Милосердие дам. Агония
Шрифт:
Они еще не знают кто я, хотя слухи и легенды о моем величии распространились практически на все сферы жизни.
Откуда же они?
–Чего молчишь, ведьма?-продолжил вампир– Ты можешь спасти себя, если согласишься прислуживать мне. В этом милом платьице.
Улыбнувшись, Мамад засверкала своими изумрудными глазами.
Ее пружина может соскочить через любую секунду. Гнев переполнял ведьму настолько, что начал обжигать окружающих. Сжав кулаки, Мамад заставила сердца вампиров позади него остановиться. Мгновенно один за другим, все пиявки упали на землю, кроме одного. Он будет ее десертом.
–Что
–Прежде чем мне тебя убить, ты скажешь свое имя, падаль– плюнула Мамад– Говори!
Ведьма сильнее сжала кулаки, и все внутренности в нем засосало в воронку, созданную Мамад.
–Говори!– Руки пиявки крошились. Кости превратились в пыль. Ноги оторвало и сожгло пламя ведьмы.
–Я сказала, ГОВОРИ!– заверещала она.
–Дор– Не вынес вампир– Меня зовут Дор Кровожадный.
–Кровожадный?– Мамад засмеялась– Не такой ты уж и кровожадный, как кажется.
Ее пробрал истерический смех.
–Мы еще встретимся с тобой, ведьма– Не успела она нанести окончательный удар, как Дор переместился с Рагнарока, оставив ее одну.
«Как Зохан когда-то»
«Заткнись!»
Но ее внутренний голос был прав. Когда ведьма увидела его в постели с нимфой, то немедленно потребовала объяснений:
–А что ты хотела– Спросил он с такой интонацией, будто она задала ему легкий вопрос– Пора бы сменить карты, как ты считаешь?
–Ты предал меня– шипела Мамад– Ты уничтожил мои чувства. Меня!
–Я поступил, как обычный мужчина.
–Ты поступил, как настоящая свинья!
Она не помнила, что происходило дальше. Только гарь и запах тлеющей плоти в огне. Как это выглядело превосходно.
Ведьмы никогда не нападают вблизи, они предпочитают наносить разрушительный урон с далека, где их не видно. Среди них есть касты, специальные, предназначенные для ведьм специализации. Существует разрушительница, целительница, предсказательница, шаманка и алхимик. Сестры обладали всеми кастами, но использовали их неравномерно. Мамад пользовалась только некоторыми из них. К касте целителей она не прибегала ни разу. Катарина специализировалась в основном на касте шамана, а Патриция предпочитала касту предсказателей, но ни одно ее предсказание не было верно.
Краем глаза она заметила, что кто-то кинул в нее копье. Растворившись в воздухе, ведьма пропустила его и стала искать того придурка, который скоро умрет.
Глава VI
–Что я сделал не так?– спросил Зохан привидение, которое летело рядом с ним и постоянно шумело, издавая раздражаемые звуки– Все уже почти получилось. Она была бы моя, если бы не этот чертов поцелуй.
Зохан, сорвав еду со стола и разгромив его, повернулся к привидению и задал ему вопрос:
–Почему она боится поцелуя?– призрак замолчал-Ведь в прошлый раз все было также, не считая, нимфы в нашей постели.
Вампир уже тысячу раз пожалел о том, что уложил нимфу в кровать, когда вернулась Мамад. Он ожидал все, что угодно от неуравновешенной ведьмы, но только не слезы. Они появились практически мгновенно. Затем капли на ее щеках также быстро высохли, как и появилась ярость. Праведный гнев охватывал ее, волосы Мамад взвились вверх, закручиваясь, а глаза превратились в маленькие щелки изумрудного цвета. Зохан смутно помнил тот момент, когда она направила на него всю свою силу, но даже сейчас ощущал эту адскую боль. Почему она так и не сказала, что ей нужно от него, ведь момент был так близок. Вместо этого, Мамад только чуть ли не уничтожила вампира. Что он должен был ей сказать:
«Это не то, что ты подумала, малыш. Сейчас я слезу с нимфы и мы с тобой поговорим?»
Или
«Я решил приукрасить нашу жизнь и теперь нас будет трое?»
Бред. Вместо этого, он просто объяснил ведьме, что пока не хочет постоянных отношений, ведь Мамад к этому стремилась и даже пустила слушок, что они пара. Часть правды в этом имелась, то, что ведьма стремилась к постоянным отношениям. Но никак на счет пары.
Подойдя к колонне, вампир решил посмотреть, прежде чем сваливать ее, зачем она поставлена посередине комнаты. Посмотрев наверх, он увидел, как колонну обвивают две толстые веревки. Они, словно змеи, ползли к огромному зеркалу, сзади уже разрушенного стола.
«Почему я раньше этого не видел?»
Невозможно было не заметить колонну и огромное зеркало, будто здесь имела дело ведьма. Скорей всего она наложила иллюзию и, когда Зохан стал все крушить, колдовство перестало действовать.
Чуть напрягшись, вампир обвалил колонну, тут же расколовшуюся на несколько больших обломков. Он, было, хотел подойти к зеркалу, но что-то ему мешало. Опять какое-то заклинание. Что же она прячет от него.
«Сколько много секретов от этой маленькой чертовки»
Если бы она ему открылась, если бы рассказала, что ее тревожит, он бы помог ей. Сейчас вампир только задавался вопросом:
–Она хоть что-то ко мне чувствует?
Скорей всего да, ведь если бы Мамад соединяли с вампиром только что-то слишком важное, ведьма не дала бы ему сделать и пару шагов в ее сторону. Разрушив все, что попадалось на его глаза, Зохан гордился собой за такой беспорядок. Все зеркала, что висели на стенах, оказались разбитыми и осколками лежали на полу. Маленькие диванчики и кресла из дорогой обивки, разорванные меха, грязные ковры. Штукатурка осыпалась. Загадочные надписи на стенах исчезли к удивлению вампира, значит, это тоже было какое-то заклинание. Собираясь переместиться в свою комнату, Зохан услышал всхлип. Повернувшись к окну, закрытому бардовой, тяжелой, толстой шторой, за которой что-то шевелилось, вампир собрался напасть, если это будет противник и, выпустив когти и клыки, раздвинул штору. Его удивлению не было предела, когда он увидел двух девушек с израненными телами.
«Глубокие ожоги были бы смертельны для человека, значит это кто-то из бессмертных»
Кровавые борозды, царапины, порезы, алые синяки покрывали практически каждый дюйм кожи этих бедных существ. На шее у каждой из них был ошейник. Теперь Зохану стало ясно, они были рабынями ведьмы. Они испугались его вида и вжались в стенку, не унимая дрожь. Глаза одной были оттенка горячего шоколада, а другой напоминал зимнюю стужу.
–Не бойтесь меня– на их глазах, Зохан убрал когти и клыки.– Я вас не обижу, в отличие от вашей хозяйки. Как вас зовут?