Миллстоун. Трилогия
Шрифт:
В центре располагалось большое здание, рядом с которым находилось несколько одноэтажных бараков. Видимо, последние предназначались для тех, кто победнее, а их здесь, конечно же, было большинство. Центральное же здание, выполненное, надо сказать, достаточно добротно, служило временным приютом для особых гостей. Рядом стояло четыре машины. Если учесть, что, по словам Бакстера, это была большая редкость в здешних краях, то событие, произошедшее здесь, и вправду экстраординарное. На веранде толпились люди, и подъехавший пикап сразу оказался в центре их внимания.
– Вы не возражаете, если я пойду с вами?
– попросил Миллстоун.
– А почему нет, ключи только забери. Мы тут недолго.
Миллстоун хотел возразить в своей обычной манере, что это могло быть и не самоубийство вовсе, но промолчал. Лучше увидеть что-то и показать на месте. Хотя, признаться, он не представлял, как здесь вести расследование.
Не успел Джон заглушить мотор, а Бакстер открыть дверь, как к ним уже подбежал один из стоявших на веранде людей. Это был худощавый лысый старичок в потёртом коричневом пиджаке и серых брюках. Вид у него был очень встревоженный, и не хватало только взъерошенных волос.
– Кто его нашёл?
– спросил Бакстер, лениво вываливаясь из машины наружу.
– Я, - ответил старичок, - я услышал выстрел и побежал туда.
– Тело трогал?
– Нет. Я даже не подходил.
– А что за оружие?
– Не знаю, - взмолился старичок.
– Ладно, глянем.
Миллстоун нетерпеливо закрыл пассажирскую дверь, вынул ключи из замка зажигания, а потом закрыл и водительскую. Бакстер и незнакомец были уже на полпути к веранде. Встревоженность этого старичка сложно было объяснить. Он живёт на диких территориях, и видел, скорее всего, многое. Но почему-то в этот раз разнервничался.
– Это младшие Свинни?
– негромко спросил Бакстер, указывая на двух людей в костюмах, стоявших в стороне от остальных.
– Да. Я им телеграфировал, а потом отправил к вам Пэла. Представляете, что со мной будет? Скажите им, что я не при чём, хорошо?
– Ты никого в комнату не пускал?
– не слыша мольбы, спросил Бакстер.
– Никого! Как вы и говорили всегда, - сказал старик и для убедительности затряс руками, - хотя они хотели войти. Но я сказал, что если они там что-то сдвинут, вы не будете смотреть.
– И они, конечно, считают, что его убили?
– спросил Миллстоун.
Старичок не торопился отвечать. Он с опаской посмотрел на Джона и так и не решился ничего сказать.
– Это мой новый водитель. Боба подстрелили на днях.
– Ох, беда. Сильно?
– Жить будет, но ещё недельку полежит. Так ты не ответил.
– На что?
– Они считают, что его убили?
– А, да, - опомнился старикашка.
– Никто отсюда не уходил?
– Нет. Вы же знаете наши края. Идти в ночь - себе дороже.
– Хорошо.
Толпа, стоявшая на крыльце веранды, в которой в основном были одни зеваки из "бедных" корпусов, перед Бакстером расступилась. А те, про кого он спрашивал, посмотрели на него с ожиданием, но не подошли. Видимо, им важнее было, чтобы он быстро прошёл на место, где всё произошло.
Сразу за дверью их ожидал просторный холл с красными коврами. Сбоку была стойка, за которой стоял молодой парень лет двадцати. Вид у него был не менее встревоженным, чем у старичка, который провожал Миллстоуна и Бакстера. Джон уже строил логическую цепочку - если те люди, выглядевшие достаточно богато для этих мест, Свинни младшие, то наверху, скорее всего, лежит Свинни старший. Скорее всего, и он, и они, имеют какое-то отношение к этому постоялому двору. Этим и объясняется всеобщая встревоженность, явно не соответствующая случаю. Можно подумать, что на этом постоялом дворе до этого момента никто не отходил в иной мир. Отходили, и это без сомнений, но настолько значимая персона, похоже, впервые.
Старикашка хотел пройти в комнату, но Миллстоун закрыл перед ним дверь. Он сразу ему не понравился, и очень не хотелось, чтобы он жужжал над ухом. Бакстер одобрительно кивнул. Ему самому не хотелось слушать эти мольбы о том, чтобы отмазать этого субъекта от гнева местных больших людей.
Номер был двухкомнатным. Сразу напротив двери стоял хороший письменный стол, по бокам которого располагались шкафы. Справа была открытая дверь, которая вела в спальню. Покойник лежал на столе. Под его головой натекла приличных размеров лужа крови. Кровь также была слева, на шкафу, и одного взгляда на неё хватило Джону для того, чтобы понять, что здесь произошло убийство. Он молча следил за действиями Бакстера. Тот, похоже, пришёл в замешательство. Он встал напротив тела и стал его рассматривать.
Да, здесь совсем не получится вести расследование по привычной схеме. Убийца без сомнения, оставил кучу отпечатков, но здесь нет экспертов, способных их снять, и уж тем более нет базы, по которой можно их сверить. Но то, что убийца здесь, подогревало интерес. Правда, времени у них лишь до рассвета. Некогда опрашивать всех и выяснять мотив. Нужно просто найти что-то, что позволит понять, кто убийца.
Джон подошёл к столу. Прямо перед убитым, запачканное кровью, лежало письмо. Оно содержало какие-то распоряжения, имена, и смысл его Миллстоуну был совершенно непонятен. Возможно, это письмо написал сам убитый.
Потом Джон посмотрел на пол, под повисшую руку убитого, где лежал небольшой пистолет. Это, в принципе, ничего не значило. Следы пороха ведь тоже никак не зафиксировать, а следовательно, не доказать, что он мог и не стрелять в себя. Он представил, как говорит местным, что рука просто не пахнет порохом и встречает кучу непонимающих взглядов. Для верности Джон незаметно для Бакстера понюхал руку, чтобы убедиться в правильности своих выводов.
– И угораздило же тебя здесь это сделать, - заключил Бакстер.
– А вы не думаете, что ему помогли?
Багс распрямился и посмотрел на Джона с недоверием. Может быть, самому ему было гораздо проще считать, что этот немолодой, но статусный мужчина, сам пустил пулю себе в голову. Но Джон, привыкший всегда докапываться до истины, не мог с чистой совестью не замечать явный состав преступления.
– И как же ты это узнал?
Джон подошёл к столу и взял окровавленное письмо.
– Джон должен отгрузить металл некоему гражданину Свеллеру, Айвен должен поехать в Роквиль и так далее. Он давал распоряжения, которые собрался положить в конверт и отослать. Даже если это с натяжкой назвать завещанием, то сначала он должен был его отправить.