Миллиардеры предпочитают блондинок
Шрифт:
– Я иду спать. А завтра, пока ты будешь проводить совещание, я снова отправлюсь за покупками. Твоя светская жизнь почти истощила мой гардероб. – И поскольку она не могла продолжать спор, не зная точно, как он настроен, то, остановившись в дверях, добавила: – Если мы, конечно, по-прежнему собираемся посещать вместе светские тусовки.
Рик отшвырнул тарелку, молниеносно оказался на ногах и двумя шагами пересек комнату. Прежде чем Сэм успела опомниться, он схватил ее за руки, дернул на себя и закрыл рот поцелуем, горячим, жадным и слегка отдающим сливочным сыром.
У нее мгновенно
Сэм застонала, запуская пальцы в его черные вьющиеся волосы. В ответ он сжал ее попку и притиснул ее бедра к своим. Боже, как она может отказаться от всего этого?
– Мы еще не закончили, – бормотал он между поцелуями. – И вопреки здравому смыслу я, зная, что ты хочешь получить кое-какие ответы, готов дать их тебе при условии, что ты будешь вести себя смирно и не дашь Горстайну повода для подозрений.
Если повезет, Горстайн так и не узнает, что она задумала.
– Обещаю, Рик.
Он просунул ладони под ее футболку.
– А теперь можно и наверх, правда?
– Господи, поскорее!
Сэм надеялась, что он в конце концов поймет, почему она не может сидеть сложа руки. Было такое чувство, будто прежняя жизнь вздымается душной волной, чтобы похоронить ее, а она не может этого допустить: ради себя и ради Рика. Он верил ей. Но не верил ее прошлому. Да и она тоже…
Наутро она проснулась почти в девять. Вот это да! Но нужно же было восстановить силы!
Рика нигде не было видно: впрочем, он всегда вставал рано. Ждали дела. А ее прежняя жизнь редко начиналась раньше полуночи.
Саманта потянулась и направилась в ванную. К зеркалу была прилеплена записка:
«Занят. Покупаю отель. Пригласишь меня на ленч? Люблю, Рик».
Да, это ее парень, и она тоже любит его. Не для всякого она рискнет свободой и будущим. Правда, временами ей хотелось надавать ему оплеух и посоветовать перестать пытаться быть ее совестью… Она в этом доме не единственная, кто играет с законом, даже если ее игры легче распознать, а игрока предать суду.
Так и быть, она пойдет с ним на ленч, особенно если это поможет смягчить подозрения. Однако первый ее телефонный звонок за день был адресован другому.
Одевшись и наложив макияж, она немедленно схватила мобильный и. набрала номер Стоуни. Слава Богу, она смогла уговорить его купить сотовый; поскольку ее не арестовали, когда Рик подарил ей телефон, Стоуни рассудил, что это, возможно, вполне безопасно.
– Привет! – раздался «го ил ос…
– Привет, громила. Как поживаешь?
– По-моему, после ночи, проведенной на чертовом диване Делроя, мне еще долго придется вытаскивать «читос» из задницы, – проворчал он. – Я перебираюсь в отель.
– Только не в «Манхэттен», – предупредила, она. Представить страшно, что сбудет, если Стоуни остановится в отеле, который покупает Рик!
– Заметано! Где встречаемся? Саманта посмотрела на ближайшие
– Давай минут через тридцать у входа в «Трамп-Тауэр» со стороны Амстердам-авеню.
– Договорились Я турист или бизнесмен?
Саманта немного подумала.
– Я одета для шоппинга на Мэдисон-авеню, так что ты будешь туристом. Сигналы прежние.
– Мартин их знает, – серьезно напомнил Стоуни.
– А вот копы нет. И поскольку им не слишком хотелось меня отпускать, может, они пустили за мной слежку. Главный детектив как-то пытался прижать Мартина. Не стоит еще больше усложнять положение.
– Да уж, – фыркнул он, – хватит и нынешних бед.
Она изобразила в трубку поцелуй.
– Эй. Я. даже, не упомянул о том, что до того, как ты исправилась, ни разу не попадала в подобные ситуации.
– Если не считать последнего дела. Того, где охранника взорвали и мне пришлось спасать жизни хозяев дома.
– Кстати, о хозяине: дома. Как поживает Аддисон?
– По-прежнему ни о чем не подозревает… А. я не собираюсь его просвещать. Представляешь, каково ему будет, когда он узнает, что Мартин жив?
– Если он жив. И ты-то тут при чем? Разве в этом твоя вина?
– Дело не в вине. Дело в том, что Мартин постоянно будет рядом.
– Повторяю: если: он жив. Говорил я тебе: преступление проще.
– Да, но здешние постели мягче.
– Понятно. Значит, увидимся в десять, солнышко.
Все ее вещи: ключи, зеркало, небольшая катушка скотча, скрепки, помада, наличные, кредитные карты – были в черной сумочке, которую она брала с собой прошлой ночью. Сэм вытащила из шкафа другую сумочку, пересмотрела каждый предмет, прежде чем перенесшего из прежней, и сунула черную сумку в мусорное ведро. Пусть она параноик, но после прошлой ночи лишняя осторожность не помешает. Вдруг за ней в самом деле ведется слежка?
Она никогда не думала, что честная жизнь обходится дороже преступной, но при этом не рассчитывала, что встретит парня, покупавшего отели просто так, для развлечения. Черная, сумка от Луи Бюиттона стоила четыреста сорок долларов, и купила она ее на благотворительном ленче в Палм-Бич всего два месяца назад.
– Дерьмо, – пробормотала она.
Как только такси, вызванное Уайлдером, отъехало от обочины. Саманта вынула зеркальце из новой сумочки и стала возиться с волосами. Вернее, делать вид. Через пару секунд, после того, как она свернула за угол, коричневый, «форд-таурус» повторил маневр. Возможно, совпадение… но стоит держать ухо востро.
К тому времени, как они добрались до Пятьдесят девятой улицы, «таурус» по-прежнему держался за ее такси. Дело дрянь.
Подавшись вперед, она постучала в перегородку, разделявшую водителя и пассажира.
– Сворачивайте налево, на следующую улицу с односторонним движением, и высадите меня на середине. Не подъезжайте к обочине. Просто остановитесь.
– Que? [3] – переспросил он, оглядываясь.
Она повторила просьбу по-испански, и водитель кивнул.
3
Что? (исп.)