответила она, и Роб снова остолбенел. Конечно, Марджори не знала этого. Он скрывал от нее так много дерьма, что девушка была бы в ужасе, если узнала, кто он на самом деле.

— У меня действительно возникли дела, — сказал он запинаясь.

На этот раз Марджори посмотрела на него.

— Просто прекрати это, Роб, ладно?

— Хорошо… прости… это действительно ложь. Не было никакой работы. Я просто был взбешён сегодня вечером, но это не имеет никакого отношения к тебе? Я эгоистичный ублюдок, и я не должен был отшивать тебя. Я не хотел этого, и я знаю, что ты в это не веришь, но это правда. — Роб схватил ее за руку, и резко притянул к себе, прижимая обеими руками к своей груди. — Меньше всего на свете мне хотелось причинить тебе боль. Я знаю, ты мне не веришь, но клянусь всеми богами — это правда. Ты первый человек за эти гребаные годы, кто был по-настоящему счастлив узнать меня, и ты понятия не имеешь, какие эмоции я испытываю, и как я боюсь испортить это.

— Как я могу тебе верить? — спросила она тихим голосом.

— Попроси меня о чем-нибудь, — быстро сказал он. — Скажи мне, что нужно сделать, чтобы загладить свою вину, и я сделаю это.

— Репетиция ужина состоится завтра вечером, — сказала она ему. — Моя пара на свадьбу — Дьюи.

— Подожди, — сказал Роб, чувствуя, как его захлестывает волна ревности. — Кто такой, черт возьми, Дьюи?

Ее губы изогнулись в неохотной улыбке.

— Это восьмидесятилетний старичок, с которым я познакомилась, играя в шаффлборд. Он одинок, его жена умерла совсем недавно, поэтому я познакомила его с Агнес и Эдной, когда мы начали проводить время вместе.

— Фух… — сердце Роба немного замедлилось. Совсем немного.

— Но я хочу, чтобы ты стал моим кавалером на свадьбе, — сказала она ему. — Я была бы рада, если ты пошел со мной на репетицию ужина.

А, черт… В тот момент, когда Роб появится, то Логан Хокингс выльет на него столько дерьма, а присутствие Роба испортит всё для всех участников.

— Я… не могу….

Марджори попыталась высвободить из его хватки, отпрянув назад.

— Марджори… — начал он.

— Отпусти меня, — Роб слышал слезы в ее голосе.

— Это не то, что ты думаешь…

— Я думаю, тебе стыдно, что нас могут увидеть вместе, — сказала Марджори хриплым голосом. — Вот что я думаю. Совершенно нормально встречаться с цаплей, когда никто не видит тебя с ней, верно? А в тот момент, когда кто-то увидит, ставки меняются. Да?

— Дело совершенно

не в этом.

— Нет? — Марджори снова попыталась вырвать свою руку из его.

— Нет. Я вовсе не стыжусь тебя. И я не понимаю, почему ты так думаешь.

— Потому что во мне шесть футов один дюйм, Роб. И потому, что никто не уделял мне время. Как я могу думать иначе, если за все двадцать четыре года пустоты в моей жизни, в один прекрасный момент всё каким-то волшебным образом изменилось, стоило мне встретить тебя?

— А еще ты чертовски красива, и мой член становится твердым каждый раз, когда я смотрю на тебя, — произнес он ей. — Не веришь мне? Так поверь моему члену. Даже сейчас мне тяжело, потому что ты чертовски красива.

На удивление Роба, Марджори опустила руку и прижала ладонь к его паху. Член Роба действительно был тверд как камень. Затем девушка быстро отдернула руку.

— Я уверена, что ты отреагируешь так на любую другую красивую девушку, которую увидишь здесь.

— Это неправда! Я видел здесь много женщин, и ты единственная, кто меня интересует. Я уже три года ни с кем серьезно не встречался, а может, и дольше, стоит им открыть рот, они меня больше не интересуют. Но ты? Ты поглощаешь мои мысли весь день напролет. Ты заставляешь меня гадать, о чем ты думаешь, даже когда тебя нет рядом. Я чертовски схожу по тебе с ума, Марджори.

— Тогда пойди со мной на репетицию ужина, — сказала она тихим голосом.

Черт! Роб был загнан в угол, не так ли? Из этой ловушки не было выхода.

— Неужели ничто другое не сделает тебя счастливой?

— Нет, — сказала она упрямо. — Именно этого я и хочу. Я хочу, чтобы мы вместе пошли на репетицию ужина.

— Тогда я пойду. — И Роб забьёт последний гвоздь в собственный гроб. — Ради тебя. Если ты этого хочешь.

— Да, — сказала она, и неуверенная улыбка вернулась на ее губы. — Неужели это так ужасно — встречаться со мной, Роб?

— Это вовсе не ужасно. — Мужчина притянул ее к себе, и на этот раз Марджори уступила, обняв его за шею так, что ее тело прижалось к нему. — Как я уже сказал, я совершенно без ума от тебя, Марджори. И раньше никогда не испытывал таких чувств ни к одной женщине. Наверное, это безумие — думать о любви и отношениях после недели, проведенной вместе, но мысль о том, что ты покинешь меня через несколько дней, — как нож в сердце. Я не хочу, чтобы ты возвращалась домой в Канзас-Сити, не хочу, чтобы ты уезжала в Нью-Йорк. Я хочу, чтобы ты поехала со мной в Калифорнию. Живи со мной и давай проводить время вместе. Я не хочу расставаться с тобой ни на один день.

— Роб, — тихо сказала она. — Я… Я не знаю.

— Ты не обязана отвечать сегодня. Или завтра. Просто знай, что предложение остается в силе. Что мысль о том, что ты покинешь меня и вернешься к привычной жизни, где нет меня, заставляет желать кого-нибудь ударить. Ты единственный лучик света в моей жизни.

— Это неправда, — запротестовала она. — И ты замечательный человек.

— Поверь, вовсе нет, — резко ответил он. — Я мудак и засранец, и я постоянно беспокоюсь, что в тот момент, когда ты увидишь, кто я на самом деле, ты пожалеешь о том, что вообще меня знаешь.