Миллионеры
Шрифт:
Макс покривил лицо, изображая недоумение.
— Да нет вроде.
— Сердце матери не обманешь, Максим. Я вижу, у тебя не все в порядке. Приходится говорить прописные истины, но поверь мне, в этом мире никто не отнесется к твоим заботам с большим пониманием, чем я. Поэтому, сынок, если ты попал в беду, расскажи мне, и кто, как не я, постараюсь тебе помочь.
"Чем? — подумал Макс, с тоской глядя на мать. — Продашь дом, заплатишь мой долг, а потом мы все будем жить на улице?"
— Ты очень мнительная, мама. У меня все
Надежда Ивановна посмотрела удивленно.
— Что ты хочешь этим сказать? — она не поняла, что Макс таким образом прощался с ней.
Бутырин постарался исправить оплошность. Он заговорил тоном, какой, по его мнению, мог успокоить мать.
— Я просто так сказал. У меня на самом деле все хорошо. — Макс улыбнулся: — А на Таньке я обязательно женюсь. Как ты желаешь. А сейчас извини, я хочу спать.
Выпытывать что-либо у сына было бесполезно. Надежда Ивановна вздохнула, тихонько вышла и прикрыла за собой двери.
18
Гаражный кооператив "Огонек" насчитывал в своем составе около трехсот гаражей, располагавшихся в пять рядов, рядом с железнодорожной линией. В кооперативе работало несколько бригад по ремонту автомобилей, самой крупной из которых была бригада Толика. Под началом этого хваткого, еще молодого мужчины с приличным брюшком и мощными, как у штангиста плечами, было три гаража, объединенных под одной крышей, небольшой двор и трое рабочих. Генка работал у Толика около года. Платили ему символически, но парень не обижался. Он рассчитывал подучиться автоделу, а потом открыть свою мастерскую. Малов часто задерживался в гаражах, выполняя мелкие поручения, которые не требовали высокой квалификации, поэтому было в порядке вещей, что в этот день он остался на работе после всех.
Славка появился в гараже, когда уже стемнело. Генка в синем рабочем комбинезоне сидел в мастерской, сушил при помощи мощного вентилятора и обогревателя свежевыкрашенную автомобильную дверцу.
— Здорово, братишка! — Манекенщик окинул взглядом инструменты, развешанные на стенах, пропитанный маслом цементный пол и поморщился: — Грязно тут у вас!
Генка повел плечом.
— Я привык. Эта грязь техническая. От нее вреда не бывает.
Манекенщик приблизился, придирчиво осмотрел дверцу и, не найдя на ней изъянов, не удержался от похвалы:
— Отличная работа.
— Ребята постарались! — не без гордости за свою бригаду произнес Генка. — Трудились весь день.
— Ты им заплатил?
— Конечно! — недоуменно ответил Малов-младший.
— Зря.
— Это почему же? — возмутился Генка.
— Можно было и не платить. Сказал бы мастерам, что рассчитаешься чуть позже, а завтра мы бы уехали из этих мест навсегда.
Генка презрительно скривил губы.
— Кто курит дорогие сигареты, не экономит на спичках. Ты сам так говоришь.
Манекенщика заподозрили в скупости. Такой расклад его не устраивал.
— Ты думаешь, мне денег жалко? — Славка прищурился. — Да мне на них наплевать! Я и на ограбление-то решился из желания испытать себя. Хочу проверить, способен ли я на преступление.
Генка усмехнулся:
— Достоевского начитался, да?
Манекенщик краснел редко, но на сей раз на его лице и шее проступили пятна.
— Оставим этот разговор, — сказал он резко. — Что у тебя с номерами?
Малов-младший встал с низкой скамеечки, потягиваясь, ответил:
— На дворе под чехлом тачка припаркована. Снимем с нее номера и поставим свои.
Славка громыхнул пакетом.
— А не хватятся?
— Думаю, нет. Машина "битая", стоит в очереди к "костоправу". Пока он за нее возьмется, дня три пройдет. А на номера внимание вряд ли кто обратит, висят да и ладно.
— Будем надеяться, что так и будет. Идем?
— Погоди! Там одна загвоздка есть. Тачка стоит рядом со сторожкой, поэтому мне придется отвлекать охранника, пока ты будешь заниматься номерами. А на этот случай я кое-что припас.
Генка подошел к подвесному шкафчику, достал из него бутылку "Портвейна" и, откупорив ее, выплеснул примерно треть содержимого за ворота гаража.
— Дяде Коле много будет, — пояснил он на недоуменный взгляд Манекенщика. — Напьется, а ему еще службу нести нужно. Идем!
Ребята вышли в дворик, миновали калитку и направились вдоль длинного ряда гаражей. Метров через сто, у небольшого вагончика, стоявшего на высоком фундаменте, Генка замедлил шаг и указал в сторону накрытой тентом машины.
— Эта тачка. Вот тебе отвертка, погоди немного и приступай.
Генка обошел наполненный водой противопожарный резервуар, и быстро поднялся по крутой лестнице на смотровую площадку. Отсюда весь гаражный кооператив был виден, как на ладони. Людей Генка не приметил. Постучав, он вошел в убого обставленный вагончик с застоявшимся запахом табачного дыма. При появлении парня лежавший на кровати обрюзглый старик с мясистым пористым лицом и редкими седыми волосами, кряхтя, привстал, убавил звук стоявшего на тумбочке телевизора, потом сел. Сторож был уже навеселе.
— А… это ты, Генка! — каким-то свистящим голосом, с одышкой сказал он. — Чего тебе?
Малов достал из-за спины бутылку и поставил ее на тумбочку.
— Вот, Толик с ребятами сегодня выпивали, а это твоя доля осталась, дед. Велели тебе отнести.
Мутные, с набрякшими веками глаза сторожа прояснились.
— Молодец Толик, — с радостным удивлением произнес он. — Не забывает старика. Ну-ка, Генка, дай я из тумбочки стаканчик возьму.
— Сидите, дядя Коля, я подам, — поспешно произнес Малов, опасаясь, как бы сторож не встал и не увидел в окно орудовавшего у машины Манекенщика.