Милосердие Латимера
Шрифт:
Сидя на диване рядом с Тэсс, Мальтрейверс чувствовал, как в нем нарастают боль и обида от той карнавальной атмосферы, что царила на улице и властно проникала в дом. Веселье бессердечно игнорировало трагические события, так долго висевшие над городом и никак не разрешившиеся, и не выказывало никакого сострадания к судьбе Дианы. В какой-то момент, когда боль остро сжала его сердце, он резко и злобно приказал Ребекке заткнуться.
Девочка испугалась, заплакала и побежала к матери.
— Это непростительно. — хмуро сказала Тэсс. — Она ни в чем не виновата. — Пойди
Мелисса посмотрела на него испытующе, когда он вошел в кухню.
— Извини меня, дорогая, — сказал он Ребекке, та спрятала свое лицо в материнский подол. Но он мягко продолжал: — Дядя Гас сегодня утром плохо чувствует себя. Пошли посмотрим, что творится на улице.
Некоторое время Ребекка недоверчиво смотрела на него, а затем, в знак примирения, протянула ему руку.
Шагнули за порог, и Ребекка удивленно-радостно вскрикнула, увидев человека, который шел, пошатываясь, на ходулях, направляясь к ним. Его рост увеличивали длинные брюки в бело-красную полоску. Услышав радостный возглас ребенка, он как-то криво улыбнулся, приподнял смешную шляпу и поздоровался. Ребекку удивило, что в глазах у него стояли слезы.
Мальтрейверс как раз собирался запереть за собой дверь, когда человек подошел к нему и схватил за руку.
Это был Артур Пауэл.
Какое-то время Мальтрейверс не узнавал его: это было не то лицо, которое он изучил до мелочей на фотографии: все прошедшие дни Пауэл не брился. И по его щекам катились слезы. В одной руке он держал защитный шлем.
— Диана! — закричал он вдруг исступленно. — Она не могла умереть! Скажите мне, что она не умерла! Этого не может быть! — Его пальцы глубоко и больно впились в запястье Мальтрейверса. — Скажите мне, что это неправда! Что в газетах везде сплошная ложь!
Одетые в карнавальные средневековые костюмы, прохожие оборачивались на его стенания с явно уэлским акцентом и смотрели неотрывно, поскольку он все еще истошно кричал и плакал.
Крошечная рука Ребекки с неожиданной силой сжала руку Мальтрейверса.
— Срочно иди к маме, дорогая! — сказал он, даже не вглянув на нее. Дверь все еще была не заперта, и девочка поспешно вошла в дом.
Пауэл продолжал смотреть на Мальтрейверса с мольбой в глазах.
— Все в порядке? — Какой-то мужчина подошел, чтобы выяснить, что происходит.
— Извините? — Мальтрейверс, наконец, услышал свой голос. — Да. Все в порядке. — Он снова повернулся к Пдуэлу. — Я думаю, нам лучше войти в дом.
Он отступил на шаг, давая обезумевшему от горя человеку пройти первым. В холле появилась Тэсс и тотчас узнала Пауэла, не веря собственным глазам.
— Позвони Джексону, — сказал ей Мальтрейверс и провел Пауэла в гостиную, а Тэсс поспешила в кабинет.
Пауэл съежился в своем кресле. Он горько всхлипывал, когда в комнату вошла Мелисса и тоже застыла при виде незнакомого мужчины.
— Гас! — только и прошептала она.
— Возвращайся к себе и оставайся с Ребеккой, — сказал он. — Полиция уже едет.
В это время Джексон с двумя полицейскими забрался в машину, и по мере продвижения, сирена ревела все громче по всей округе.
Мальтрейверс сел перед Пауэлом. А тот поднял к нему свое убитое горем лицо все еще со слабо теплившейся надеждой. Его голос походил на болезненное кваканье.
— С ней все в порядке, не правда ли? — умолял он. — Пожалуйста, скажите, что с ней все в порядке! — От навалившейся боли он раскачивался в кресле и стонал.
— Где вы были все эти дни? — вежливо спросил Мальтрейверс. Он ничего не чувствовал сейчас, и меньше всего было в нем сейчас злости в отношении этого, убитого горем человека.
— Я был в отпуске, разбил лагерь. — Пауэл шумно вдохнул. — В Уэлсе, а потом в Васт-Вотере, — сказал он. Это были самые заброшенные и унылые места в Англии, о которых что-либо знал Мальтрейверс.
— И вы, очевидно, ничего не слышали о том, что произошло?
Пауэл исступленно замотал головой.
— Ничего! Только рано утром сегодня, когда увидел старую газету в кафе… — Он сбросил с ног ходули и пестрые брюки. — Видите ли, я всегда держусь особняком. А потом я сразу пришел сюда. — Он испытующе взглянул на Мальтрейверса. — Это — правда, да?
Мальтрейверс кивнул, и Пауэл, весь какой-то смятый и уничтоженный, съежился еще больше. Снова и снова повторял он имя Дианы. Тэсс вошла в комнату и встала рядом с Мальтрейверсом на колени. Она потянулась вперед и коснулась руки Пауэла.
— Ты ведь не делал ей больно? — спросила она мягко.
— Сделать ей больно! — Пауэл в ужасе отпрянул назад. — Никогда я не сделал бы ей больно! Разве вы не знаете? Я любил ее! Я любил… — Слезы душили его.
В этот момент на улице послышался звук тормозов и требовательный стук в дверь. Тэсс пошла открывать.
— Где он? — резко бросил Джексон. Она молча показала, и он буквально ворвался в комнату в сопровождении двух полицейских.
Сцена, которую он застал, — Мальтрейверс и Пауэл спокойно сидели друг против друга — была не той, которую он ожидал здесь увидеть.
— Вы Артур Винн Пауэл? — жестко спросил он.
Пауэл в недоумении поднял голову и беспомощно кивнул. Джексон наклонился, взяв его за локоть.
— Артур Винн Пауэл! Я инспектор веркастерской полиции, и у меня есть основания считать, что вы замешаны в похищении мисс Дианы Портер. Я арестую вас по подозрению в совершении жестокого преступления. Вы не обязаны ничего говорить до тех пор, пока сами не захотите этого, но все, что вы скажете, будет записываться и рассматриваться как свидетельские показания.
Пауэл покачнулся в кресле, потом неожиданно подался вперед, и одновременно Мальтрейверс сделал движение, чтобы поддержать его. Джексон сильно сжал руку Пауэла и рывком поставил его на ноги: Пауэл был беспомощен и покорен, как ребенок, подчиняясь всему.
— Пойдемте, — сказал Джексон, и в его голосе непрошенно проскользнули нотки сочувствия. Когда он повернулся, чтобы выйти, Мальтрейверс уставился на ноги Пауэла.
— Подождите! — воскликнул он. А потом взглянул на Тэсс. — Я же говорил, что было что-то важное в том, что мы обнаружили в Белсвейте. Посмотри на его туфли!