Миллионщица
Шрифт:
– А Илье Рудольфовичу – тоже угрожала?
– Нет. Но, возможно, дело до этого просто не дошло, в какой-то момент я просто положила трубку, посоветовав Рите отзвонить Ларисе на мобильный и сказать все, что она думает, ей лично. Но вряд ли она грозила всерьез, это обыкновенная истерика.
Александр Борисович, в отличие от Гальской, уверен в этом не был. Однако слежка за самим Красных и за его свекром в этом плане ничего не дала: активно помогающие следствию сотрудники «Глории» ничего важного упустить не могли, они были настоящими профессионалами и не один раз это доказывали. А по их данным, старикан все свои связи в настоящий момент
После ухода Гальской Александр Борисович, поразмышляв некоторое время в одиночестве, взялся за селектор и телефон: по его мнению, в следствии по делу об убийстве Марины Ильиничны Стуловой наступил один из тех моментов, когда требовалось собрать всю оперативную группу, чтобы подвести итоги первого этапа расследования и принять решение о его дальнейшей направленности и следственных действиях членов группы.
Офис Виктора Степановича Иванова, адвоката Ларисы Стуловой, охранялся ничуть не хуже военного завода – в этом Володя Яковлев, один из лучших оперативников Первого департамента МВД России, убедился, даже не подходя близко к черным металлическим дверям, напоминавшим четырехугольную черную дыру в розовой стене небольшого одноэтажного особняка, в котором располагался. Сам особняк, отремонтированный раритет начала двадцатого века, находился неподалеку от Садового кольца, в удивительно тихом, если учесть близость столичного центра, переулке. И в данный момент возле него было припарковано всего две машины: одна – принадлежавший Иванову «опель», вторая – довольно потрепанного вида красный «феррари», который, если учесть финансовое положение и общественный статус его хозяйки, давно пора было поменять на что-нибудь поновее и попрестижнее.
Яковлев, перехвативший слежку у сотрудника Дениса Грязнова – Фили Агеева – знал, что, по крайней мере в данный момент, новая машина госпоже Стуловой вряд ли светит.
Что касается упомянутой металлической двери, она, судя по всему, была заперта круглые сутки, снабжена сразу двумя видеокамерами и открывалась исключительно перед клиентами адвоката и его сотрудниками (разумеется, если не считать самого Иванова), точнее, сотрудником. Было известно, что вместо секретарши Виктор Степанович пользуется услугами референта – некоего молодого человека с юридическим образованием.
Володя уже успел узнать от дотошного Агеева, что другого входа особняк не имеет, очевидно, он заложен в процессе ремонта. Адвокатский офис занимал три комнаты по правую сторону от входа, окна которых помимо решеток снабжены сигнализацией. А еще несколько комнат, по левую сторону двери, пока что пустуют, ремонт там даже не завершен, поскольку предполагается, что делать его должны будущие арендаторы. Однако и окна слева от входа Иванов позаботился забрать массивными решетками, хотя на сигнализацию для чужих дядей поскупился…
Яковлев, сидевший в данный момент внутри своего «жигуленка», припаркованного на другой стороне переулка, наискосок от особняка, сделал из полученных сведений вывод, что, вероятно, сигнализация имеется на внутренней двери адвокатского офиса, а возможно, и на входной в пока что не отделанные помещения. Очевидно, принятые меры предосторожности казались Виктору Степановичу более, чем достаточными, потому что отдельного охранника в традиционном камуфляже, какого-нибудь бывшего «чеченца», Иванов не нанимал: двери клиентам открывал его референт. Он же и включал сигнализацию, уходя отсюда ежедневно ровно в восемь часов вечера: рабочий день помощника адвоката длился двенадцать часов – с восьми до восьми, включая субботние дни.
Что касается личности самого адвоката, то интерес к нему возник после убийства девочки, после того, как друг Александра Борисовича Турецкого и обоих Грязновых – великолепный адвокат и чудный мужик Юрий Петрович Гордеев, с которым решено было проконсультироваться, дал ему очень емкую и однозначную характеристику, завершил которую весьма значимой фразой:
– Хотите на спор? Готов положить на плаху собственную правую руку, что к вашему делу этот подонок Иванов имеет самое непосредственное отношение!
К мнению Юрия Петровича не прислушался бы только тот, кто его не знает совсем и, соответственно, не в курсе того, что Гордеев слов на ветер не бросает.
Володя в очередной раз взглянул на вход в особняк, отметив, что Лариса Вячеславовна находится там уже более получаса. Никакого нетерпения он не испытывал, тем более что «провожать» ее отсюда должен был не он, а Агеев: Яковлеву предстояло сменить его на этом, «адвокатском» посту. Иванов, судя по всему, никакую слежку за собой пока что не подозревал. Тем не менее сопровождавшие его машины, – так же как и оперативников – следовало время от времени менять, учитывая немалый околокриминальный опыт Виктора Степановича и его почти звериную осмотрительность.
Что касается самого Иванова, о слежке он действительно не подозревал, а в данный момент и вовсе был далек от такого рода мыслей так, что дальше и находиться невозможно. С сожалением выпустив из своих объятий Ларису, он позволил ей, наконец, соскользнуть с дивана, на котором происходило предыдущее действо, и, с трудом успокаивая свое натужно колотящееся сердце, с восторгом проводил ее взглядом: Лариса, пожалуй, слишком поспешно для любящей женщины скользнула к дверям туалетной комнаты, расположенной позади кабинета адвоката и оборудованной по последнему слову техники. Там была и небольшая ванна с душем, и специальная сушилка для волос.
Немного успокоившись, Виктор Степанович поднялся с дивана, привел в порядок собственный костюм и приготовился ждать: он знал, что Ларочка будет возиться со своим туалетом долго, не меньше сорока минут. Всю жизнь его раздражала в женщинах эта их прирожденная медлительность. Но ей он готов был простить даже это… С Виктором Степановичем Ивановым произошло то, чего он боялся. Едва ли не впервые в жизни он, отличавшийся по отношению к слабому полу, можно оказать, беспримерным цинизмом, влюбился… Бывает! И вот – с ним тоже случилось.
Самое удивительное заключалось в том, что адвокат умом прекрасно понимал, что ничего, помимо неприятностей, от такого рода взаимоотношений с клиенткой ожидать нельзя, но поделать с собой тоже ничего не мог. Дело было не в самих отношениях, которые он, разобравшись в ее деле, можно сказать, сам запланировал на нужный момент, выбрать его он собирался сам, просчитав все до секунды. Дело было в том, что едва ли не с первой встречи выяснилось, что Лариса Стулова действует на Виктора Степановича почти гипнотически… Такого за всю его разнообразную жизнь с ним не случалось ни разу!