Милый белый свет
Шрифт:
Что-то случилось. Но не понимаю что. Как будто кто—то сзади хлопнул меня ладонями по ушам, и лопнули перепонки. Нет, отдаленно я что—то слышу, но сильно далеко и приглушенно. Какие—то голоса? Машины? Визг тормозов?
Я лежу на земле, потому что прямо перед моими глазами красивое звездное небо… и веточка цветущей вишни… и краешек крыши.… Кажется, я не могу, пошевелится, но и не
– Вы живы? Вы живы?
И чего так кричать? Что не видно, что я жива, раз смотрю на него? Ничего не отвечаю. Он мешает мне любоваться звездами.
И все-таки, если я не сплю и не пьяная, значит, меня сбила машина. Но почему совсем не больно? Только голова гудит. И этот еще надрывается:
– Вы не шевелитесь, только не шевелитесь! Скорая уже едет.
Значит, сбила машина. А шевелится, я не собираюсь, совсем не хочется. Так спокойно и удобно, будто я на перине. И почему все-таки не больно? Наверное, шок.
Но скоро покой закончился. Небо от меня закрыли милиционеры и врачи. Парень кричит, я его голос уже узнаю из тысячи:
– Господин капитан, пьяная выскочила на дорогу!
Врачи суетятся вокруг. Один командует:
– Носилки. Быстро. Шину. Перелом шейного позвонка.
Теряю сознание, а когда возвращается, вижу, как меня несут на носилках к машине с надписью Реанимация. Я очень хорошо выгляжу: светлые, удачного пшеничного цвета (сама краски смешивала) волосы, обрамляют бледное утонченное лицо и свисают с носилок, длиннющие ноги в узких джинсах, тоже не помещаются. Шею сдавливает специальный воротник. Моя черная куртка в руках у доктора. Белый облегающий гольф, подчеркивает узкую талию и неплохую грудь. Рукав порван, в вене иголка капельницы, которую несет за мной медбрат. А я и не знала, что так хорошо выгляжу – прямо голливудская актриса. А особо не старалась. Натянула на себя, что под руку попалось. Меня грузят в карету и запирают двери. Стоп. Куда это меня? А как же я? А если она я, то кто же я?
Я следовала за каретой скорой помощи до самой больницы. Как следовала? Не знаю. Летела, наверное. А возле больницы остановилась и дальше не пошла. Что я труп не видела? Чем убиваться над своим бездыханным телом, лучше подумаю, что мне делать дальше. Интересно, куда направляются души в этом случае,
1. Тепло. Ночь, видимо, прохладная, а я чувствую себя комфортно.
2. Я ясно вижу, и все вокруг приобрело яркие краски. Не то, что бы я плохо видела при жизни, но сейчас вижу так, как в моменты радости. Когда и серые облака хочется назвать жемчужными, и лужи серебряными.
3. Хочется танцевать и орать песни. Или прыгать. Попробовала попрыгать – так мягко получилось, и я так забавно отскакиваю от земли, как мячик.
4. Раз уж мне подвластны законы притяжения, то попробую подняться над землей выше. Да, действительно, я могу подниматься в воздух на такую высоту, какую захочу. Но сильно высоко не решаюсь – страшно.
5. Из пирожковой, которая стоит у самой больницы, разносится премерзкий запах прогорклого масла, значит, запахи я чувствую. А может, просто привыкла, что здесь так пахнет?
6. Попробовала пнуть ногой камушек. Не вышло. Камушек не движется.
7. Я не прозрачна. Вернее, вижу себя как вполне плотное тело.
Не стоять же мне всю оставшуюся вечность под больницей. Нужно что—то делать. Нужно найти того, кто мне все объяснит. Пойти в церковь?
Есть идея! Пойду к своей недавней знакомой доброй Самаритянке. Может она увидит меня? Ведь судя по всему, она святая. А святые видят души умерших. По крайней мере, я так думаю.
Вот и исполнилось мое желание. Я мертва. Мертва, и иду по улицам своего красивого и любимого города. Я умерла в прекраснейшее время. Весна! Глубокая ночь и людей на улице нет. Чистую и красивую главную улицу, по которой я иду, гордо освещают фонари. Тихо—о—о, не передать словами это ощущение. Одуряюще пахнут почки на каштанах. Деревья, как восковые – не один листик не шевельнется. А вот и дом моих родителей. Их окна темны. Наверное, еще не знают. Сегодня ночью или завтра утром – узнают, и начнут хлопотать. Будет много слез, много расходов. Как на свадьбу, если бы они ее устраивали. Похороны это настоящее торжественное событие. Важней, чем свадьба. Похороны – это то, что, действительно, случается с человеком один раз в жизни.
Конец ознакомительного фрагмента.