Милорадович
Шрифт:
«В 1816 году государь Александр Павлович пожаловал графу Милорадовичу 300 тысяч на уплату его долгов, о чем высочайшее повеление министру финансов должен был объявить граф Аракчеев. Но он, не любя делать добро, медлил исполнением. Милорадович лично приехал к нему просить об ускорении этого дела. Аракчеев, выслушав просьбу, сказал ему:
— Вот то-то, граф, государь наш добр и слишком помногу раздает денег.
Милорадович выслушал и отвечал временщику:
— Это вы оттого так рассуждаете, что, сидя дома, только льете пули, а ваше сиятельство заговорили бы иначе, если бы, по-нашему, встречали их в поле» [1577] .
1577
Исторические рассказы и анекдоты… с. 107.
Не мог так ответить Михаил Андреевич могущественному временщику! С графом Аракчеевым он дружил изначально, да и вообще не задирал «сильных мира сего»…
Впрочем, нам излишняя «демонизация» «Аркащея» не нужна — граф очень старательно выполнял поручения императора, и кое-кому было выгодно «переписывать» на него грехи «Благословенного». Вот яркое тому подтверждение:
«Учреждение военных поселений, на которые издержаны были многие миллионы без всякой пользы, было предметом всеобщего неодобрения. Даже лица, на которых Александр возложил приведение в исполнение этой меры, при всяком случае уверяли, что они действуют против собственного убеждения и только в угодность государю. Главный начальник поселений генерал граф Аракчеев… говаривал, что военные поселения выдуманы не им, что он, сам не одобряя этой меры, приводит ее в исполнение, как священную волю государя и благодетеля своего…» [1578]
1578
Фонвизин М.А.//Декабристы рассказывают…. М., 1975. с. 56—57.
В истории, однако, военные поселения остались как «аракчеевские».
Роль и значение гвардии в судьбах Российской империи известна. Потому и командир Гвардейского корпуса в мирное время был не столько военачальником, сколько лицом политическим, государственным. А так как гвардия — охрана государя, то Михаилу Андреевичу нередко приходилось сопровождать Александра I в его поездках.
В 1816 году император побывал в Киеве.
«10 сентября.Воскресенье. Прибытие Государя в лавру последовало в исходе 11-го часа… В тот же день митрополит был на обеде у Государя. За стол сели в три часа. По правую руку Его Величества сидели митрополит, граф Сакен и граф Ржевусский, а по левую граф Милорадович, Раевский и Капцевич [1579] ; всех было за столом более 30 человек, и все почти генералы» [1580] .
1579
Капцевич Петр Михайлович(1772—1840) — генерал от артиллерии (1835). Участник экспедиции в Голландию в 1799 году. С 1808 года — дежурный генерал при военном министре генерале А.А. Аракчееве. В 1810-м получил в командование 7-ю пехотную дивизию, во главе которой участвовал в Отечественной войне 1812 года. Отличился в сражениях при Бородине, Тарутине, Малоярославце, Красном. В начале 1813 года — командир 10-го корпуса в составе Силезской армии. Участник взятия Кюстрина, сражения при Гольдберге. Был тяжело контужен в Битве народов при Лейпциге, но остался в строю и одним из первых ворвался в город. В 1819—1828 годах — командир Отдельного Сибирского корпуса, тобольский и томский генерал-губернатор. С 1822 года — генерал-губернатор Западной Сибири. В 1828 году — командир Отдельного корпуса внутренней стражи. С июня 1837 года — председатель Александровского комитета о раненых.
1580
Хроника киевской общественной жизни… с. 459—460.
Заметим, что Михаил Андреевич сидел рядом с государем. Это, однако, совсем не значит, что Александр I не мог поставить Милорадовича — равно как и любого другого — в неудобное положение, так сказать, прикрыться им.
В Киев ехали через Москву. «Графиня Орлова дала бал. Она была убеждена, что государь будет у нее ужинать, и уже объявила о том за тайну. Великолепно накрытый стол под померанцевыми деревьями свидетельствовал, что она верила этому особенному своему счастью, потому что государь никогда нигде не ужинал. И в этот раз он не намерен был остаться; поэтому предварил Тормасова, чтобы во время мазурки экипаж его был у подъезда. Тормасов сообщил тайну одному мне и велел внимательно следить за движениями его величества. Государь настоятельно убедил Милорадовича протанцевать мазурку vis-a-vis с великим князем Николаем Павловичем. Круг составился в шесть пар. Великий князь начинал и как кончил очень скромно свой тур, Милорадович выступил со всеми ухватками молодого поляка. Круг зрителей стеснился, особенно дамы и девицы тянулись на цыпочках видеть па, выделываемые графом Милорадовичем. В это время государь обвел взором своим весь круг и, заметя, что на него никто не смотрит, сделал шаг назад, быстро свел двух флигель-адъютантов, стоявших за ним, вперед себя и, повернувшись, большими скорыми шагами незаметно вышел из зала. Я тотчас тронул Тормасова, который тоже глядел на предмет всеобщего внимания, и мы вдвоем едва успели, следя за государем, проводить его к коляске. Милорадович отплясал, и тогда только заметили, что государя уже нет. Удивление и шепот были общие. Хозяйка и Милорадович заметно были сконфужены. Уезжая домой, Тормасов сказал мне: "Порядочным же шутом выставился Милорадович".
— Что же ему прикажете делать, — заметил я, — после столь сильного убеждения государя!
— Лета давали ему возможность отклонить убеждение, — сказал Тормасов.
Москва об этом поговорила, и тем все кончилось» [1581] .
Александр I знал, чем привлечь внимание общества. «Лучшими мазуристами того времени считались сам Государь Император Александр Павлович, граф Милорадович, граф Соллогуб и актер Сосницкий, — пишет автор этого текста, артист, и объясняет: — Мазурку надо танцевать хорошо или совсем не танцевать; к сожалению, у нас танцуют ее все, и весьма немногие порядочно; хорошо же танцующие кавалеры — на редкость. Конечно, в мазурке всегда военные выигрывают перед статскими: первых много красит мундир, шпоры, которыми они иногда чересчур позвякивают» [1582] .
1581
Штейнгель В. К.Сочинения и письма. Иркутск, 1985. т. 1. с. 119—120.
1582
Стуколкин Л.П.Преподаватель и распорядитель бальных танцев. СПб., 1890. с. 167, 69.
Не только в странствиях с государем, но и в Петербурге Михаил Андреевич вел теперь светски-парадную жизнь.
«В 1817 году, когда после выпуска мы, шестеро, назначенные в гвардию, были в лицейских мундирах на параде Гвардейского корпуса, подъезжает к нам граф Милорадович, тогдашний корпусной командир, с вопросом: что мы за люди и какой это мундир? Услышав наш ответ, он несколько задумался и потом очень важно сказал окружавшим его: "Да, это не то, что университет, не то, что кадетский корпус, не гимназия, не семинария — это… Лицей!" Поклонился, повернул лошадь и ускакал. Надобно сознаться, что определение очень забавно, хотя далеко не точно» [1583] .
1583
Пущин И.И.Записки о Пушкине. Письма. М., 1988. с. 32.
Парад 20 июня 1817 года по случаю прибытия их королевских высочеств принцессы Шарлотты [1584] , нареченной невесты его императорского высочества великого князя Николая Павловича, и принца Вильгельма Прусского, сопровождаемых государем и императрицей. Войска под командой генерала от инфантерии графа Милорадовича расставлены были по улицам, назначенным для шествия их королевских высочеств.
Мелкие, случайные на первый взгляд эпизоды… Но в жизни все взаимосвязано, все имеет свое продолжение. Через три года граф Милорадович сыграет решающую роль в судьбе лицеиста Пушкина, а через восемь — встретится с лицеистом Пущиным. Произойдет это на Сенатской площади, куда направит его Николай Павлович, ставший государем именно потому, что принцесса Шарлотта, названная в России Александрой Федоровной, подарит ему сына Александра…
1584
Императрица Александра Федоровна (1798—1860)— супруга Николая I.
Впрочем, как это часто бывает, граф Милорадович в Гвардейском корпусе являл собой лишь некую красивую и весьма привлекательную для всех вывеску.
Начальником штаба Гвардейского корпуса был генерал Сипягин. «Не могу не сказать здесь несколько слов об этом добром, любезном, умном человеке в частной жизни, храбром на войне, прилежном и деловом в службе, но при том крайне честолюбивом и — придворном, то есть жертвовавшем всем удовлетворению своего тщеславия. Он служил в походах 1812—1815 годов при графе Милорадовиче, был везде правой его рукой, в звании начальника штаба его отряда. По назначению Милорадовича командиром Гвардейского корпуса, Сипягин, сделавшись и здесь начальником штаба, умел оттеснить его и забрать в свои руки всю власть… Начальник штаба был на деле корпусным командиром: делал что хотел, переводил офицеров в гвардию по своему усмотрению, раздавал батальоны, полки и проч., но никому не делал зла; напротив, делал добра сколько мог» [1585] .
1585
Греч Н.И.Указ. соч. с. 275.
При известном легкомыслии Михаила Андреевича это вполне возможно.
«Чтобы утешить Москву, разоренную неприятелем, император Александр Павлович в 1817 году переехал в Москву со всем своим двором, министрами, гвардией, Государственным советом и прожил в ней почти год. К Ивану Алексеевичу [1586] и сенатору [1587] каждый день ездили генералы, участвовавшие в войне 1812 года, их бывшие товарищи и сослуживцы, и нередко у них по несколько человек обедало. Из числа частых посетителей я видела у них двух братьев Бахметьевых, один был без ноги, ее оторвало ему при Бородине, князя Петра Михайловича Волконского, графа Милорадовича, графа Комаровского, Волховского и графа Орлова.
1586
Яковлев Иван Алексеевич(1767—1846) — отец писателя Герцена, отставной капитан лейб-гвардии Измайловского полка. В 1801 году уехал за границу и прожил, скитаясь из страны в страну, до конца 1811 года. Сделался известен по своему свиданию с Наполеоном в Москве 1812 года.
1587
Яковлев Лев Алексеевич(1764—1839) — действительный тайный советник (1838), сенатор (1820), чрезвычайный посланник и полномочный министр (1809). Участвовал в Русско-шведской войне (1788—1790), а в 1795 и 1796 годах служил волонтером в Англии на эскадре адмирала Дункана. В 1798 году назначен канцелярии советником в коллегию иностранных дел и отправлен сначала к миссии в Швецию, а оттуда в Англию, где в 1800 году был произведен в статские советники и перемещен в Штутгарт поверенным в делах. В 1810 году — чрезвычайный посланник при Вестфальском короле, где и находился до июня 1812 года, когда, по случаю разрыва с Францией, возвратился в Россию. В 1829 году назначен почетным опекуном в Москве, управляющим Мариинской больницей и членом совета Екатерининского и Александровского институтов.
Милорадович очень любил Александра. Часто вечерами, держа его на коленях, с жаром что-нибудь рассказывал и не замечал, как Александр, играя на его груди орденами и перебирая их, иногда отрывал некоторые и ронял на пол. Милорадович, не замечая этого, уезжал. На другой день орден или два находили на полу и ему отсылали» [1588] .
Яковлев некогда служил в Измайловском полку. Оставшийся в 1812 году в Москве, он был послан Наполеоном к Александру I, за что и пострадал, обвиненный государем во всех смертных грехах, но вскоре был прощен. Его пятилетний сын Александр, очень любимый Милорадовичем, — Александр Иванович Герцен [1589] . Оставим это имя без комментариев, потому как дальнейший рассказ о человеке, против своей воли превращенном в николаевской России в «пламенного революционера», к нашему повествованию не имеет никакого отношения. И хотя «разбуженный декабристами» Искандер поместил на обложке альманаха «Полярная звезда» изображение пяти казненных, в памяти его сохранился и образ графа Милорадовича, убитого одним из тех пяти…
1588
Пасек Т. П.Из ранних лет, из жизни дальней // Русская старина. 1872. т. 6. с. 644.
1589
Герцен Александр Иванович(1812—1870)— революционер, писатель, философ. В начале 1830-х годов вместе с Н.П. Огарёвым возглавлял студенческий кружок в Московском университете. В 1834 году арестован, 6 лет провел в ссылке. С 1842 года — в Москве, глава левого крыла западников. Остро критиковал крепостничество в романе «Кто виноват?». С 1847 года — в эмиграции. После поражения европейских революций 1848—1849 годов разочаровался в революционных возможностях Запада и разработал теорию «русского социализма», стал одним из основоположников народничества. В 1853 году основал в Лондоне Вольную русскую типографию. В газете «Колокол» обличал самодержавие, вел пропаганду социалистических идей, требовал освобождения крестьян с землей. В 1861 году содействовал созданию тайного общества «Земля и воля», поддержал Польское восстание 1863—1864 годов. Автобиографическое сочинение «Былое и думы» (1852—1868) — один из шедевров отечественной мемуарной литературы.