Миллионер
Шрифт:
– Абсурдное обвинение! Максимов представляет консалтинговую компанию Рюмина, его и спрашивайте о сговоре, – обиженно заявил Крюков.
– Нехорошо валить с больной головы на здоровую. Максимов ранее работал у Рюмина, но генеральным директором компании назначали его вы и другие акционеры. А в последнее время, по агентурным данным, вы активно продвигали Максимова, расширили его полномочия, хвалили на совещаниях.
– «По агентурным данным»! Это, извините, тридцать седьмым годом попахивает!
– Год сейчас не тридцать седьмой, это вы верно заметили. Но от жуликов
– Извините, я погорячился. Вы же специалист по борьбе с коррупцией... – попытался зайти с другого бока Крюков, но его резко прервал «инквизитор», как он успел окрестить про себя беспощадного Верова:
– Сейчас этим вопросом занимаются Следственный комитет и другие компетентные органы. Да, я участвовал в подготовке первых концептуальных документов о борьбе с коррупцией, но в данный момент это не моя функция. Давайте не будем отвлекаться от темы. Вы признаете, что Максимов действовал по вашим указаниям?
– Смотря что вы имеете в виду. В компании он работал под моим руководством. Я же возглавляю Наблюдательный совет...
– Вот видите, вы признаете, что он действовал в рамках ваших директив, – вновь прервал крюковские рыдания Веров.
– Указаний красть со счетов компании я ему не давал, – сообщил Крюков.
«Действительно не давал, он же украл мои деньги! Кстати, где они?»
– В деталях будете разбираться со следователями. Думаю, что завтра вас вызовут на первый допрос. Меня интересует, так сказать, политический аспект. Совершено крупное хищение средств, которые незаконно выведены из-под налогообложения. Нанесен ущерб государственным интересам. Это вы не отрицаете?
– Если имело место хищение, не отрицаю, что государство пострадало.
– Кроме того, пострадали и акционеры. Оказалось, что Наблюдательный совет под вашим мудрым руководством не способен обеспечить интересы акционеров.
«Зря я согласился, что совершено хищение, пусть это доказывает суд, – пожалел Крюков. – Вообще, на каком основании он меня допрашивает? Он разве следователь?»
– Вы можете и не отвечать, – пришел на помощь Крюкову «инквизитор». – Я вас не заставляю. Если нечего сказать, насиловать вас не буду.
– Почему же нечего! Необходимо провести собрание акционеров. Пусть следствие ознакомит их с предъявленными обвинениями, а они уже решат, ущемлены их интересы или нет.
– Это демагогия. Существует тайна следствия. Почему следователи должны отчитываться перед вашими акционерами? Это недопустимо. Тем более что некоторые из акционеров могут быть вовлечены в организованную группу лиц, которые по сговору занимались хищениями из бюджета «Интер-Полюса».
– Скажите, что от меня конкретно требуется? – устало попросил Крюков. – Признать ошибки и принять меры к их исправлению? Нет вопросов. Наказать виновных? Накажем. Передать часть акций государству? Я готов.
– Откупиться хотите?
– Хоть горшком называйте, только в печь не суйте! – пытался пошутить Крюков.
– Пока идет следствие, никаких требований предъявлять не буду. Хотел с вами поговорить по душам, но
– Почему же?.. – пытался возразить Крюков.
– Не расположены, – жестко сказал Веров. – Приторговываете государственными интересами, ущемляете права акционеров и не хотите признать очевидное. На данный момент условимся о следующем. Никакого противодействия ходу следствия. Только максимальное содействие! И все переводы средств из компании должны быть заморожены, за исключением исполнения обязательств по заключенным контрактам. На условиях полной прозрачности этих обязательств! Шаг влево, шаг вправо – побег. Я вас предупредил.
«Хреновые дела», – подумал Крюков, неразборчиво буркнув вместо прощания и закрывая за собой дверь.
После обеда к Верову зашел улыбающийся Рюмин. Ему даже не пришлось выписывать пропуск. При содействии Верова он был оформлен нештатным советником с удостоверением, дающим право посещать практически все государственные ведомства, кроме силовых структур.
Валентин Борисович втянул носом воздух и сморщился:
– Запах неприятный, но знакомый. Что, Крюков побывал?
– Пахнет разлагающимся трупом. Поплыл твой Крюков, готов делиться, но уже поздно. Пусть скажет спасибо, если не попадет за решетку вместе с Максимовым.
– Так и не нашелся что сказать?
– Почему же! Нашелся. Заявил, что Максимов был с тобой в сговоре.
– Пусть докажет.
– Ему не нужно ничего доказывать. Максимов работал у тебя. Это неоспоримый факт. Именно ты привел его в «Интер-Полюс». Для следаков этого достаточно, чтобы тебя вызвать и полюбопытствовать, почему с твоей подачи козла запустили в огород с капустой и не поделился ли этот самый козел с тобой, благодетелем.
«Он меня предупреждает, или это угроза?» – забеспокоился Рюмин, которого насторожили хамские манеры Верова, еще недавно такого вежливого и осмотрительного.
Сейчас он вел себя так, как будто от него зависело, кто пойдет в тюрьму – Крюков или Рюмин.
«Ничего, я его быстро укорочу, зазнался мальчик», – успокаивал себя Валентин Борисович, но тревога не проходила. «Выпустил джинна из бутылки, теперь держись!»
– Что будем делать? – почтительно спросил Рюмин.
– Все в соответствии с утвержденным планом, шеф. По максимально выгодному варианту. Эконом-класс! – откровенно издевательски пошутил Веров.
«М-да, здесь пахнет не только трупом Крюкова», – подумал Рюмин.
Директор известной в тусовке рекламной компании Гудков горестно составлял список неотложных дел на отпуск.
На листе значилось уже двадцать шесть пунктов.
Дальнейшее развитие событий предполагало два возможных варианта.
Первый из них Гудков условно называл студенческим. Накануне экзаменов в университете, когда катастрофически не хватало времени на подготовку, он вновь и вновь просматривал список вопросов и сортировал их: «Так, эту тему я знаю, в общих чертах. Об этом можно догадаться. По этому вопросу что-то слышал – обойдемся».