Миллионщик
Шрифт:
— Мсье Базиль, что вам мнение гражданского чиновника, у вас же и без меня дела идут как нельзя лучше.
— Что вы, ваша светлость, Торстен Норденфельт заявил о личном банкротстве[11], заказов нет, Максим удалился от дел, что-то изобретает без особого успеха. Планирую выставить фирму на торги, да вот Виккерс выкупил десять процентов акций и немного поддерживает ее на плаву, обещая заказы.
— Знаете что, мсье Базиль, это разговор не для улицы, так и быть расскажу кое-какие впечатления об эфиопской компании, если вы действительно не были причиной моей травмы (тут Базиль стал клясться здоровьем всех родственников и своим личным, что ни сном, ни духом),
Из того, как закивал «Василий Васильевич»[12] и стал благодарить за приглашение, я сделал вывод, что он больше заинтересован во мне, чем я в нем. Посмотрим, может, удастся под шумок лицензию на «Максим» прикупить, а то и вовсе патент, если там дела так плохи.
27 июля 1892 г, вилла в пригороде Афин, недалеко от королевской резиденции, 6 часов пополудни.
Днем я купил себе летний сюртук из тонкой светлой ткани, не все же время пугать греков неизвестным мундиром, а также соломенную шляпу-канотье, вроде той, что была у Захароффа. Также была куплена полудюжина тонких сорочек и светлый галстук, который украшала сейчас бриллиантовая заколка работы харарского ювелира Исаака, вместе со сделанными им же запонками с крупными бриллиантами его собственной огранки. Маша была в вечернем платье с рубиновой брошью и бриллиантовым кольцом (все той же харарской мастерской).
Захарофф не опоздал, пришел с роскошным букетом точно к назначенному времени. Ужин был сервирован в гостиной, преобладала средиземноморская кухня, в частности, отлично приготовленный кухаркой запеченный крупный сибас, называемый греками лавраком. Отдав должное красоте хозяйки и щедрости хозяина, похвалив стол, галантный мсье Базиль (а в галантности и умению заговаривать язык ему не откажешь) ждал, когда я начну рассказывать об эфиопских приключениях. Но я не спешил, ждал, пока Маша наестся, и наши разговоры ни о чем утомят ее. Потом мы перешли на террасу с видом на море, где уселись с рюмками коньяка в удобные кресла.
— Мсье Базиль, вы явно ждете, когда я начну вам рассказывать не только о своих геройских подвигах, но и о том, как показала себя ваша техника. Показала ожидаемо: в умелых руках она не творит чудес, но наносит врагу урон, а в неумелых — не только не приносит ущерба, но и достается противнику в качестве трофея. Так, один отставной есаул, взяв без спросу семь пулеметов, два испортил и бросил, а один достался итальянцам в отличном состоянии, после этого берсальеры гнали его отряд целые сутки, из-за чего четверть личного состава была убита и четверть попала в плен.
— Это были абиссинцы под командованием европейских инструкторов?
— Нет, все — европейцы. В этом сражении особого урона противнику отряд не нанес. А вот под моим командованием (я сам был в роли пулеметчика) при столкновении с полком итальянской конницы, кавалеристы потеряли два эскадрона убитыми. В другом столкновении с кочевниками три пулемета положили семь сотен всадников на верблюдах. Правда, все это было тогда, когда кавалерия атакует горстку пехоты, будучи уверена в легкой победе и огонь пулеметов оказывается для нее сюрпризом. Если противник знает про пулеметы, он легко подавит их на расстоянии с помощью артиллерии. Да и в обоих случаях не обошлось без другого сюрприза.
— Уж не о каких-то чудовищных ручных бомбах, сравнимых по воздействию с полевой артиллерией вы говорите? Некоторые газеты писали о нем, причем со слов очевидца — лейтенанта Пьетро Антонелли. Именно этими бомбами был уничтожен арьергард генерала Дабормида? Потом о них упоминали бежавшие из плена моряки, с пяти захваченных боевых кораблей. Они говорили, что их корабли были буквально взяты ночью на абордаж, после того как голые абиссинские головорезы скрытно подплыли к борту кораблей и закидали палубы и внутренние помещения этими ужасными снарядами, дававшими рой летящих во все стороны осколков.
— Да, именно о них, — я выложил на столик «лимонку», — Не волнуйтесь, она разряжена, это — учебная граната, я ее использую для тренировок в метании, рука у меня после перелома из-за несчастного случая на полигоне действовала не очень, но сейчас я уже восстановил дальность броска и свободно бросаю ее дальше сорока метров, а осколки от гранаты летят максимум метров на тридцать — тридцать пять, так что сам метатель остается в безопасной зоне. Зато такое «яблоко смерти» или «лимонка», как прозвали эти бомбы, если попадает в центр атакующего полувзвода, выводит из строя до семидесяти процентов личного состава, а тесном кубрике или блиндаже всем достанется по осколку. Главный секрет — взрывчатое вещество, которое запатентовано в САСШ и ведущих европейских странах, но в достаточном количестве производится на моем заводе — берите хоть тонну и снаряжайте им бомбы. Вещество плавится при 80 градусах Цельсия и плотно заполняет любые объемы.
У Василия Васильевича загорелись глазки и он, взяв гранату в руки с интересом ее рассматривал. Я рассказал зачем здесь кольцо, еще добавил сказок в его же стиле об ужасном действии ТНТ, что позволило голым абиссинцам утопить современный итальянский крейсер и захватить другой в малоповрежденном состоянии. Потом перешел к успехам компании Виккерс-Захарофф, раз и Максим и теперь уже Торнстен, покинули бизнес.
— Вы вчера говорили о том, что вообще хотите продать компанию и только Виккерс не дает. Но ведь подводные лодки и картечницы сейчас прибыли не дают, одни убытки, за пулеметами Максима в очередь тоже не выстраиваются. Чем же вы собираетесь торговать?
— Да, ваше превосходительство, времена сейчас неблагоприятные для нашего бизнеса, нужны новые идеи, особенно апробированные в бою и уже имеющие этим рекламу. Чтобы вы сказали, если бы я попросил продать лицензию на ваши ручные бомбы?
— Да, бомбы — вещь хорошая, тем более, что они не попадают под действие Гаагской конвенции о разрывных боеприпасах, там речь идет только о запрете оружия с весом менее 400 граммов, а эта малая граната весит пятьсот граммов, есть еще и с вдвое большим содержанием взрывчатки — там вес более 700 граммов, но разлет осколков этой бомбы до двухсот метров, то есть, это оборонительное оружие, применяемое из укрытий, окопов или со стен крепостей. И еще стоимость, в отличие от вашего пулемета, это — очень дешевое оружие, которое может изготавливаться на любой фабрике в любой стране, при наличии взрывчатки, конечно. Я бы согласился обменять лицензию на бомбы на лицензию на пулемет для производства в двух странах (бомб же тоже два вида).
Дальше пошла нудная торговля, по поводу ТНТ, я бы не хотел пока давать на него лицензию, взяв обязательство на минимальный предоплаченный объем поставок для производства бомб. Когда Захарофф утомился, я задал ему вопрос в лоб — а за какую сумму в золоте он продал бы патент на «Максим»? Делец стал что-то лепетать о том, что патент является собственностью акционеров и каждому принадлежит его доля согласно числу акций, так, мол, в уставе было записано, когда «Максим» принес свой патент в качестве «вступительного взноса» в компанию.