Миллион завтра
Шрифт:
— Мне очень жаль, сэр, — энергично сказала она, — но рабочее время кончилось, и сотрудники корпорации «Фарма» покинули контору. Они снова придут сюда ровно в девять тридцать.
— У меня важное служебное дело к мистеру Баренбойму.
— Я постараюсь помочь в меру своих возможностей.
Вам известен код?
Карев назвал сознательно усложненный код, который заучивали на память все высшие работники «Фармы», служащий для связи в делах, не терпящих отлагательств. Секретарша, бывшая образом в мозгу компьютера «Фармы», задумчиво покивала головой.
— Примерно до полуночи мистера Баренбойма можно
Когда Карев вместо ответа выключил аппарат, она разочарованно исчезла, расплываясь в светящемся тумане.
В первый момент он хотел позвонить Баренбойму, но поскольку исчезновение Афины могло иметь связь с изобретением Е.80, решил действовать как можно осторожнее. Трудно было устроить подслушивание видеофонов, однако он допускал и такую возможность.
Он вернулся к болиду быстрым, скоординированным шагом, благодаря которому мог передвигаться достаточно быстро, а бездействующее легкое не колотилось о ребра.
Ноги были как ватные, и это напомнило ему, что он почти два дня ничего не ел. Поскольку он никогда еще не был дома у Плита, только примерно представлял его местоположение, он проконсультировался с дорогоуказателем в болиде, как туда лучше всего добраться. Спустя полчаса он въезжал в ворота небольшого имения, расположенного в десяти километрах к северу от его дома. Дом, построенный из настоящего камня, был низким, но обширным. Из его окон на спускающиеся террасами газоны падал свет. Буйная растительность и необыкновенно теплый для этого времени года ветерок, говорили о том, что имение климатизировано. Выбравшись из болида, Карев удивленно осмотрелся по сторонам и глубоко вдохнул ароматный воздух. Он не сомневался, что вице-президент «Фармы» зарабатывает очень много, однако не подозревал, что искусственно улыбающийся Плит живет в таком достатке. Пройдя через маленькое патио, он уже подходил к двери, когда та вдруг открылась. Простирая Кареву руки, из нее выбежал Баренбойм, а румянолицый Плит смотрел на это, стоя на пороге.
— Вилли! Мой дорогой! — воскликнул Баренбойм, а его глубоко сидящие глаза выражали беспокойство. — Что ты здесь делаешь?
— Я должен с тобой поговорить, — ответил Карев, понявший, что Баренбойм играет эту сцену специально для него. Он только не мог понять, что за этим кроется.
— Прошу тебя, входи! — пригласил Баренбойм, беря его под руку и вводя в дом следом за шедшим впереди Плитом. — Мне сообщили из Африки, что тебя ранили и ты попал в госпиталь, а потом исчез или что-то вроде этого.
Мы беспокоились о тебе.
Они вошли в большую комнату, полную книг, лампы бросали мягкий свет, отражающийся от деревянной мебели.
В самом центре стоял на столе небольшой глобус. Позволяя ввести себя, Карев уселся в кресло у камина, в котором пылали бревна, неотличимые от настоящих.
— Это не я исчез, а моя жена, — уточнил он.
— Невозможно, Вилли, в наше время женщина не может исчезнуть. Она всегда оставляет ясный след в виде кредитных операций в…
— Я не шучу, — резко прервал его Карев, с удивлением отметив, что уважение, которое когда-то вызывал у него Баренбойм, исчезло бесследно.
— Ну, разумеется, Вилли. Я вовсе не хотел… — Он замолчал и взглянул на Плита, который стоял в углу, внимательно
— С некоторого времени кто-то хочет меня убить, а теперь еще и Афина исчезла, — сказал Карев и сделал паузу, чтобы посмотреть на реакцию Баренбойма. Затем коротко описал события двух последних дней.
— Значит так… — сказал Баренбойм, когда Карев закончил. — И ты полагаешь, что это связано с изобретением Е.80?
— А как, по-твоему?
— Мне очень неприятно, Вилли, — сказал Баренбойм, — но я склонен признать твою правоту. Произошло именно то, чего мы так хотели избежать любой ценой.
— Но… — в глубине души Карев рассчитал, что его догадка будет отброшена. — Если кто-то похитил Афину, что с ней произойдет?
Баренбойм подошел к бару и налил виски.
— Если ты боишься, что похитители ее убьют, то можешь спать спокойно, — ответил он. — Эксперименты, интересующие ученого, специализирующегося на биостатике, требуют сохранения идеального здоровья у подопытного.
— Какие еще эксперименты?
— Может быть, виски? — спросил Баренбойм вручая Кареву бокал. — Мэнни объяснил бы тебе лучше, но, коротко говоря, их может интересовать, нормально ли развивается плод. Это очень важно. Ты слышал когда-нибудь о талидомиде?
— Гмм… нет.
— Следующий вопрос, это наследственность. Допустим, родится мальчик: будет ли строение его клеток и механизм их воспроизводства таким, как у бессмертного, или нет?
Допустим, что мужской потомок исправного мужчины, бессмертного, из-за Е.80 окажется неисправным, что тогда?
— По-моему, это немногое меняет, — нетерпеливо заметил Карев.
— Возможно, но я только хотел дать тебе понять, почему наши конкуренты могли заинтересоваться твоей женой.
Мы тоже хотели бы это знать. Самое главное, что она в полной безопасности, потом мы ее найдем и вернем.
— Верно! — Карев допил виски и встал. — Я позвоню в полицию.
— А вот этого делать я не советую, — сказал Баренбойм, и стоящий в углу Плит беспокойно шевельнулся.
— Почему?
— Скажу тебе откровенно, Вилли, как обстоят дела. Ты слишком упрям и, думаю, не простил бы мне, утаи я что-нибудь от тебя. Если на этом этапе мы введем в дело полицию, завтра утром о Е.80 будет знать весь мир. Конечно, мы хотим сделать это средство доступным всем, но не так, чтобы этим воспользовались наши конкуренты…
— А тем временем день за днем тысячи мужчин закрепляются, — гневно вставил Карев, думая об африканских туземцах, которых против их воли лишил мужских достоинств.
Баренбойм пожал плечами.
— Это лучше, чем смерть, Вилли, — сказал он. — Но ты не дал мне закончить. Ты имеешь право пойти в полицию, и, несмотря на отрицательные последствия для «Фармы», я не посмел бы тебя удерживать, но я хочу предложить тебе другой выход.
— Я весь внимание.
— По-моему, хороший частный детектив найдет твою жену быстрее, чем ватага ревностных, но шумных полицейских, и таким образом и ты, и «Фарма» только выиграют. Я знаю подходящего человека, который охотно возьмется за это, и готов сейчас же позвонить ему. Только прошу тебя, дай мне неделю времени. Если за неделю мы ничего не добьемся, сообщай в полицию. Что скажешь, Вилли?