Миллион приключений (сборник)
Шрифт:
— Показалось? — спросила Алиса. — А может, там еще какой заяц есть? Может, какой-нибудь первоклашка забрался? Гай-до, скажи, в трюме больше нет ни одного человека?
— В трюме больше нет ни одного человека, — сказал Гай-до. — Я бы заметил, если бы на борт поднялся еще один человек. В трюме есть органические вещества, но это, очевидно, те продукты, которые загрузили мои новые хозяева. Там есть десяток палок копченой колбасы, двадцать три батона, головок сыра разного размера… четыре.
— Три головки сыра, — поправила корабль
— Хватит, — сказал Пашка. — Так мы никогда не взлетим. Аркаша, ты не раздумал с нами лететь?
— Не раздумал, — сказал Аркаша.
— Всем членам экипажа занять свои места! Даю старт.
Прошли пояс околоземных лабораторий и городков на орбите, потом миновали громадный центральный космодром на полпути к Луне, где швартовались грузовые громады со всей галактики, затем справа по борту прошла Луна. На ней были видны многочисленные огоньки городов, заводов и рудников. Гай-до постепенно набирал скорость, так, чтобы не было особых перегрузок. Он щадил своих пассажиров.
Наконец орбита Луны была позади. Марс остался в стороне. Впереди плыл величественный полосатый Сатурн.
— Скоро будем проходить то место, где меня подбили, — сказал Гай-до.
— Как странно, — сказала Алиса, — тут оживленно, будто на улице.
— Может, позавтракаем? — спросил Пашка. — Что-то я давно не ел.
— Мы же договорились как следует позавтракать дома! — возмутилась Алиса. — Почему на тебя нельзя положиться? Пищу надо экономить. Теперь нас не двое, а трое. С твоим аппетитом мы умрем с голоду раньше, чем долетим до Пять-четыре.
— Я не рассчитывал на Аркашу, — сказал Пашка. — Мне бы хватило.
Алиса увидела, что Аркаша побледнел. Он был гордый человек и понимал, что виноват, не подумал о еде.
— Я вообще могу не есть, — сказал Аркаша.
— Поздравляю, — съязвил Пашка.
— Замолчи, умник! — возмутилась Алиса. — Я буду делить свою норму с Аркашей, а ты можешь о себе не беспокоиться.
Тут уж пришла Пашкина очередь возмущаться:
— Значит, я — холодный эгоист, я могу бросить друзей на произвол судьбы, а вы хорошие? Как я жалею, что выбрал вас к себе в экипаж. Столько хороших людей на свете, а мне достались неблагодарные эгоисты.
— Странно, — заметил Гай-до, — в рассуждениях моего братишки полностью отсутствует логика. Насколько я понял, его товарищи добровольно решили не ограничивать его питание, а он на них сердится.
— Что ты понимаешь в человеческих отношениях! — взревел Пашка.
— Боюсь, что ничего не понимаю, — грустно сказал Гай-до. — Я все время ошибаюсь. Когда я думаю, что люди должны вести себя так, они тут же начинают вести себя иначе.
— Извини, Гай-до, — сказала Алиса твердо. — Мы ведем себя как глупые дети, которых нельзя пускать в космос. Я предлагаю забыть о спорах и для начала выяснить, сколько у нас продуктов. Я пойду в трюм и все запишу.
— У меня с собой есть две пачки жевательной
— Ими ты будешь угощать туземцев, — не удержался Пашка, потому что он всегда оставлял за собой последнее слово.
Алиса отстегнулась от кресла и открыла люк.
Гай-до включил в трюме яркий свет.
«Конечно, — подумала Алиса, — когда здесь было темно, Аркаша мог напугаться». Сейчас маленький трюм, в котором хранились инструменты, запасные части, продовольствие и снаряжение для экспедиции, фонари, веревки, лестницы, сверла и бурильная установка, которые приволок на корабль Пашка, казался обжитой мастерской. У стены стоял большой холодильник. Рядом на полках — контейнеры.
Алиса сказала Гай-до:
— Я буду тебе диктовать, а ты записывай, хорошо?
— Зачем записывать? — удивился корабль. — Я и так все запомню.
— Мне потом надо будет разделить пищу на дни и едоков, — сказала Алиса.
Она открыла холодильник и начала вслух перечислять все продукты, что были в нем. Потом перешла к продуктам, что лежали на полках. На нижней полке, где недавно скрывался Аркаша, лежали сухие колбасы и головы сыра.
— Записывай дальше, — диктовала Алиса. — Колбаса. Десять штук.
— А какой вес? — спросил Гай-до.
— Примерно по полкило.
— Записал.
— Три головы сыра.
— Нет, — сказал Гай-до, — четыре.
— Но тут три. Можешь посмотреть.
— Нет, четыре, — упрямился Гай-до. — Четвертая закатилась в угол, протяни руку.
Алиса протянула руку и, хоть она ничего не боялась, вскрикнула от неожиданности, потому что голова сыра была мягкой, теплой и покрытой слизью. Голова вздрогнула от Алисиного прикосновения, покатилась по полке, упала на пол и помчалась к куче инструментов, чтобы в нее зарыться.
Тогда Алиса сообразила: это был все тот же вездесущий серый мяч из Сахары.
— Еще чего не хватало! — сказала Алиса вслух. — Как же мы его раньше не заметили?
В люке появились головы Аркаши и Пашки — они услышали крик Алисы.
— Что случилось? — спросил Пашка.
— Этот сыр, — сказала Алиса, беря в руки кирку, чтобы защищаться, если мяч прыгнет на нее, — вовсе не сыр, а гадкое животное.
— Вижу, — сказал Гай-до. — Узнаю. Я видел эту тварь в Сахаре. Виноват, что не заметил, как оно проникло на борт. Несу ответственность.
— Не нужна мне твоя ответственность, — сказала Алиса. — Нам его надо поймать и посадить в какую-нибудь банку.
Она приблизилась к мячу. Сверху спрыгнул Пашка, он притащил из камбуза большую кастрюлю.
В тот момент, когда Пашка дотронулся до мяча краем кастрюли, мяч метнулся в сторону и исчез.
— Где он? — Алиса оглядывалась.
Шару негде было укрыться в трюме, но все же он скрылся.
— Он над вашей головой, — сообщил Гай-до. — И постепенно перемещается к люку, чтобы выбраться наверх.