Миллион в кармане
Шрифт:
Я чувствовал себя так, словно шел на свое первое свидание, а тропа тем временем вела меня к дикому пляжу. На краю невысокого обрыва, поросшего худосочными деревцами, почти не дающими тени, выстроились в ряд палатки. Сверху они напоминали россыпь детских кубиков, покрытых паутиной веревочных растяжек.
Я спустился на территорию лагеря, где были пустые, выцветшие на солнце шезлонги, сложенный из больших камней закопченный очаг, хорошо знакомая мне белая «Сузуки» под рваным тентом, лопаты и кирки с налипшими на них комьями высохшей глины и
Я сел на водительское сиденье, покрутил руль, потрогал рычаг коробки передач, потарабанил пальцами по запыленной панели.
А вот знакомая вещичка! Я увидел в зеркале золотистый отблеск заколки, лежащей на задней полочке. Черная косичка с вплетенной в нее золотой нитью, и все это затянуто зеленым, под изумруд, ободком.
Я повернулся, взял заколку в руки. Она была мне настолько знакома, что казалась моей собственной, и было странно, что она лежала в этой хулиганской машине. А вот и белый костюмчик Анны, аккуратно сложенный и упакованный в полиэтиленовый пакет. Вот небольшая подушка в цветастой наволочке и скрученная в рулон простыня – оригинальный почерк Анны, она всегда складывала постельное белье, как шинель – в скатку. Значит, Анна спит в машине.
Меня скорее обрадовало, чем огорчило это открытие. Конструкция водительского сиденья была такова, что его спинка не откидывалась назад, и в лежачем положении в салоне машины мог уместиться только один человек.
Конечно, я наглел со страшной силой, так бесцеремонно вламываясь в личную жизнь своей недавней подруги, но ничего не мог с собой поделать, вернее, даже не пытался вести себя корректнее. Изогнувшись в немыслимой позе, я лег на рычаг коробки передач, низко опустил голову, заглядывая в щель между полом и сиденьями. В таком положении запутавшегося в жизни и собственном теле удава меня и застала Анна.
Пока я, раскрасневшийся от напряжения, выбирался из-под сидений, бормоча что-то вроде: «Ума не приложу, как я мог здесь оказаться!», Анна стояла рядом с открытой дверкой и молча смотрела на меня. Ее черный купальник был мокрым, по коже все еще скользили водяные бусинки. В одной руке она держала подводную маску, в другой – крупную раковину рапана. Ее брови, слегка вздернутые кверху по краям, и прекрасные глаза, раскрытые немного шире, чем обычно, придавали ее лицу выражение скрытой скорби и безмолвного упрека. Анна положила на песок ракушку, убрала со лба мокрые волосы, сжала прядь в кулаке, выжимая из нее воду.
– Привет! – сказал я Анне, отряхивая рубашку.
– Здравствуй, – ответила она, оставаясь на том же месте и продолжая выжимать волосы.
– А вы тут что, одними рапанами питаетесь?
На лицо Анны упала тень. Под рваным тентом выросла фигура Влада. Как я ни пытался, не смог рассмотреть на его лице выражение радости от встречи со мной.
– Нюр, – демонстративно переключившись на Анну, произнес Влад и протянул девушке полотенце. – Вытри мне, пожалуйста, спину.
Начинается!
– Покатайся спиной по песку!
Владу, кажется, пришелся по душе мой вызывающий юмор. Он сдержанно усмехнулся, поднял с песка два акваланга, с которых еще капала вода, выжал их, как гири, до уровня груди и легко подвесил на сучья акации.
– Вы похожи на мальчишек, – сказала Анна.
– Анна, если ты не возражаешь, я выброшу его в море, – предложил Влад.
– Влад, – глухо произнесла Анна, не глядя на своего бронзового атланта. – Оставь нас, пожалуйста.
Уваров с напускным удивлением посмотрел на Анну, потом перевел взгляд на меня.
Влад засопел, под скулами задвигались желваки. Он молча повернулся и пошел по горячему песку, оставляя за собой неровную колею. Темная косичка налипла к спине между лопаток, словно грива гнедого скакуна.
– Не пора ли домой? – спросил я Анну, присаживаясь на капот машины.
Анна внимательно, словно никогда не видела, рассматривала мое лицо, переводила взгляд со лба на губы, с шеи на глаза.
– Домой? – переспросила она, вскинув брови. – А что я там забыла?
– Тебе здесь больше нравится?
– Да.
– И этот, Влад, он тебе тоже нравится?
Анна не ответила, села на полотенце, постеленное на песке, прижала колени к груди, подставила смуглое лицо легкому бризу и шуму волн.
– Наверное, ты дура, – сказал я сухо, поднимаясь с колена.
– Ну вот, видишь, – усмехнулась Анна. – Ты наконец разобрался во мне.
– Тебе нравится нырять за рапанами?
– Мы ищем клады. Это намного интереснее, чем пресмыкаться перед клиентами по европейскому стандарту.
Я чуть не рассмеялся.
– Значит, ты предлагаешь мне заняться поиском клада? Анютка, последний раз я этим занимался во втором или третьем классе, когда прочитал «Тома Сойера».
– Перечитай еще раз, – серьезно посоветовала она.
– Если я присоединюсь к вам, это не понравится Владу.
– Раньше ты не обращал внимания на конкурентов, а шел ко мне напролом.
– Так! Значит, ты уже считаешь его моим конкурентом? И давно Влад пребывает в этом замечательном качестве?
– С той минуты, как я с ним познакомилась! – ответила Анна с вызовом.
– Может быть, ты уже спала с ним?
– Может быть!! – выкрикнула Анна и запустила мне в лицо горсть песка.
Я, не владея больше своими чувствами, кинулся на нее, как хищник на свою жертву, повалил на песок и распял, удерживая ее руки за запястья.
– Ты же любишь меня! – хрипел я, не зная, как заставить Анну смотреть мне в глаза.
– Тебя? – отчаянно сопротивляясь, крикнула она. – Кто тебе сказал эту глупость? Я тебя терпеть не могу!.. Ой, мне больно, руку сейчас сломаешь!