Миллионы в пещере
Шрифт:
Недалеко от входа висела картина, изображающая ад. Ад был таким, каким его представляли себе наши изгнанные из рая прародители Адам и Ева… Возле среднего размера котлов копошились рогатые и хвостатые, трогательные в своей деловитости темно-серые черти. Одни подкидывали дрова в пылающие жаровни, другие озабоченно помешивали длинными шестами в котлах. Маленький чертенок на очень тонких ножках, одной рукой поддерживая, как шлейф, свой непомерно длинный хвост, в другой нес охапку поленьев. Из котлов таращили глаза грешники. Судя по тому, что на их головах сохранились волосы, кипячение
Я усмехнулся. Все здесь было как в далекие времена. Тогда эти жаровни воздействовали на воображение, внушали страх, но теперь… Боже милостивый, теперь, в век, когда в течение нескольких минут сносят целые города, когда от одной бомбы могут погибнуть сотни тысяч людей, в век, когда все стреляет, даже мельчайшую частицу, атом, сумели заставить стрелять и разрушать, и вдруг… эти смешные жаровни и грешники! Я посмотрел на молящихся. Пожилые люди с суровыми озабоченными лицами… Эти люди многое видели. Я смотрел на склоненных в молитве людей этого нового удивительного века. Кто же из них, переживших недавнюю войну, испугался вот этих чертей! Если и есть страх в их душах, то не перед этим игрушечным адом, который по ту сторону бытия, а перед тем, что может возникнуть здесь, на земле…
Страх божий сменился страхом человеческим, подумал тогда я. Человек оставил далеко позади карающий божественный промысел и… взвалил на свои плечи всю тяжесть ответственности за свершения… Но разве не сказано о волосе, что не упадет он с головы без воли на то божьей? И не пора ли понять, что всеразрушающая мощь современного оружия не что иное, как нынешняя десница божия? Что же это, господа, жизнь будет идти вперед и вперед, а в распоряжении бога вы по-прежнему оставите кухню с котлами и чертями? А бомба атомная - это у человека, и бог ни при чем? Ведь этак, желая того или не желая, вы сделали человека сильнее божественного промысла!
Все это я и высказал своему собеседнику, сидя под полосатым тентом на балконе его уютного шале.
– Спаситель сказал - не мир, а меч, - продолжал я.
– Это общая формула, данная на все времена. И мы, если дорожим действенностью религии, должны принимать эти слова Христа как свидетельство того, что карающее людей оружие во все времена освящено самим богом … Вот как я это понимаю.
Слегка покачиваясь в соломенном кресле, Дингл задумчиво покусывал травинку. Прошло некоторое время, прежде чем он заговорил.
– Это очень глубокие мысли, очень глубокие, -произнес наконец Дингл.
– Вы хотите сказать, что мы не можем считать себя ответственными, что мы не более как будущие исполнители воли божьей…
– Да, - не дал я ему договорить.
– Я хочу сказать, что нам надо уступить богу карающие силы… Те, что молятся в церквах, должны знать - их ждет не жалкая кухня в преисподней, в которую неизвестно, попадут ли они. Их ждет ад, настоящий ад нашего передового века. Не чертей рисуйте им на стенах храмов, оставьте это для детей! Покажите им то, что их ждет, если их настигнет карающая десница. В церкви, в церкви покажите им взрыв водородной бомбы! Вы меня поняли? Бог ли создал нас по своему образу и подобию или мы по своему подобию создали бога, - уравняйте его возможности с нашими. Не унижайте его, не подавляйте своей силой! Вы меня поняли? И заметьте, как только вы это сделаете, вы снимете с себя ответственность.
– Передать атом в руки бога?
– улыбнулся Дингл.
– Да, в те руки, из которых вы его получили. Ведь сказано: и волос не упадет, а здесь… Зачем же брать на себя такое? Чтоб могло возникнуть сомнение - можно было обойтись без этого?…
Лакей в светлой куртке поставил на стол ящик с сигарами.
– Божественный промысел… - продолжал я, прикуривая.- Мне рассказывали, что при первых испытаниях атомной бомбы уцелели козы.
– Вам рассказывали!
– прервал меня, смеясь, Дингл.
– А сами вы не помните? Это произошло не столь уж давно. ^
Меня обдало жаром.
– Помню, разумеется помню, - поспешил я заверить моего собеседника.
– Вы часто читаете библию? Заметили вы, сколько там коз, ягнят; все там пасут стада… Козы - это библейские животные, о них не зазорно упомянуть в церкви. Вот бомба неслыханной силы, а козы - ничего, травку в это время жуют… Почему так? Все в руках божьих, все… А если понадобится образумить заблудших и сбросить на них кару божью - это не более как выполнение воли пославшего нас… Вот как я себе представляю бога нашего века. Я добрый христианин и, разумеется, в бога свято верую.
Глава 12
ГОЛУБОЙ ДОГ
Этот воскресный день я решил посвятить делам.
Только я расположился за столом, как дверь в гостиную, где я любил работать, открылась и в комнату быстро вбежал огромный голубой дог. Прежде чем я успел удивиться, дог бросился ко мне и лизнул мою руку, потом, обогнув кресло, собака лизнула и вторую руку. И тотчас же на пороге раздался голос Гарри Гента:
– Вот видите, пес сразу узнал в вас хозяина!
Гарри притянул к себе дога за ошейник, но пес продолжал рваться ко мне.
– Хорош пес, Гиль? Красавец! Я за него отдал, вы не поверите, а если и поверите, не оцените, я отдал за этого проклятого пса знаете кого? Сына Стрелы и Пегаса! Это же знаменитая пара, бесчувственный вы человек! Хорош дог, а? В нем есть что-то царственное… Цезарь, сюда!
Но Цезарь, возбужденно махая хвостом, уже снова лизал мои руки. Я погладил его глянцевитую шерсть и почувствовал к этому животному что-то похожее на нежность или на благодарность - в нынешнем веке это было первое живое существо, которое отнеслось ко мне бескорыстно. Гент будто прочел мои мысли.
– Не обольщайтесь, Гиль, - паясничал Гарри, у Цезаря отличный нюх на деньги, потому он к вам и тянется. Я его обучил одной штуке, смотрите!
Гарри вынул из кармана толстую пачку денег.
– Смотрите… Цезарь!
Цезарь повернулся вокруг своей оси, лег на брюхо и, тихонько поскуливая, пополз к Гарри. Обо мне он забыл.
– Видите?
– хохотал Гент.
– Какая умница! Его бы научить еще говорить - и хоть посылай на биржу… Поняли, почему я не пожалел сына Стрелы и Пегаса? Какой жеребенок!