Миллстоун. Трилогия
Шрифт:
Часть окон была заделана досками. Внутреннее пространство было расчищено, но только по причине того, что там ночевали те, кто здесь останавливался. Внутри было два помещения - одно небольшое, а второе заметно крупнее первого. В него загнали лошадей и груз - самое ценное, чем располагал караван. Люди расположились во втором. Рядом со станцией, в промежутке между скалами и зданием, располагалось большое кострище, вокруг которого лежало несколько камней.
Самой же главной достопримечательностью станции была колонка с водой - главная причина кровопролитных боёв, происходивших здесь. Качать воду нужно было руками и с заметным усилием, но оно того стоило.
У караванщиков было уже сложившееся разделение труда - часть размещала лошадей, снимала с них груз на ночь. Туда по указанию Дайаны направилась и Долли. Другая часть направилась в ближайший лес, чтобы найти дров. Дредж вместе с Джексом поднялся на второй этаж, а оттуда залез на небольшие остатки крыши. Находясь там, можно было увидеть дорогу на некоторое расстояние впереди.
– Я чувствую себя не у дел, - обратился Миллстоун к Дайане.
– Тогда помоги своей напарнице, раз не отдыхается, - сказала она, дымя сигаретой.
– Хорошо.
Миллстоун обрадовался тому, что ему доверили работу с грузом - это была какая-никакая возможность приблизиться к знанию того, что он из себя представляет. Он бросал косые взгляды на наёмников, снимавших заветные ящики выцветшего зелёного цвета. Судя по тому, что для каждого требовалось два человека, и работали они с трудом, Миллстоун заключил, что содержимое достаточно тяжёлое. Но по-прежнему никаких звуков изнутри не доносилось. Если отбросить все предрассудки и предположить самое простое, то это могло быть даже золото или, на худой конец, серебро. Вот только зачем было тащить его на постоялый двор, а затем снова не без труда двигаться в Роквиль? В таком случае логично было предположить, что груз там и был взят. Но тогда откуда он туда прибыл?
Миллстоуну достались ящики с виски, который не удалось распродать. Так что к тайне этого каравана он пока не приблизился. К тому моменту, как работа была закончена, на кострище уже был разожжён огонь, рядом вбиты две металлических вилки, на которых был повешен большой котёл, в котором уже грелась вода. Поскольку никто ничего не говорил, и, учитывая размер посудины, Джон заключил, что ужин будет общим и бесплатным, что весьма его обрадовало. Ещё после трудного дня он не отказался бы и от виски, но сначала хотел посмотреть, как с ним обстоят дела у остальных. Может статься, что у караванщиков не принято употреблять, когда они в пути.
Убедившись в том, что больше нигде не нужна помощь, Миллстоун уселся к костру вместе с остальными, кто был свободен. Рядом с ним сидел Хорхе и дымил душистой самокруткой. Следуя его примеру, Джон тоже закурил.
– Кстати, - сказал один из наёмников, сидевших напротив, - вчера слышал, что Селтона поймали.
– Да ну?
– спросил Хорхе, - где?
– В Анстоне. Говорят, ищут людей, чтобы доставить в Роквиль. Боятся, что убежит.
– Пока ищут уже бы завязали верёвкой с ног до головы и перевезли, - усмехнулся сидевший неподалёку Джекс.
К котлу подошла немолодая женщина и бросила в воду овощи с большой доски для резки. Следом за ней подошла Долли и сделала то же самое. Через минуту появился приятный запах, от которого у Миллстоуна потекли слюни. Ненадолго все замолчали.
Джон смотрел на наёмника, сидевшего напротив. Он был уже в возрасте, но всё ещё в неплохой форме. На нём была клетчатая рубашка, поверх которой был клетчатый же жилет, и потёртые бежевые штаны. На голове - широкополая шляпа, а на шее - чёрный платок. Ещё один тряпочник, если верить описанию Долли. Но Миллстоуну он виделся бывалым солдатом федеральной армии. Длинные узловатые пальцы, которыми он подносил ко рту коричневую сигару, в его представлении, не раз уже нажимали на курок. Это был умудрённый жизнью бывалый пехотинец, физическая форма которого была далека от идеала, но прекрасно подходила под реалии обычной военной службы. В первую очередь - выносливость. Они за сегодня прошли приличное расстояние, но этот человек не выглядел утомлённым.
– А что натворил Селтон?
– негромко спросил Миллстоун
Старик поднял на него глаза и немного удивился.
– А ты про него не слышал, что ли?
– Не припоминаю, - уклончиво ответил Джон.
– Он ограбил отцов несколько раз, - сказал Хорхе, - и каждый раз уходил. Говорят, его ни одни наручники не могут удержать.
– Вот как, - покачал головой Миллстоун, - но на этот раз, похоже, ему уйти не удастся.
– Это уж точно, - ухмыльнулся старик по другую сторону костра, - его и не шлёпнули пока только потому, что не знают, где он золотишко припрятал.
– Будем надеяться, что он не уйдёт.
Вернулись женщины. Долли села рядом с Джоном и закурила, а вторая принялась большой ложкой помешивать варево, с каждой минутой пахшее всё приятнее. Она бросила несколько щепоток каких-то трав, отчего в воздухе распространился пряный аромат. Потом появилась третья женщина, по возрасту находившаяся где-то между Долли и поварихой. Она несла в руках большую тарелку, с горкой наполненную тушёнкой. Суп обещал быть простеньким, но очень добротным.
– Хочешь выпить?
– спросила Долли негромко.
Джон кивнул.
– Пойдём.
Они отошли за угол станции, и Долли достала из кармана небольшую плоскую бутылку с виски. Она открыла пробку и протянула ему.
– Такая тайна. Тут нельзя?
– Мы не идём в дозор, поэтому можно.
– Чувствую себя тайным алкоголиком, - сказал Миллстоун, поморщившись после глотка.
– Нормально. Не люблю пить при других, - ответила Долли, тоже отпивая.
– А ты где взяла?
– спросил Джон.
– Дайана дала. Можешь и ты попросить. Тебе она и больше даст, а может и компанию составит, - съязвила Долли.
– Я подумаю.
Миллстоун закурил и автоматически осмотрелся по сторонам. Он остановил взгляд на самых обычных трубах. Он засмотрелся на них и задумался, медленно выдыхая дым из лёгких.
– Ты чего?
– спросила Долли.
– Да так.
Она протягивала ему открытую бутылку. Он взял её и сделал глоток.
– Она, кстати, спрашивала про тебя.