Милосердие победителя
Шрифт:
– Даже не знаю... Мудрейший, могут ли быть исключения?
– Могут. По Законам мудрости, наказание может быть отменено, если насильник не причинил жертве жестоких увечий и опасность от сего деяния искуплена его обязательной женитьбой на девице. При условии, если она не замужем и прощает его.
– Агата, ты можешь простить Егора за его преступление?
– Могу, звякнул сталью голос молодой женщины. Пусть возьмёт меня в законные жёны!
Егору всё тут же стало понятно. Его просто заманили в ловушку. Все эти люди, даже его юный князь заранее сговорились и разыграли затеянное, словно бродячие лицедеи. А он повёл себя именно так как они и задумали... Дурак!
– Так что, Егор, выбираешь?
– Женюсь, - выговорил он с усилием.
– Кто же не женится на таких условиях?
Собравшиеся быстро удалились вслед за Видогостом. Остался только Пётр. В руке его горел тусклым светом масляный фонарь. В его отблесках Егор отыскал свою одежду и стал одеваться.
– Как же так, князь?
– горько усмехнулся Егор.
– Я не верю, что ты заговорился на такое против меня...
– Я тебе три раза говорил, что ты должен жениться, - ответил Пётр. В голосе его Егор услышал нотки обращения старшего с младшим. Не смотря на разницу в возрасте и довольно близкую дружбу, юный князь давал понять своему начальнику охраны, кто из них выше. Кто сын державного князя, а кто его слуга.
– Ты трижды отказывался. Мой ближайший помощник должен быть женат. Я так решил и это не обсуждается. Надеюсь, что ты запомнишь, что я не прошу, а приказываю и приказы мои для тебя закон. Ладно, не унывай, - добавил Пётр уже более дружелюбно.
– Агата Лоскутова редкая красавица. Думаю, ты должен радоваться, что женишься именно на ней!
Егор Михайлов и Агата Лоскутова сочетались браком через два дня. Правда, таинство над ними совершил не мудрейший, а хранитель Градского подворья. Скромный пир провели в старой резиденции, использовав для него в основном то, что осталось от свадьбы Петра и Веры. Кроме молодого Строгова и его жены никто из крупной знати не пришёл. И в целом никакого особого торжества не было. Но Пётр, чтобы порадовать своего главного телохранителя и подругу жены, достал припасённый кувшин с вином из южных стран. Один из тех, что преподнесли ему миргородские купцы. Юный князь сам наполнил им кубки из "слёз Древних". Мирина сдержала слово и оплатила своей воспитаннице приданное. Хорошая сумма денег для бедных служилых людей, которыми они по сути являлись. Да и ледышка в руках жениха и невесты растаяла полностью. "Лучше так, чем совсем никак", - решила для себя Агата Михайлова.
Глава 19
Багровые поля
Поля Дворцовой управы у крупного сельца с названием Липово зеленели свежей весенней травой. По особому приказу державного князя, это поле пахать и засеивать не стали. Оно было загодя предназначено для того, чтобы на нём решилось длящееся уже больше двух лет противостояние державной власти и мятежных предельных князей. Два огромных войска готовились сойтись в кровавой битве. Под знамёнами Строговых, Волковых и Клыковых собралось более семидесяти тысяч воинов. Вежинское содружество смогло выставись восемьдесят семь тысяч бойцов. Всё Рустовесье собралось здесь. Правда, под началом Всеслава были более опытные, закалённые в сражениях ратники, уже не раз одерживающие верх над его врагами. У вежинцев было очень много новобранцев и ополченцев. К тому же их войска сполна хлебнули горечи поражений. Большое число воинов и офицеров побывали в плену у державного князя, где с ними обращались очень достойно. Войска из Крайнесточья помнили как владыка Древгорода без сомнений повёл свои силы против кочевников и предотвратил вторжение. Видогост Булатов честно предупредил союзников, что его воины относятся к Строговым с недопустимой симпатией.
По окончании совета Всеслав попросил задержаться в его шатре князей и старших начальников. Прислужники подали всем пиво, разлитое в деревянные кружки. Державный князь выглядел воодушевлённым и полностью уверенным в себе. Он отхлебнул пива, протёр губы тыльной стороной ладони и обратился к собравшимся:
– Запомните этот день, други мои, - сказал Всеслав улыбаясь.
– Завтра, в третий месяц весны четыреста шестнадцатого года, двадцать первого травеня, мы одержим окончательную победу над мятежниками. Завтра вечером мы будем праздновать победу, никаких сомнений быть не может.
– Приятно видеть, государь, что ты так уверен в нашей победе, - сказал Олег Волков.
– Но ты точно уверен, что нужно выстроить наше войско именно таким манером?
– Уверен. Я совершенно точно знаю, как именно построятся войска Вежинского содружества. У меня есть надёжные осведомители в стане врага. Более того, нас ждёт в завтрашней битве приятный подарок.
– Какой же?
– поинтересовался Ростих Клыков.
– Это вы увидите на поле боя, завтра, - хитро сощурился Всеслав.
– Самое главное. Я уже несколько раз повторил, но скажу ещё. Предельных князей и самых старших офицеров непременно нужно взять живыми.
– Зачем они нам живые?
– спросил Лютогост.
– Ещё раз, брат. Взять живыми во что бы то ни стало. С мертвеца пользы нет. Покойник может лишь вдохновить на то, чтобы за него мстили. А с живых мы поимеем больше пользы. Заставим их подписать всё, что нужно. Проведём над ними державный суд. А когда дело будет сделано, там и казнить можно за восстание против державной власти.
– Что с низшими офицерами и простолюдинами?
– спросил Кирилл Витвинов,князь-воеводаМладшей дружины Дома Клыковых.
– Простых помилуем и отпустим. Не сразу, конечно. Но нам нет смысла их казнить или притеснять. Победитель должен быть милосерден к поверженным врагам, если хочет не допустить продолжения войны. А нам внутренняя война совсем не нужна.
– Хорошо, - вновь заговорил Олег Волков, - мы завтра побеждаем и что дальше?
– Об этом я расскажу завтра вечером. Пейте пиво, други мои.
***
Егор Михайлов, как и положено начальствующему над охраной Петра Строгова, сидел у входа в шатёр, где проходил военный совет. Точнее сказать, военный совет уже закончился, всех старших офицеров отпустили к их полкам. Остались только предельные князья. Здесь же, рядом с Егором сидели и другие начальники охраны. "Верные псы ждут хозяев у входа", - шутили они.
Егор особо в разговоры не лез. Лишь разглядывал как пламя костра играет отблесками в гранях его сабли. Он пытался думать о разном, но мысль всё время возвращала Егора к его молодой супруге. Агата. Одна из самых первых красавиц Миргорода. Многие искренне завидовали ему, когда они поженились. Он и сам был бы не прочь взять такую женщину в любовницы. Но вот в жёны... На их брачное ложе она явно легла не девственницей. И в любовных утехахкое-чтопонимала. Но на все расспросы о том, откуда она и как жила столько времени в свите, сухо отвечала, что из Гармского острога и жила хорошо. Тем не менее они с Егором вполне поладили. Разве что он рассказывал ей о себе больше, чем она.
Когда Агата узнала все обстоятельства появления Егора в Миргороде, она настояла на том, чтобы он немедленно рассказал обо всём Петру. Правда всё равно вскроется. Пусть лучше юный Строгов узнает её из уст самого Егора. Пётр внимательно выслушал всё, что ему поведал телохранитель. И о битве в Орешкином овраге, и о том, как он дезертировал перед сражением на Михайловом лугу, и другие его похождения. Некоторое время подумав, юноша обнял Егора как брата и сказал, что не держит на него никакого зла. Егор показал себя верным и честным человеком, он не страшась вышел ради него на бой со Скалогромом, выполнял все его приказания и прикрывал Петра в сражении у хутора Бескрайний шиш. Так что пусть не сомневается в полной благосклонности Петра.