Миллионер

Сергеев Сергей

«Говорят же, что без соблюдения моральных норм невозможно построить эффективную экономику типа американской или британской? – спрашивал он себя. – Ерунда! У них экономика создавалась на потоках крови. Они и сейчас готовы потратить миллионы жизней ради собственного благополучия. У нас больше мошенников? Тоже чепуха. Только из-за ипотечного кризиса в Штатах арестовали более четырех сотен жуликов. А они – не последние люди в обществе. Да и у нас любое крупное состояние поскреби – такое увидишь, что Достоевскому и не снилось.

Получается, что, нарушив все этические нормы, я не выхожу из общей колеи, а, наоборот, в эту колею попадаю, становлюсь как все богатые и успешные люди. Другие утверждения не более чем слова, а факты говорят именно об этом.

Значит, ничто не должно сдерживать в выборе средств, методов, приемов. Единственный критерий – эффективность достижения цели, – повторял себе Максимов, однако убежденности не было. – Но все дело в деталях. Противно. Физически противно.

Вот в чем проблема!»

Глава 14: Старые друзья и новые предложения

Сияющий на солнце черный автомобиль с государственным флагом в окружении эскорта мотоциклистов в закрытых шлемах въехал на территорию Кремля и остановился у Грановитой палаты.

Уходящий президент не спеша ступил на брусчатку.

С непроницаемым лицом, недоверчиво, не поворачивая головы, оглянулся и поправил манжету рубашки, выступающую из рукава темного официального пальто.

– Инаугурация совпадает по времени с годовщиной президентского полка, – захлебывался от восторга телекомментатор. – Сейчас начальник караула отдает последний рапорт главе государства. Он обращается к нему со словами «Товарищ Верховный Главнокомандующий!». Именно «товарищ» – офицер как бы благодарит президента за его многолетнюю службу и огромный вклад, который он внес в возрождение наших Вооруженных сил.

– М-да, несет околесицу. Разве не знает, что это обращение положено по Уставу? Начальник караула ничего от себя добавлять не будет, – негромко, как суфлер из будки, заметил Рюмин.

Вместе с приехавшим на переговоры Фурнье в гостиной своего загородного дома под Звенигородом он смотрел торжественную церемонию инаугурации. В этот майский день сильно похолодало. Пронзительный ветер раскачивал ветви сосен. Яркое, но холодное солнце, казалось, не добавляло тепла, а еще больше выстуживало промерзшую за ночь землю.

Но в креслах у горящего камина было уютно и тепло.

Выслушав рапорт и поправив вслед за манжетой еще и воротник рубашки, тесно стянутый галстуком, уходящий президент поднялся по высокому крыльцу в Кремлевский дворец.

С другой стороны Кремля по набережной стремительно перемещался в окружении мотоциклистов черный автомобиль-двойник с избранным президентом.

Операторы вели съемку из вертолета, висящего над колонной автомашин. Поражала пустынность набережных и прилегающих улиц, обычно плотно забитых транспортом.

Молодой президент легко

выскочил из автомобиля, остановившегося перед центральным подъездом здания сената, и принял рапорт коменданта Кремля. В отличие от начальника караула генерал почтительно обращался по имени и отчеству.

– Так тоже положено по Уставу? – поинтересовался любознательный Фурнье.

– Думаю, что нет, – дипломатично сообщил Рюмин.

Анфилада залов дворца была забита людьми. На повороте у красной дорожки выделялась корпулентная дама с большой сумкой, которую она предусмотрительно прижимала к животу.

Первым на подиум с микрофонами поднялся Председатель Конституционного суда в смешной академической шапочке.

Вслед за ним по молчаливому залу прошел Председатель Совета Федерации, который присоединился к Верховному толкователю Конституции.

Неожиданно громко в залах раздались аплодисменты, которыми собравшиеся приветствовали Председателя Государственной думы. Он быстрым спортивным шагом пробежал по красной дорожке и также поднялся на подиум.

– Его так любят? – спросил Фурнье.

– В зале много депутатов, – туманно ответил Рюмин.

– Да, наши депутаты тоже любят аплодировать, – понимающе кивнул француз.

Солдаты Президентского полка внесли текст Конституции, медленно и высоко поднимая негнущиеся в коленях ноги.

– Это называется «прусским шагом». В России он тоже принят? – засомневался Фурнье.

– Да, принят, – с плохо скрытым раздражением уточнил Рюмин. – Тебе от камина не жарко?

– Очень не жарко, хорошо! – успокоил Фурнье.

«Лучше бы помолчал», – прозорливо подумал Рюмин, но Фурнье был неутомим в своих комментариях и догадках.

– Похоже на маскарад! Солдаты смешно идут. Как в балете.

– Совсем даже не маскарад, это наша жизнь, – терпеливо возразил Рюмин.

Новый президент смотрел на происходящее с легкой иронией, в духе своего прагматичного поколения, не принимающего близко к сердцу мрачную торжественность официальных процедур.

После принятия присяги и обмена речами молодой преемник, все так же улыбаясь, прошествовал по красной дорожке через все залы к выходу.

– Ты видишь? С каким восторгом на него смотрят женщины! Он им очень нравится, – радостно сообщил Фурнье. – Молодой, симпатичный, с чувством юмора.

– Ты лучше посмотри на мужчин, – коварно посоветовал Рюмин.

Действительно, мужская часть собравшихся в отличие от восторженных женщин поглядывала на красивое зрелище скорее настороженно.

Вежливо-формальные улыбки и пресные благостные лица.

– Даже глаза отводят и взгляды прячут. – Рюмин выразительно посмотрел на Фурнье и скорчил кислую гримасу.

– Они чего-то боятся?

– Как тебе сказать? Может, и побаиваются. Как говорится, новая метла по-новому метет. Кадровые перестановки, борьба с коррупцией и все такое.