Миллстоун и старые тайны новых территорий
Шрифт:
Миллстоун приоткрыл окно и осторожно закурил. Доктор Ромм, конечно, учует запах, но простит. Ему жутко не хотелось идти вниз, да и вообще выходить из закрытой палаты - отголоски ужаса ещё звучали в мозгу. Единственный положительный аспект, который он нашёл в этом происшествии, состоял в том, что раз сейчас пришли только к нему - он был их целью, и они, по крайней мере, временно, оставят в покое Шейлу.
Выбросив сигарету и закрыв окно, Миллстоун лёг в кровать. Таблетка оказывала своё действие, и вскоре он погрузился в сон. Утро же, войдя в свои права, окончательно развеяло ночные кошмары.
Он не сказал мисс Лейн о произошедшем, но не мог не думать о том, как разобраться в сложившейся ситуации. Сложнее всего было из-за того, что он подсознательно воспринимал гриммов, как вампиров, с которыми можно говорить, но сейчас всё отчётливее понимал - разговоров не будет. Ему были непонятны их мотивы. Убить? Они могли сделать это уже множество раз. Хотя бы прошлой ночью. Учитывая их способности, пробраться в больницу не составило бы труда, а что касается дальнейшего расследования, то вряд ли оно их хоть как-то пугало. Опять же, благодаря их возможностям они могли бы просто скрыться, и никто ничего бы не нашёл.
Если не убить, то что? Просто запугать? Но чего ради? Они же не выдвигают никаких требований, не стараются как-то навредить, за исключением наведения ужаса. Что им нужно?
Шейла застала его курящим в парке. Она была одна. Сев рядом, она тут же его обняла.
– О чём ты думаешь?
– О наших дальнейших делах, - ответил Джон, улыбнувшись.
– Ты хорошо спал? Как будто не выспался.
– В целом неплохо. Но хотелось бы больше. Вообще не припомню, когда мне хотелось столько спать.
– Здесь есть тихий час. Ты поспишь. Как рана? Не болит?
– Нет. Если бы я мог как-то доказать это госпоже Ромм, уже бы к вечеру обнимался со Спайером.
– О, - мечтательно протянула Шейла, - Спайер. Ты, кстати, никогда не показывал, как он заводится.
– Не думаю, что это такой уж интересный процесс, но если тебе интересно, то мы можем сделать это вместе, а потом сразу прохватить по проспекту.
– Как в старые времена.
– Да.
– Так что вообще сказала госпожа Ромм?
– Что отпустит меня через два дня, если ничего не изменится. Придётся ждать.
– Не так страшно, - Шейла оперлась на его плечо и улыбнулась.
– А ты хорошо спала сегодня?
– Да, очень, - она улыбнулась, - одна дамочка очень заботится обо мне. Правда, сегодня она отбывает в Роквиль, но я как-нибудь справлюсь.
– Ты умница, - улыбнулся Джон, а сам подумал, что будет переживать, потому что этой ночью гриммы могут явиться и к ней.
К счастью, его опасения не оправдались. И на следующий день, и после Шейла не сказала ему о происшествиях. Он не решался спросить её прямо, но считал, что если бы что-то произошло, она бы поделилась с ним. К самому ему гриммы тоже не являлись, но он всё равно ощущал их где-то рядом. Ощущение это не проходило, хоть он и пытался списать его на свои предрассудки и излишнюю впечатлительность. Не то чтобы он ничего не боялся вообще, но этот искусственный страх, пронимающий до костей, кого угодно собьёт с толку.
На третий день, когда доктор Ромм уже обещала его отпустить ближе к вечеру, Шейла принесла ему конверт.
– Что там?
– спросил Джон, принимая.
– Я не смотрела. Дайана сказала, что это телеграмма на твоё имя.
– Нужно было посмотреть.
Миллстоун при Шейле вскрыл конверт и достал оттуда небольшой листочек, с несколькими словами.
– Девчонка всё вспомнила, приезжай. Долли, - прочитала вслух Шейла.
– Ох, чёрт, - улыбнулся Миллстоун.
– Это то, о чём я думаю?
– спросила Шейла.
– Да. Если бы это была любая ерунда, она бы не написала мне, это уж точно. Чёрт, чёрт, чёрт!
Это был всё тот же прежний Миллстоун, внезапно ощутивший прилив сил и желания деятельности, однако пока ещё он был заточён в больничных коридорах, отчего ему было очень некомфортно.
– И что мы будем делать?
– спросила Шейла.
– Ехать в Рату и узнавать конкретно.
– Но мы же хотели...
– Мы не меняем своих планов, нам просто нужно закончить это дело, и всё. Раз уж мы его начали. Ты хотела бы, чтобы за нами тянулся такой длинный хвост, как неизвестно откуда взявшаяся девчонка?
– Джонни, - мисс Лейн немного огорчилась.
– Шейла, - сказал он, взяв её за плечи, - посмотри на меня. Мы потеряли гахнура и кучу всего. У нас в руках золотая жила, которая точно наша, потому что мы первые получили информацию. Неужели ты хотела бы сама лично отдать её целиком в стратегический или, что ещё хуже, какому-нибудь местному отделу?
– Но это ведь будет недолго?
– Нет. Мы узнаем, что она знает, выслушаем, а там решим, что делать.
– А если за ней тянется хвост? Ты же не сможешь это передать. Ты захочешь сделать всё сам.
– Если это серьёзный хвост, мы отдадим это под ответственность твоего старика. Всё равно он нас не подпустит.
– Правда?
– мисс Лейн оживилась.
– Правда-правда. А сейчас возвращайся, собирай людей и заезжай за мной. Я пойду очарую доктора Ромм, чтобы она меня пораньше отпустила.
– Полегче там, ладно?
– Конечно-конечно. Двигай уже, не трать время. Сегодня вечером Флаенгтон зажигает огни.
Она улыбнулась и крепко поцеловала его в губы, а потом отправилась выполнять то, о чём он её попросил.
Самому Джону едва удалось выпроситься раньше. Ромм отпустила его только под очень честное слово, что он по приезду в Флаенгтон покажется врачу. Джон был готов пообещать всё, что угодно, и он сделал это.
После его выхода из ворот больничного двора мисс Лейн уступила ему место за рулём чёрного седана, и они без оглядки помчались на север. В Рате они были ближе к вечеру. Местные дороги всё же оставляли желать много лучшего, да и про опасности пока ещё рано было забывать.
Дверь открыла Долли. Она легко улыбнулась, увидев Миллстоуна.