Милосердие победителя

Мещанов Юрий Юрьевич

***

Солнце скрылось за серой пеленой туч и с неба повалил густой снег. В оговоренное время со стен и башен спустили знамёна. Ворота на Стольном тракте отворились и оттуда потянулась толпа ополченцев. Всеслав прикинул на глаз, что их около тысячи. Молчаливые и понурые они были подобны идущим на собственную казнь. С опаской поглядывая на стоявших вдоль тракта державных ратников, ополченцы дошли до Всеслава Строгова и стали складывать у копыт его коня своё оружие. Вскоре выросла солидная горка из копий, щитов, железных шапок и обшитых стальными кольцами суконных платьев. Попалось несколько боевых топоров и даже мечей.

Разоружившиеся стояли, опустив головы и ожидая своей участи. Князь молчал. Наконец, ополченцы вытолкали вперёд себя самого пожилого ратника. Тот почтительно поклонился и спросил от имени всех:

–  Что с нами теперь будет, государь? Как нам быть?

–  Как вам быть?
–  Всеслав улыбнулся.
–  Возвращайтесь в свои дома и жилища, занимайтесь тем, что вы всегда делали. Платите налоги без задержки. И, главное, не смейте больше поднимать оружие на державную власть. Второй раз прощения вам не будет.

–  То есть, - удивился пожилой ополченец, - мы можем уходить?

–  Да. Идите по домам к своим жёнам и детям. Вас никто не тронет.

Ошарашенные неожиданной милостью жители попадали на колени и обнажили головы. Раздались дружные возгласы благодарности и даже прославления защитнику Рустовесской державы.

Мудрейший Эммануил принял Всеслава в гостевом зале своей личной резиденции. Присутствовал здесь и воевода Вилхо.

–  Приветствую главного хранителя благоверия в Рустовесском государстве, - Всеслав почтительно поклонился. Стоявшие за его спиной офицеры не шелохнулись.

–  И я приветствую тебя, государь, - Эммануил попытался встать, но державный князь жестом дал понять, что это излишне.

–  Давайте сразу перейдём к самому главному, - Всеслав полуобернулся и махнул рукой.Из-заспин офицеров вышел писарь с двумя свитками гербовой бумаги. Положил оба свитка на письменный стол перед мудрейшим и развернул их. Эммануил стал поочерёдно заглядывать то в один, то в другой.
–  Это две одинаковые копии одного договора.

–  Угу, понимаю. Один останется у меня, другой ты заберёшь?

–  Именно так.

–  Но вот эти все условия, - Эммануил несколько раз обвёл пальцами лист, который читал, - нам ведь надо всё оговорить и обдумать.

–  Вы не совсем поняли меня, мудрейший. Мы не обсуждаем здесь условия мира или перемирия. Я здесь вообще не ради переговоров. Я принёс вам на подпись положения вашей капитуляции.

–  По всей видимости, выбора у меня не остаётся. Что же, давайте прочитаем. Я оглашаю манифест об одобрении элаитства в качестве государственной веры, - Эммануил вопросительно посмотрел на Всеслава.

–  Верно.

–  Обеспечиваю свободный доступ государевым людям до всех архивов и библиотек.

–  Правильно.

–  Открываю школы, где за умеренную плату обучаю всех желающих грамоте. Но это же невероятно! Нельзя просто так разбрасываться знаниями, которые были сохранены в течение тысячелетий.

–  Можно, нужно и Вы, мудрейший, это сделаете.

–  Конечно сделаю, какой у меня выбор? Так, - Эммануил опустил уставшие глаза к бумаге.
–  Я распускаю Храмовую дружину и лишаюсь права впредь содержать воинские отряды.

–  Всё верно.

–  Но куда мне деть моих бойцов, воспитанников из Дома мальчиков? Кто в конце концов будет поддерживать порядок в станах, управляемых храмом?

–  Уцелевшие дружинники могут заняться мирными делами или перейти в моё войско. Старшие воспитанники также вольны выбрать державную службу. А порядок будет обеспечивать Дворцовая стража. Тысяча её бойцов разместятся в бывших казармах Храмовой дружины. Есть возражения?

–  Конечно же есть. Но ведь мы не обсуждаем условия, а лишь оглашаем их. Так ведь? Давайте закончим уже. Последнее, - Эммануил вчитался и лицо его сделалось совсем огорчённым.
–  Храму запрещается взимать десятину с подконтрольных станов. Но как же так, кто её будет взимать, если не мы? И на что мне жить, содержать хозяйство?

–  Мудрейший, в договоре всё указано.

Удручённый Эммануил прочитал о том, что теперь налоги с его земель будет брать державная казна. Но не десятую, а восьмую часть. Храму же теперь разрешено принимать только добровольные пожертвования. Ещё можно брать продукты, но тоже добровольно принесённые. А содержаться храм будет за счёт выплат со стороны державного князя. "Проклятый хитрец, - подумал про себя мудрейший.
–  Простолюдины будут рады, что им меньше платить податей. Храм же станет полностью зависим от державной власти".

Обе копии договора были подписаны и скреплены печатями. Когда воск застыл, Всеслав Строгов подал знак и к ногам мудрейшего Эммануила сложили три увесистых мешка с золотыми монетами.

–  Здесь три тысячи калист. Они вам пригодятся, - сказал князь.

Глава 13

Не прощать и не наказывать

Правильно налаженная работа не требует непрерывного вмешательства её организатора. Лишь общего руководства и выборочных проверок. Лесьяр Строгов оставил своему сыну начальственный люд и офицеров, которые хорошо справлялись со своими обязанностями. Молодой державный князь приложил все возможные усилия, чтобы наследие отца стало ещё более действенным. Старания Всеслава не пропали даром. Сейчас, весной четыреста пятнадцатого года, полным ходом шла подготовка к походу в Крайнесточье и государь с удовлетворением отмечал как чётко выполняются все его поручения. Конечно, день правителя Рустовесской земли был полон множества забот, но тем не менее у него появилось время для жены и сына. Не то, что прошлой весной и летом.

По завершении очередного военного совета, Всеслав подумывал пойти потренироваться в казармы Старшей дружины. Но увидел, что исправник Тайной стражи Степан Глазков остался на своём месте, хоть государь и не просил его задерживаться. Такое без причины не случалось. Всеслав понимающе покачал головой и встализ-застола. Степан тоже поднялся и подошёл к князю.

–  Я слушаю тебя, исправник. Тебе ведь есть что сказать?

–  Истинно, государь.

–  Так в чём дело?

–  Заговор. Очень опасный. Затруднительная ситуация для Вас и меня.

–  Продолжай.

–  Купцы сговорились выступить против державной власти. Хотят, чтобы их допустили до участия в государственных делах.

–  Любопытно. То есть они хотят, чтобы я поделился с ними своей властью? А откуда тебе всё это известно?

–  Мне донёс возглавитель союза бумажных ремесленников. Его призывал к участию купец Виктор, который занимается тканями и украшениями.

–  Тому возглавителю разве не хочется иметь власть?

–  Конечно же хочется, но он слишком Вас боится, чтобы участвовать в подобном предприятии.