Милосердие дам. Агония
Шрифт:
–Это было давно– Немного придвинувшись к ней, вампир был готов схватить ее и прижаться своими губами к губам маленькой ведьмы, но она моментально растаяла, оставив Зохана одного, не удовлетворенного и жаждущего продолжения. Решив, во что бы то ни стало, довести до конца то, что они не закончили, он быстро, схватив рубашку и штаны, продолжавшие висеть в воздухе, оделся и вылетел из комнаты, застегивая пуговицы на ходу.
Спускаясь по винтовой лестнице, ведущей в огромную гостиную и две маленькие комнатушки дальше, по коридору, Зохан удивился убранству ее особняка. Стены были вылиты, словно, из золота, на которых
«В прошлый раз-вспомнил он-Пострадала валькирия. Кого же теперь она подала к столу?»
Вздрогнув, он стал расхаживать взад и вперед, пытаясь собраться с мыслями.
По крайней мере, вампир узнал, что отстал от нынешнего времени более, чем на сотню лет, а это значило, что ему следует изучить новое и непонятное. Хотя бы ту коробку, которую видел Зохан в баре «У Джефри». Из нее играла музыка. Сначала ему показалось, что это магия, но подошедший к ней кентавр стал крутить какие-то кнопки, и музыка становилась тише. Он решил не показывать своего изумления и пообещал себе, что обязательно вернется в бар и изучит эту штуковину.
В комнату вошла Мамад, и вампир застыл на месте, округленным глазами пожирая ее. На ведьме было блестящее темное платье в пол, с глубоким декольте, обволакивающее ее, стелящееся по плоскому животу, словно, вторая кожа и с разрезами до бедра с обеих сторон. Русые волосы были распущенными и каскадом ниспадали до спины, как туман, стелились дальше. На ее руках были большие золотые браслеты, звенящие, при ходьбе. С ярким, вызывающим макияжем, она была похожа на чародейку, чьи чары любви околдовали его самого. Вокруг зрачка фиалкового цвета, блестела темно-зеленая радужка. Зохан всем телом ощутил, как Мамад полна своей могущественной силой. Его чресла уже напряглись, в ожидании чего-то откровенного, но ведьма, продефилировав к нему, сладким, урчащим голосом произнесла:
–Ты собираешься уступить мне место?
Очнувшись, словно, от наваждения, Зохан молча кивнул и перешел на другую сторону стола, где был еще один стул. Теперь он находился напротив Мамад и, налаживая себе странно-выглядящие блюда в тарелку, кидал косой взгляд на нее, поражаясь такой красоте. Ее смуглая кожа, при свете свечей, парящих над столом, отливала золотом, а русые волосы готовы были вспыхнуть огнем. Только сейчас он понял, чего лишился несколько сотен лет назад.
«Ведь когда-то мы были вместе».
Как сложно теперь вампиру вернуть его невесту, если он уже отверг ее.
К удивлению Зохана, призраков становилось все меньше и меньше, пока они не исчезли. На вопросительный его взгляд, она ответила:
–Здесь нет ничего удивительного, вампир. Уже практически взошла луна и они свободны на этот вечер. Мой якорь не сможет удерживать их здесь целую ночь, поэтому они вселяются в людей и проживают последние двадцать четыре часа. Жаль с моими проблемами так нельзя поступить– она вздохнула.
Инстинкт требовал-«Успокой ее. Она нуждается в тебе», но Зохан проигнорировал его:
–Разве существуют такие проблемы, которые невозможно решить?
–Существуют. И их много, Зохан.– черты ее лица смягчились, и она стала похожа на маленькую, беспризорную девочку. Подарив ему теплую улыбку, она продолжила:
–Расслабься, дорогой. Эти проблемы тебя не касаются.
Она хотела сказать еще кое-что, но промолчала.
–Тебе нравится еда?– лукавым голосом спросила Мамад.
Проглотив кусочек мяса какого-то животного, он ощутил, как тот мягко тает во рту.
–Аппетитный, но, весьма, странный вкус. Что это?
Взявшись за живот, ведьма засмеялась:
–Это изысканное блюдо приготовлено из человека, Зохан.
И снова впала в истерический смех.
Едва проглотив, вампир не верящим взглядом смотрел на нее и, наколов еще один, отправил в рот. Теперь пришла очередь удивляться ведьме. Открыв рот, Мамад произнесла что-то нечленораздельно, вампир не понял и продолжил жевать.
–Ты думаешь, что я буду брезговать, чтобы не попробовать человека, каков он на вкус? Это глупо, Мамад. Как и сама твоя затея, провести здесь ужин, дабы поймать меня и сотворить что-то ужасное. Я прав?
Снова улыбнувшись, ведьма, щелкнула пальцами и рядом с ней из воздуха появились два бокала. Один наполненный чем-то темным, а другой, определил по запаху Зохан, кровью.
–Прошу, угощайся. Мне не принято отпускать гостей голодными.
–Отпускать?-переспросил ее вампир– Разве ты меня отпустишь после ужина.
–В свои комнаты. Я имею ввиду, отпускать в свои комнаты– глаза Мамад вспыхнули ярко зеленым и снова вернулись в свою прежнюю форму, фиалковые с темно-зеленой радужкой.
Когда на столе появилась зажаренная голова, Зохан прикрыл рот рукой и отвел взгляд от стола, в отличие от ведьмы. Ей нравилось то, что находилось на столе. Она называла это «Немой сценой». Но кроме мяса, вампир больше ни к чему не прикоснулся. Еще раз, щелкнув пальцами, Мамад заставила бокал с кровью подлететь к нему
–Пей до дна, дорогой. Сегодня волшебная ночь – отсалютовав ему, Мамад выпила содержимое своего бокала и прикрыла глаза от удовольствия.
Схватив свой бокал, вампир моментально опрокинул в себя кровь. Ощутив, как голод спадает, Зохан потихоньку начал расслабляться. Вампиры не привыкли есть, они только пьют и лишь некоторые из них могут побаловать себя едой. Заметив, что она не притронулась к еде, Зохан указал на ее тарелку:
–Ты ничего не ешь.
–О нет! Я никогда не ем, ведь это может привести к появлению ребенка.
Зохан долго смотрел на Мамад, пока не спросил:
–От еды можно забеременеть? Скажи мне еще, что валькирии не любят выпивку, и тогда я похлопаю тебе за достойную ложь.
–Я говорю правду, Зохан. Или ты не понял? Если ведьмы, как и валькирии, будут питаться едой, то после секса у них может появиться ребенок. Мы с сестрами питаемся разными эмоциями. А валькирии– Мамад причмокнула– совсем другая тема.
–Ты сказала «после секса». Это может означать, что ты собираешься соблазнить меня и переспать со мной?